Фаина Раневская - Анекдоты и тосты от Раневской

— А теперь болит?

— Теперь не болит щека, но болит шея. Юноша поцеловал девушку в шейку.

— Ну как?

— Не болит.

Сидевшая тут же Раневская полюбопытствовала:

— А от геморроя вы, молодой человек, не лечите?

— 85 лет при диабете — не сахар, — сокрушалась Фаина Георгиевна.

О взаимной неприязни режиссера Юрия Завадского и актрисы Фаины Раневской ходили легенды. Пожалуй, не было в театре никого, кроме Фаины Георгиевны, кто бы так ретиво возражал режиссеру и так открыто над ним насмехался. И только спустя несколько дней после похорон Юрия Александровича…

«Раневская прижала меня к себе, — вспоминал коллега Фаины Георгиевны Геннадий Бортников, — и долго молчала. Молчал и я. В глазах Фаины Георгиевны была какая-то отрешенность.

— Осиротели, — сказала она. — Тяжело было с ним, а без него будет совсем худо».

Знаменитая балерина Галина Уланова[3], последняя из жен Завадского, в детстве на вопрос о том, кем она хочет стать в будущем, уверенно отвечала: «Мальчиком!»

Услышав об этом, Раневская порадовалась: — Хорошо, все-таки, что ей не удалось стать мальчонкой, иначе Завадского обвинили бы в однополой любви…

Юрий Александрович Завадский в очередной раз произнес на репетиции характерную для него сентенцию и призвал коллектив подумать над каким-то вопросом:

— Одна голова хорошо, а…

— …с телом куда лучше! — успела вставить Раневская, мгновенно разрушив весь пафос выступления режиссера.

Юрий Завадский на собрании труппы:

— Сезон обещает быть хорошим… Раневская шумно вздохнула:

— …но обещание опять не выполнит.

Завадский всегда разъяснит, к какому выводу актеры должны прийти своим умом.

Молоденькой актрисе, страстно желавшей понравиться Юрию Завадскому, Фаина Раневская посоветовала:

— Как только он к вам приблизится, вставайте на цыпочки и молчите.

— Но для чего?

— Чтобы быть похожей на балерину. Да, и еще прекратите кушать, балерины все тощие.

На очередное замечание режиссера Завадского о том, что не мешало бы бросить курить, Фаина Раневская ответила:

— Венера тоже курила…

Пытаясь вспомнить хоть одну Венеру-актрису, Юрий Завадский озадаченно спросил:

— Какая Венера?

— Милосская.

— Кто это вам сказал?

Раневская пожала плечами:

— А почему же ей мужчины руки отбили?

Завадский со злорадным удовольствием пообещал:

— И вам отобьют, Фаина Георгиевна!

Актрису это ни капельки не смутило:

— На памятнике? Пусть отбивают. Только памятник для начала поставьте.

Завадский на собрании назидательно:

— Слово не воробей…

Раневская согласилась:

— Конечно! Оно голубь — нагадит, так нагадит!

Завадский в гневе во время очередной перепалки на репетиции:

— Фаина Георгиевна, возьмите себя в руки!

— Не могу. Боюсь задушить.

— Юрий Александрович, берегите себя. Вы себе еще пригодитесь, — советовала Завадскому Раневская.

Завадский принялся рассуждать о необходимости профилактики гриппа и об обязанности каждого актера сделать прививку:

— Обещают, что этой зимой Москву снова свалит грипп.

Раневская тревожно:

— Постановление партии и правительства было, что ли?

— Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны? — спросила одна актриса Фаину Георгиевну.

— Хочу присниться Юрию Александровичу и испортить ему весь отпуск.

— Фаина Георгиевна, почему бы вам просто не промолчать в ответ на мои реплики? — кипятился Завадский — Вам нужно обязательно ответить?

— Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом. Приходится и самой размениваться.

Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!

— Завадский больше не выбрасывает свой хлам, — сообщила Раневская сидящей в гримуборной актрисе.

— Почему вы так решили?

— Зачем выбрасывать, если можно показывать его на сцене?

Завадский хуже, чем думает о себе он сам, но, возможно, лучше, чем думаю о нем я.

Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных.

— Завадский тоже человек, — объясняла Раневская коллеге Геннадию Бортникову, — но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента…

Немного подумав:

— Нет, сам не слезет…, а сбрасывать жалко. Тоже человек ведь…

Завадский Раневской:

— Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!

— Ну нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!

Завадский никогда не ошибается просто так. Он совершает ошибки в назидание другим.

Разгневанный Завадский закричал:

— Зла не хватает!

Раневская услужливо:

— Могу одолжить.

По воспоминаниям коллег Фаина Раневская часто опаздывала. Когда у Завадского бывало хорошее настроение, он норовил ее поддеть по этому поводу:

— Фаина Георгиевна, почему вы снова опоздали?

Та невозмутимо:

— Поздно вышла из дома.

— Почему же нельзя было выйти пораньше?

— Выходить пораньше было тоже поздно, голубчик…

Бывает взаимная любовь. У нас с Завадским взаимная нелюбовь. Но мне лучше то, что есть.

Услышав, как актеры судачат о том, что у них с Юрием Завадским идет непрерывная война, Фаина Раневская задумчиво нахмурилась:

— Скажите, а всякие там конвенции не отменили?

— Какие конвенции, Фаина Георгиевна?

— Ну, военные, по поводу пленных…

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Если я одержу победу, мне же Завадского содержать придется.

Немного подумав:

— Может, проиграть? Пусть он меня содержит, у него кошелек толще.

Завадский, утомленный спором с Фаиной Раневской, машет рукой:

— Ладно, пусть будет по-вашему!

Та торжествующе:

— Поздно, я уже передумала!

Я очень добрая. Я даже могу простить Завадского за то, в чем он не виноват».

— Мне нужно в магазин, — заявила во время одной из репетиций Фаина Раневская.

— Что-то срочное, Фаина Георгиевна?

— Да, хочу купить брюки.

— Вы же не носите брюки.

— Вчера Юрий Александрович Завадский сказал, что если он увидит меня в брюках, то непременно получит инфаркт. Ради этого стоит их надеть.

С Завадским трудно. Если я молчу, он тут же воображает, что он прав. Если спорю — считает что дважды прав.

Известно, что Юрий Александрович Завадский был женат несколько раз.

В том числе, его женой была актриса Вера Марецкая[4]. Раневская не упускала случая съязвить по этому поводу:

Завадский предпочел видеть Верку на сцене, — говорила Фаина Георгиевна. — Наверное, дома по утрам она представляет неприглядное зрелище.

Была женой Юрия Александровича и великая балерина Галина Уланова.

— Завадский не вынес болтливых актрис и выбрал себе в жены балерину, чтобы молчала, — заявила Раневская.

Юрий Завадский очень любил проводить своеобразные лекции об актерской игре в частности и о театре в целом. Не ходить на них считалось рискованным. Актеры боялись режиссерского гнева.

Однажды, после очередной длинной и скучной лекции, Завадский вдруг обратил внимание на непривычно притихшую Раневскую:

— Фаина Георгиевна, что-то вас давно не слышно…

— Это чтобы умнее казаться. Те, кто молчат, всегда умнее выглядят. Вы брали бы пример…

Коллега Фаины Георгиевны, актер страшно переживал, услышал ли Завадский, что он сказал. Раневская обнадежила молодого человека.

— Не услышал. Завадский никогда не слышит, если говорят не о нем.

— Это ваши слова, Фаина Георгиевна?! — возмутился по какому-то поводу Завадский.

— Нет, я их взяла взаймы.

— Завадский опорочил меня перед потомками, — заявила как-то Фаина Георгиевна.

— Чем, Фаина Георгиевна?

— Он — гениальная сволочь. Но потомки, к сожалению, забудут, что он — сволочь, зато будут помнить, что гениальная. А если гений не дает роли Раневской, значит, Раневская — говно.

Во время одной из репетиций Завадский услышал, как Раневская говорит о нем: