Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена

— Да что ты говоришь? — я вдруг ужасно разозлилась. — Значит, моя любимая одежда — это ужасные тряпки? Отлично!

Я одним махом стянула футболку и, скомкав ее, запустила в Глеба:

— Мне не привыкать ходить по твоей квартире полураздетой.

Внутри меня проклюнулся настоящий ураган, а парень вдруг расплылся в улыбке:

— Ксюш, это шутка вообще-то! Шутка!

— У нас тут клуб веселых и находчивых? Замечательно! — я расстегнула джинсы и стала довольно бодро стягивать и их.

Глеб бросился ко мне, попытался остановить, но то ли мои кексы ему мешали, то ли я — довольно ловкая и проворная. В общем, джинсы через пару секунд полетели к футболке.

— Думаю, твой друг оценит мою раскованность! — воскликнула я, очень надеясь, что этот самый друг еще в пути. — Ну, и где же наш прекрасный принц? Веди меня быстрей к нему — часики-то тикают!

— Он еще не пришел! — в глазах Глеба заплясали смешинки. — И, конечно, ты догадалась об этом сразу, как вошла. Иначе бы этого концерта не было.

— Не правда! — кажется, я покраснела.

Глеб бросил коробку с гостинцем на столик и собрал с пола мою одежду:

— Впрочем, ты права: мы, парни, любим раскованных девушек, так что я против обнаженки не возражаю.

Хм, кажется, дело приобретает нежелательный оборот. Я прыгнула вперед и попыталась выхватить у Глеба свои вещи. Вот только он увернулся:

— Нет, крошка. Учись быть последовательной!

— Немедленно верни мне одежду! — я сделала самый грозный вид из всех, на которые способна.

Он ухмыльнулся и закинул мои вещи на шкаф.

— Хорошо! — сердито кивнула я и тут же бросилась в его спальню, где в прошлый визит заприметила нечто похожее на вход в гардеробную. — Надену что-нибудь из твоего.

Я почти достигла своей цели, когда Глеб нагнал меня и почти вдавил в широкую деревянную дверь:

— Милая девочка, а тебе не говорили, что чужое брать нехорошо? Это называется воровство.

— Вообще-то, это всего лишь обмен. Забрал мои вещи — отдавай свои.

От близости его тела меня пробила дрожь. А потом Глеб вообще поцеловал меня в шею. Поцеловал и зашептал:

— Нет, это не обмен. Больше похоже на благотворительность, ведь ты сама решила мне все отдать.

Мои губы тронула неуверенная усмешка.

— Думаю, у тебя в гардеробной труп, вот ты и не пускаешь меня туда. А все эти разговоры на тему рыночных отношений — для отвода глаз.

— Нет, у меня там никакого трупа. Но ведь вечер еще не закончился, — Глеб отодвинулся, открыл дверь в гардеробную и почти впихнул меня туда.

— Ай! — от неожиданности я чуть не потеряла равновесие, навалилась на плотный ряд костюмов на вешалке. — А у тебя тут тесно…

Он шагнул следом за мной и закрыл дверь. В гардеробной воцарился густой мрак. Запах дерева и мужского парфюма защекотал мне ноздри.

— Апчхи!

— Будь здорова! — тон Глеба словно обещал мне сюрприз. — Боишься темноты?

— Нет!

— А вот и зря! — его руки нашли мое тело и заскользили по нему совершенно наглым образом.

— Что ты делаешь? — мой голос предательски задрожал.

— Вообще-то ты сама напросилась. Или я, по-твоему, железный?

— Вообще-то ты сама напросилась. Или я, по-твоему, железный?

Я попыталась возразить, но его губы накрыли мои. Ноги у меня моментально стали ватными, а кожа покрылась мурашками. Тем не менее, вволю насладившись поцелуем, я отстранилась:

— Мы можем не услышать, когда придет твой друг.

— Да и черт с ним!

— Как-то не по-человечески получается, — пробормотала я, а руки Глеба в этот момент нащупали застежку моего бюстгальтера. Раз — и лифчик куда-то улетел, два — губы Глеба стали исследовать мою грудь. Я чуть пошатнулась и снова привалилась к костюмам.

— Ты такая сладкая, — прошептал парень чуть слышно. — Так бы и съел тебя всю целиком.

Я зарылась пальцами в его волосы. Часть меня хотела, чтобы он не останавливался, а часть требовала соблюдать правила приличия.

— Глеб, и все-таки… нам лучше одеться… привести себя в порядок, — дыхание у меня совершенно сбилось. — Не хочу краснеть перед этим… твоим другом.

— Расслабься! Он не придет, — дыхание Глеба тоже стало рваным. — Он звонил мне за пятнадцать минут до твоего прихода. Сказал, что у него что-то с собакой.

Парень снова припал губами к моей груди, и у меня невольно вырвался предательский стон:

— Ах!

Раздался понимающий смешок.

— Да не переживай ты так за песика. Уверен, с ним все будет в порядке.

Наверное, надо было тоже брякнуть что-нибудь остроумное, но я уже не могла говорить: мысли путались и терялись. Глеб покрывал мое тело поцелуями, и каждый из них оставлял на коже горячий след. Это было невероятно. Это было похоже на мой самый жаркий сон. Только без видеоряда.

Мне даже захотелось, чтобы меня кто-то ущипнул, но Глеб не умел читать мысли. Вместо того чтобы помочь мне проснуться, он посадил меня на какую-то полку и стал поглаживать мои бедра. Я закусила губу. Боже мой, неужели? Неужели Глеб станет моим первым мужчиной? Все внутри меня задрожало от предвкушения…

Ага, размечталась! Когда я почти расплавилась от его ласк, парень вдруг отодвинулся:

— Черт! Еще секунда — и я за себя не отвечаю, — уровень сексуальной хрипотцы в его голосе зашкалил. — Думаю, тебе лучше уйти. Пойдем, верну твои вещи.

— Что? — я чуть не подпрыгнула от возмущения. — Но это нечестно! Я хочу продолжения.

— Зачем? — спросил он почти насмешливо. — Ты же говорила, что хочешь, чтобы это было с кем-то особенным. С тем, на кого у тебя серьезные планы. Или ты в меня влюбилась?

Я даже чуть вздрогнула. Вот только не хватало, чтобы он догадался о моих чувствах! Тогда мне точно ничего не светит.

— Я… я просто пересмотрела свои взгляды, — мой голос предательски затрепетал. — Я хочу, чтобы это было с кем-то опытным.

— Да ладно?

— Ну да! В первый раз же, говорят, не очень. Не хочу омрачать какое-нибудь нежное свидание таким стрессом. Да и страшно это — признаваться в отсутствии опыта мужчине, на которого у меня виды. Вдруг он отреагирует так же, как ты когда-то?

— Он нормально отреагирует, — произнес Глеб с оттенком вины. — Он же не такой гад, как я. Да и мне просто хотелось тебя потроллить.

— И все-таки я хочу, чтобы мы занялись… — я даже не знала, какие еще аргументы привести, чтобы он наконец уступил. К глазам моим подступили слезы. Слезы разочарования.

Парень молчал, словно испытывал мое терпение. У меня стали зябнуть ноги, и в конец испортилось настроение.

— Глеб, ну пожалуйста, сделай меня женщиной! Тебе же это не трудно. И я знаю, ты любишь творить добрые дела.

— А ты точно не будешь ни о чем жалеть? — его руки вновь и с жадностью заскользили по моему телу.

— Конечно, нет.

— Ладно! — Глеб сказал это таким самодовольным тоном, что сразу стало ясно: ломался он исключительно для виду. — Раз ты очень просишь…

Парень еще раз поцеловал меня, а потом распахнул дверь в комнату:

— Но все будет при свете.

Я зажмурилась: после долгого пребывания в темноте глазам на свету было немного больно. А вот Глеба ничего не смутило: он подхватил меня на руки и решительно понес к постели:

— Я хочу смотреть на тебя, а не только трогать. Хочу видеть твое лицо.

И мы все-таки занялись любовью. Было немного больно, но лишь поначалу. А еще Глеб обрушил на меня столько нежности, что на мгновение мне показалось… Впрочем, неважно. Не стоит себя обманывать.

Когда все закончилось, мы долго лежали обнявшись, и Глеб гладил меня как котенка:

— Моя красивая, нежная девочка. Мой маленький луговой цветок…

— Ромашка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он на секунду задумался, а потом замотал головой:

— Нет! Одуванчик. Пушистый, похожий на солнце одуванчик.