Пелам Вудхаус - Псмит в Сити

— Джексон, — сказал Псмит, — был вынужден отлучиться сегодня со службы по неотложному вызову своего брата, который, насколько я понял, понес тяжкую потерю.

— Это ложь! — взревел мистер Грегори. — Вы сами мне сказали, что он отправился участвовать в крикетном матче.

— Справедливо. Как я сказал, он получил неотложный вызов от своего брата.

— Так причем тут тяжелая потеря?

— Команде не хватало одного игрока. И его брат был поэтому крайне удручен. Что оставалось товарищу Джексону? Мог ли он отказаться помочь брату, когда это было в его власти? Великодушие его натуры вошло в присловье. У него был только один выбор. Он согласился сыграть.

Мистер Бикерсдайк заговорил:

— Должен ли я понять, — спросил он со зловещим спокойствием, — что мистер Джексон бросил свою работу и отправился участвовать в крикетном матче?

— По-видимому, произошло нечто в этом роде, — сказал Псмит. — Он, разумеется, знал, — добавил он с изящным поклоном в сторону мистера Грегори, — что оставляет свою работу в компетентнейших руках.

— Благодарю вас, — сказал мистер Бикерсдайк, — этого достаточно. Вы пока будете помогать мистеру Грегори в его отделе, мистер Смит. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь подменил вас в вашем собственном отделе.

— Это будет редким удовольствием, — прожурчал Псмит.

— Объясните мистеру Смиту, что он должен делать, мистер Грегори, — сказал управляющий.

Они покинули кабинет.

— Как неисповедимы, товарищ Грегори, пути Судьбы! — задумчиво произнес Псмит, когда они вышли. — Минуту назад ваша жизнь зияла пустотой. Товарищ Джексон, этот принц Долгосрочных Депозитов испарился. Кем, спрашивали вы себя в отчаянии, может он быть замещен? Затем тучи разошлись, и вновь засияло солнце. Помочь вам явился я. То, что теряете на качелях, возмещаете на карусели. Теперь покажите мне, что я должен делать, и зададим жару этому отделу. Вы вытянули выигрышный билет, товарищ Грегори.

Майк добрался до «Лорда», когда судьи вышли на поле. Он помчался в обход к павильону. Джо встретил его на ступеньках.

— Все в порядке, — сказал он. — Можно не торопиться. Мы выиграли розыгрыш. Ты будешь играть в четвертом периоде.

— Ладненько, — сказал Майк. — Рад, что пока еще нам не придется принимать.

— Нам сегодня вообще принимать не придется, разве что проморгаем калитку.

— Ну, а поле?

— Как биллиардный стол. Хорошо, что ты смог приехать. Трудно было выбраться?

Джо Джексон не имел ни малейшего представления о работе банков. Сам он с того момента, когда расстался с Оксфордом, ни разу не сталкивался с помехами, которые помешали бы ему играть в первоклассных крикетных командах. Он был агентом баронета, любителя спорта с упором на крикет графства, а потому никаких препятствий, чтобы играть в команде графства у него не только не было, но, наоборот, его наниматель дал понять, что это — главная его обязанность. Ему и в голову не пришло, что банк Майка может оказаться не столь уж снисходительным к его отлучке. Когда он звонил Майку утром, то опасался лишь того, что именно этот день выдался в Новом Азиатском банке особенно напряженным. Если же там царило относительное затишье, он полагал само собой разумеющимся, что Майк просто попросит у управляющего разрешения сыграть в матче и получит его в сиянии доброжелательной улыбки.

Майк на его вопрос не ответил, а задал собственный:

— Как это вы оказались без игрока?

— Чертовское невезение. Дело в том, что после сассекского матча мы изменили состав команды, чтобы включить в нее Балларда, Кийну и Уиллиса. Выбраться в Брайтон они не смогли из-за университетского матча, но во второй половине недели у них ничего не было, и они обещали подъехать.

Баллард, Кийна и Уиллис были членами кембриджской команды, очень талантливые игроки, в большом спросе у команды графства, только бы им удалось выбраться, чтобы сыграть за нее.

— Ну и? — сказал Майк.

— Ну, мы все приехали на поезде из Брайтона вчера поздно вечером. Но эти трое ослов решили приехать на моторе из Кембриджа нынче рано утром, чтобы поспеть вовремя к началу. И что произошло? Да Уиллис, воображающий себя шофером, садится за руль и, естественно, чертов растяпа, разбивает всмятку драндулет перед самым Сент-Олбенсом. А я узнаю про это в половине одиннадцатого на поле, где меня поджидает телеграмма, что они все трое пострадали и играть никак не смогут. Сам понимаешь, каково узнать такое за полчаса до матча. Уиллис, вроде, вывихнул лодыжку, Кийна повредил кисть, а Баллард сломал ключицу. Не думаю, что они смогут играть в университетском матче. Кембриджу здорово не повезло. Ну, к счастью, у нас в Брайтоне имелись двое запасных, и они приехали с командой в Лондон на случай, если вдруг понадобятся. Так что с ними нам не хватало только одного игрока. И тут я вспомнил про тебя. Вот как это вышло.

— Понятно, — сказал Майк. — А кто эти двое?

— Дэвис и Брокли. Оба боулеры. Это здорово ослабляет наши подачи. Баллард или Уиллис в этом периоде могли бы набрать кучу перебежек. Тем не менее, у нас есть некоторый запас на подачах. Думается, мы справимся, если будем осторожны. Ты ведь в этом сезоне смог потренироваться?

— В некотором роде. За сеткой и так далее. Хотя ни единого стоящего матча.

— Черт дери, хотя бы одну-две игры стоящего крикета! Ну да тренировки за сеткой все-таки лучше, чем ничего. Надеюсь, ты будешь в форме. Но, если все пойдет не так, от тебя может потребоваться очень долгая подача. Эти ребята, слава Богу, кажется, держатся хорошо, — добавил он, глядя в окно на первую пару графства, Уоррингтона и Миллса, двух профессионалов, которые за десять минут игры набрали двадцать очков.

— Я лучше пойду переоденусь, — сказал Майк, беря свою сумку. — Ты ведь, наверное, в первом периоде?

— Да. А Реджи во втором.

Реджи был еще одним из братьев Майка, далеко не такой прекрасный крикетист, как Джо, однако надежный бэтсмен, и обычно, если его не выбивали, отличался в перебежках.

Майк переоделся и вышел на балкончик вверху павильона. И оказался в полном одиночестве. На раннем этапе игры в павильоне бывало мало зрителей. Трудно отыскать более уютное место для раздумий, чем верхние балкончики павильона «Лорда». Майк, следя за неторопливым развитием игры на поле, взялся за оценку ситуации во всех ее аспектах. Опьянение свободы убывало, и он мог уже трезво взглянуть на свой побег из банка и взвесить последствия. Без сомнения, он обрубил канаты раз и навсегда. Даже дружески расположенное начальство вряд ли посмотрело бы на его поведение сквозь пальцы. Начальство же Нового Азиатского банка меньше всего подходило под определение дружески расположенного. Мистер Бикерсдайк, конечно, не упустит возможности избавиться от него. Он понимал, что его карьере в банке пришел конец. Она осталась в прошлом, и ему теперь надо думать о будущем.

Момент был не для полумер. Домой он вернуться не может. Раз начав, он должен продолжать и отыскать что-то конкретное, чтобы самому себя содержать.

Выход у него был как будто один. На что он способен, спросил Майк себя. Он способен играть в крикет. И жить ему придется игрой в крикет. Стать профессионалом. Возьмет ли его какая-нибудь команда? Вот в чем вопрос. Место его проживания исключало шанс попасть в команду собственного графства. Он не может играть как профессионал в той же команде, в какой его братья играют как любители. Он должен пойти с рискованной карты, поставить на то, что родился он в Суррее.

С другой стороны, есть ли у него рекомендации, требующиеся для Суррея? Да, его школьная репутация. Но достаточно ли ее? Он почувствовал, что ее может оказаться мало.

Никогда еще за всю свою жизнь он ни над чем не размышлял так напряженно и сейчас ясно увидел, что все зависит от того, как он покажет себя в матче вот сейчас на этом поле. Это его решающий шанс. Если он блеснет, все будет хорошо. Ему не хотелось думать о положении, в котором он окажется, если не блеснет. Дальний сигнал и аплодисменты прервали его мысли. Миллс выбыл, пойманный у калитки. На табло появился общий счет, равный сорока восьми. Не сенсация. Успех команды во многом зависел от зачина профессионалов.

Снова раздались аплодисменты. Со ступенек павильона спустился Джо, играющий в команде страны, любимец публики.

Майк следил, как он начал в своем сильном, но изящном стиле, и тут внезапно поймал себя на желании узнать, что произошло в банке за время его отсутствия.

Он спустился к телефону, позвонил в банк и спросил Псмита.

Вскоре в трубке раздался знакомый голос.

— Привет, Смит.

— Привет. Товарищ Джексон? Как дела?

— Неплохо. Мы ведем. Проиграли один период, а сейчас как раз набрали пятьдесят. Послушай, а что в банке?

— Я передал весть товарищу Грегори. Обаятельнейшая личность. Чувствую, мы станем друзьями.