Майю Лассила - За спичками

Лейтенант стукнул кулаком по столу и гаркнул:

— Молчать! Ты кто такой? Партанен начал было разъяснять:

— Да я Партанен из деревни Муло… Я говорю… — Замолчи… Кайса Макконен, это вы? Кайса затараторила:

— Ну да, да… Господи помилуй… Это я… вдова Макконена… Вот и Ватанен меня знает…

— Довольно трещать! — прервал ее полицейский чиновник с покрасневшим от злости лицом. — Знаете ли вы, Кайса Макконен, этих двух мужчин?

— Да кто же их не знает, раз они из Липери… И тем более, мы с Ватаненом близкие родственники, — сказала Кайса. И, сказав это, она моргнула глазом Антти и Юсси. И сделала им знак рукой. Те, конечно, поняли, почему она моргает, и Юсси тотчас сказал:

— Мы же с ней самые близкие родственники.

— Молчать! — крикнул опять лейтенант.

— Ты не вопи так! — угрожающе крикнул Партанен, душа которого кипела от негодования. Антти и Юсси были озадачены этим криком Партанена и этой злостью его против лейтенанта.

Кайса торопливо делала им какие-то непонятные знаки рукой.

Лейтенант, грозно посмотрев на всех и потом на Юсси, сказал:

— Юсси Ватанен из Липери, это вы?

Тут вдруг Кайса стала тараторить, не переводя духу:

— А то кто же он, если не Ватанен! Это, ясно, Ватанен — сын старика Ватанена… А этот второй — Антти Ихалайнен… Он женат на Анне-Лийсе, на которой в свое время хотел жениться портной Тахво Кенонен…

Итак, эта сторона дела, с помощью Кайсы, как будто прояснилась.

И теперь лейтенанту оставалось только спросить Кайсу:

— А что вы можете добавить к этому делу? Кайса с удивлением спросила:

— К какому делу? О каком деле вы говорите?

— Об этом деле! — взревел лейтенант. — Говори, что знаешь об этом деле?

— Так ведь тут и дела-то никакого нет, — ответила Кайса. — Ватанен приехал в город продать своего поросенка и встретил Партанена, который ехал на своем мерине. Вот Юсси и сказал Ихалайнену: «По-моему, этот мерин бегает не хуже моей кобылы…» Вот они немного и прокатились по дороге… А когда они возвращались, то их вдруг схватили и привели сюда.

— Что? Слышал?! — злорадно прошипел Юсси.

— Замолчи! — крикнул взбешенный лейтенант.

— Сам заткнись! — буркнул Антти.

— Тсс, проклятые! — гаркнул лейтенант. Юсси с достоинством сказал ему:

— Не бранись и не проклинай нас в правом деле. Лейтенант хватил кулаком об стол и крикнул:

— Повешу вас, если не будете меня слушаться.

— Попробуй только, повесь, — угрожающе предостерег Юсси.

Лицо у лейтенанта стало совсем багровым. Он заорал:

— Среди бела дня вы украли лошадь у Партанена! Вы разбойники и бандиты!

Тут раздался как будто бы удар грома. Это загремел своим голосом Партанен:

— Это чертовская ложь!

Юсси опешил от этого окрика. И сам лейтенант растерялся. Он спросил Партанена:

— Да разве не ты обвиняешь этих двух людей в краже твоей лошади?

— Нет! — ответил Партанен, приняв серьезный вид. — В таком, случае у кого же они украли лошадь? — с удивлением спросил лейтенант.

И тут снова загремел голос Партанеиа: — Они ни у кого не украли!

— Что? Будешь теперь на нас рычать? — с насмешкой спросил Юсси.

Шипя и пыхтя от злости, лейтенант стал ходить, по комнате, не зная, что подумать.

Партанен с негодованием сказал, почесывая себя за ухом:

— Эти господа полицейские отлично умеют лаять на наш покорный народ. Хватают честного человека и называют его разбойником.

До сих пор поросенок сидел в мешке тихо, но тут он вдруг взвизгнул, так как Юсси случайно наступил ногой на его хвостик. Разъяренный лейтенант завопил:

— Что за черт сидит у тебя в мешке?!

— Поросенок.

— Поросенок… Какой, к черту, поросенок?

— Свиной поросенок… Свинка, — ответил Юсси. Партанен едко добавил:

— Другое животное не станет визжать поросячьим голосом.

Лейтенант топнул ногой так, что стаканы на столе зазвенели. Антти дал совет:

— Топни еще раз. Пол не проткнешь от топанья.

Через некоторое время лейтенант и поросенок успокоились. И тогда допрос продолжался. Лейтенант спросил у Партанена:

— Ну, а ехали эти двое на твоей лошади?

— Конечно на моей, — с гордостью ответил Партанен. — И, значит; они украли ее у тебя?

— Ведь, кажется, Партанен вам сказал, что нет, — отозвалась Кайса. — Ты помолчи, старуха!

— Я пока не старуха… Я вдова Макконена! Лейтенант что-то забормотал, а потом спросил у Партанена:

— А почему же они поехали на твоей лошади?

Вот теперь настало время Партанена. Спокойным тоном он сказал:

— Мы так, дурака валяли… Хотели немного подразнить полицию…

Все были поражены этим ответом. Но Юсси и Антти тотчас смекнули, что это Кайса посоветовала Партанену так ответить. Они поняли, что теперь беда от них далека.

Но ярость господина лейтенанта не знала пределов. Он рявкнул:

— Ага, полицию, значит, дразнили?! На каком основании вы посмели дразнить полицию?

Тут Партанен дал свой последний оглушительный удар. Он сказал:

— Всем известно, что начальник полицейского участка Тахванайнен только и знает, что пьянствует и в карты играет вместе со своим помощником, который такой же забулдыга, как и он. Вот поэтому я и сказал Ватанену и Ихалайнену: «Раз мы с вами познакомились, так давайте устроим штуку йокской полиции».

Лейтенант был вне себя от злости. Он прервал Партанена:

— «Штуку»… Ну, покажу я вам… Что это была за штука?

Еще более спокойным голосом Партанен серьезно произнес:

— Я посоветовал Ватанену нарочно прикинуться вором. Я крикнул полицию, чтоб посмотреть, как действуют эти пьянчуги. И увидел, что они не умеют разбираться, где разбойник и где честный человек. Они только и делают, что людей штрафуют и потом эти деньги пропивают.

Лейтенант вскочил с места и, скрипя зубами, смотрел на Партанена. Его лицо едва не лопалось от прихлынувшей крови. Однако он проглотил свой гнев. Быстрым движением он обернулся к липерцам и спросил их:

— Верно ли, что этот Партанен предложил вам поиздеваться над полицией?

— Никто не говорит, что это не так, — пробормотал Юсси.

Господин лейтенант стал что-то писать и через несколько минут огласил свое решение:

— Выяснилось, что обвиняемые действовали по подстрекательству Партанена. А так как они не совершили никакого преступления, они освобождаются. Но поскольку сам Партанен признался в своем намерении помешать работе полиции и это свое намерение осуществил, то он заключается в камеру полицейского участка впредь до подробного расследования дела, каковое будет происходить в ближайшую субботу.

Партанен заявил было о своем протесте, но тут по приказу лейтенанта трое полицейских схватили его за шиворот и швырнули на ту же самую солому, на которой Антти и Юсси спали в предыдущую ночь.

Партанен, сопротивляясь, кричал:

— Вот оно где настоящее дьявольское гнездо! Хватают невинных людей и пихают их за решетку за кражу своей же собственной лошади.

В субботу, во время наступления вечерних сумерек, липерцев отпустили с допроса.

Выходя из полицейского участка, Юсси не без удивления спросил Кайсу:

— Так вот это у вас и есть участок?

Кайса подтвердила это. И тогда липерцы сказали:

— Не довелось нам раньше даже и побывать на этой улице. А ведь мы частенько приезжали в Йоки. И все остальные улицы обшарили.

Кайса стала охать, что в тюрьму сажают невинных людей, в то время как вполне достаточно и виновных. Юсси захотелось совсем оправдаться перед Кайсой. И он снова с удивлением сказал ей:

— А ведь мы там не видели двух этих разбойников, о которых ты нам говорила… Хотя, вероятно, их уже отправили в настоящую тюрьму.

Кайса заторопилась домой, чтоб приготовить ужин. А Юсси и Антти погуляли по улицам и некоторое время посидели во дворе.

К их приходу на столе у Кайсы уже стоял кофе. Поросенка высвободили из мешка, и он поел каши с молоком.

И тогда Юсси начал вспоминать о случившемся. — Ну и вспыльчивый же был этот господин лейтенант! Ведь он рычал и мычал, как будто мы совершили страшное преступление.

— Злой был, дьявол! — сказал Антти. Юсси прихвастнул:

— Все-таки он притих, когда увидел, что я сворачиваю жгут из мешка, чтоб хлестнуть его в нужный момент.

Кайса хлопотала по хозяйству. Антти сказал:

— Немного он усмирил свой пыл, когда понял, что ему туго придется.

Теперь Юсси снова пустился врать, чтобы окончательно скрыть перед Кайсой их пребывание в камере. Он стал хвалить начальника участка:

— Вот этот был очень скромный и вежливый в обращении. Он сразу сказал, как только увидел нас: «Раз, говорит, вы известны как приличные люди и состоятельные хозяева, то вы можете пойти спать ко мне на кухню, чтоб не обременять своим присутствием вдову Макконена…» А кухня у него была очень теплая!