Роман Трахтенберг - Рома едет в Кремль

— А вы, Роман Львович, не кипятитесь, я вас уже тут часа три-четыре, наверное, жду. Думаю про себя: «На чем он, болезный, остановится…» А зажигалочка ваша, кстати, до сих пор в туалетной кабинке лежит, где вы, извиняюсь, полчаса назад малую нужду справляли. Аккурат за унитазом. Лежит и скучает по вас, ждет, когда вернетесь за ней. Сходили бы, все-таки подарок, а вы так небрежно к ней относитесь. Вещи, они ведь тоже прощают нам не всегда и не все. Вот не уронили бы зажигалочку, глядишь, и машинка у вас осталась…

— Слушай, да кто ты такой, чтобы мне указывать и советы давать? А подсматривать в сортире — это вообще занятие для онаниста-пятиклассника, тем более в мужском!

Сказал я это и понял, что говорю глупость: в казиношном туалете никто и ничего подсмотреть не мог. Разве что камеру поставили местные охранники. Ведь на входе висит табличка с предупреждением: «Видеонаблюдение ведется для вашей безопасности». Но не за унитазом же наблюдать, хотя хрен их знает, этих мудаков. Один мой приятель, повернутый на подозрительности, установил на своей даче сложнейшую систему наблюдения, которая в его отсутствие срабатывала при любом движении внутри объема помещения. Потратил кучу евриков, заказывая всю эту фигню в Швейцарии и Японии и даже монтажников приглашая оттуда, чтобы никто ни о чем не догадался. А всем интересующимся говорил, что ему новую систему освещения, кондиционирования и звука ставят. Кстати, ее тоже поставили. Получился в итоге «суперумный дом», который записывал в гигантский цифровой накопитель все, что происходило внутри в отсутствие хозяина. Сам аппарат, который управлял этим делом, был заперт в бронированной комнате в подвале, и один только владелец мог взглянуть на результаты съемки. Сначала он выявил и выгнал с позором двух горничных, которые подворовывали по мелочи, затем гувернантку, давшую подзатыльник его дочке, хотя я бы за курение травки дома вообще бы разбил морду этой четырнадцатилетней оторве. Впрочем, папа и дочке сделал внушение, а затем вообще отправил ее учиться в Англию, думая, что в английских частных школах уж точно не курят анашу. Через год, правда, девочка, которой папа не отказывал в финансах, плотно сидела на кокаине…

Шло время, никто даже и думать не мог о том, что каждый шаг гостей дома находится под контролем, причем в случае необходимости с инфракрасными подсветками, дающими вполне приличное качество при съемке в темноте. Гости болтали о том о сем, заключали союзы и соглашения, в том числе и против хозяина дома, а маленькие объективчики, величиной со спичечную головку, и микрофончики — с булавочную, делали свое дело, передавая информацию в напичканный электроникой подвал. Часть людей, приходивших в гости и считавшихся друзьями, получила вежливый и аккуратный отказ от дома, а информационное преимущество, обретенное хозяином, помогло его обладателю избежать целого ряда ошибочных ходов в ведении бизнеса. Со временем, правда, количество разочарований все более и более перевешивало пользу от нововведения, но владелец «большого брата» настолько увлекся доведением обслуживающего персонала до состояния кристальной честности, а процесса фильтрации друзей и знакомых до самой тонкой очистки, что вообще перестал выключать оборудование. И гигабайт за гигабайтом записывались в огромную цифровую емкость, становясь источником компромата, самым правдивым учебником новейшей истории одной отдельно взятой семьи и ее окружения, а иногда и мощным орудием для успешных боевых действий в бизнес-среде. А единственный обладатель всего этого богатства все больше и больше времени проводил за монитором, просматривая и прослушивая все происходящее вне его поля зрения и слуха. Монитор с компьютером, находившиеся в рабочем кабинете и профессионально запароленные, конечно, привлекали внимание жены Татьяны, тем более что супруг иногда по нескольку часов в день не отрывался от своего «Макинтоша». Его отговорки относительно того, что он занимается работой или сидит в «Одноклассниках», на жену действовали лишь до определенного времени. И ей, как женщине молодой, неглупой и обладающей пытливым умом, до дрожи внутри хотелось проникнуть в тайну, которую она теперь совершенно явственно чувствовала и жаждала открыть. Сама она, кстати, ни разу не давала мужу повода не только для ревности, но и для упрека вообще. Как он ни контролировал ее телефонные переговоры, даже с близкими подругами, которые, насколько она была уверена, никто не может услышать, никаких оснований для волнения у него не возникало. И вот это беспокоило его в отношениях с молодой женой больше всего. Не то чтобы он ей не доверял, нет, просто постоянное ощущение того, что тебя в любую минуту может предать даже лучший друг, а самый преданный слуга при возможности обязательно тебя обворует, не давало возможности чувствовать спокойствия и в семейных отношениях. Вот так они и жили до поры до времени, сначала в любви и согласии, а потом в засасывающей трясине взаимных подозрений. Копилка информационного монстра пополнялась записями все чаще и чаще случавшихся домашних ссор, которые хозяин дома просматривал, стараясь выяснить, в чем же их причина. Это более всего напоминало просмотр футбольного матча в записи, когда игроки уже постфактум смотрят, где они сыграли хорошо, а где ошиблись. Иногда он, чтобы в очередной раз удостовериться, насколько правильны его ощущения, смотрел записи из собственной спальни. Нет, жена явно не играла, исполняя свой супружеский долг с надлежащим усердием и нежностью, а он сам, к своей гордости, был на высоте. Еще бы, регулярные занятия фитнесом, консультации профессионального врача-андролога и квалифицированный подбор различных стимуляторов давали ему возможность чувствовать себя, почти шестидесятилетнего, вполне способным удовлетворить свою молодую (ей было лет двадцать пять) уже третью по счету, но самую красивую и любимую, законную супругу. И монитор с великолепным качеством демонстрировал его подвиги: то сверху, то снизу, то сзади… Ну и другие тоже: он был такой затейник…

Самой любимой забавой, конечно, была игра в школьницу и строгого учителя. Татьяна, девушка хрупкая, с почти мальчишечьей (несмотря на то, что все у нее было на месте) фигурой, идеально подходила для роли нимфетки. Школьное платье с белым фартуком, белые гольфы, целомудренные трусики и аккуратно заплетенные косички. Все это приводило супруга в состояние неистового возбуждения, и он с трудом сдерживал себя, чтобы сразу не накинуться на ученицу, строившую ему глазки, а прочитать ей нотацию относительно неправильного поведения и плохой успеваемости. Таня опускала глазки, краснела, а потом присаживалась рядом с «учителем». Дальше все развивалось по отработанному сценарию: сначала объятия и поцелуи, потом первые попытки снять трусики и игривое сопротивление. Ну а затем происходило то, за что по статьям 131 или 132 Уголовного кодекса РФ предлагалось на выбор суда от 8 до 15 лет лишения свободы.

К решительным действиям по отношению к взаимным тайнам и непоняткам супруги приступили практически одновременно. Он нанял частного детектива из авторитетного агентства, чтобы тот проследил контакты супруги вне дома: массаж, спорт, салоны красоты, шопинг и, главное, время от времени случавшиеся визиты к подругам, которые он не одобрял (можно и дома посидеть), но и не запрещал, поскольку пытался дать молодой жене иллюзию свободы. Она же в свою очередь через институтскую сокурсницу Ирку, встреченную в магазине, нашла ее младшего брата, выдающегося юного хакера, только-только вышедшего из тюрьмы, где он отбывал два года за взлом компьютерной сети Пентагона.

И за что его посадили? Какое дело было до этого нашим? Ну взломали сеть, но не нашего же Минобороны, в котором ее в общем-то и нет, а ведь чужую, да еще и главного вероятного противника. Так нет, по американской наводке и в строгом соответствии с «международными обязательствами» отыскали двадцатилетнего гения и впаяли ему срок. Судья, правда, все время путался, не понимая, где биты, где байты, что такое аськи, ники и всякие там браузеры. Зато такие словосочетания, как «секретная информация», «ущерб национальной безопасности» и «статья Уголовного кодекса», давались ему очень легко. Поскольку судила хакера военная коллегия и в закрытом режиме, информации, за что его все-таки посадили, было немного. Сам же он после полугода, проведенного во время следствия в «Матросской Тишине», был чуть ли не счастлив, что так легко отделался, и дал себе слово впредь с государственными организациями не связываться.

Срок свой он отбыл не полностью, поскольку в Штатах выяснилось, что местные генералы подняли тревогу лишь из-за того, что парень, путешествуя по компьютерной сети Пентагона, набрел на спрятанную от посторонних глаз информацию о финансовом обеспечении общей с нашими программы «Партнерство во имя будущего». «Во имя будущего» совместным российско-американским предприятием, состоявшим из нашего и ненашего генералитета, было своровано и отправлено на Каймановы острова двадцать с лишком миллионов баксов. В результате количество военных руководителей в наших странах сократилось пропорционально исчезнувшим деньгам, списанным на программу, а парень, не досидев пару месяцев, был выпущен на свободу. И пока его не нашли какая-нибудь из бандитских группировок, чтобы привлечь на свою сторону «типа поработать», или отечественные спецслужбы (с той же целью, но за гораздо меньшие деньги), подсуетилась родная сестрица и рассказала о возможности легкого заработка. «Комп распаролить? Да это как два пальца обоссать! — гордо заявил хакер. — А за полтонны баксов я с ним вообще что угодно сделаю…»