Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена

Глеб наложил мне греческого салата и ухмыльнулся:

— Ты или я?

Сегодня он был красив, как никогда: глаза так и сияли от предвкушения очередной возможности уесть сестру. На меня же напала странная робость.

— Давай лучше ты.

— Хорошо! — Глеб подложил мне еще и пару тарталеток, а потом выпалил: — У Ксюхи появился парень.

Раздался тяжелый вздох. Это Алина не удержалась. Ее плечи горестно опустились, а на лице появилось несчастное выражение. Отложив вилку, подруга спросила:

— Что? Этот тип таки дозрел до того, чтобы признаться тебе в своих чувствах?

— Ну почти, — пробормотала я, краснея.

— Хорошо! — в голосе Алины не плеснулось и капли радости. — Хорошо, что ваши чувства взаимны. Я немного боялась, что ты влюбилась неудачно.

— Влюбилась? — переспросил Глеб, косясь на меня.

— Я ничего такого не говорила! — завопила я, пытаясь глазами подать знак подруге, чтобы та не вздумала вдаваться в подробности нашего последнего разговора.

Алина посмотрела на меня удивленно:

— Разве? А, по-моему, ты утверждала, что влюблена.

— Я лишь сказала, что парень мне нравится.

На мгновение мне захотелось провалиться сквозь землю. Глеб не должен знать о моих чувствах! Нет-нет! Его же так пугает мысль о том, что я могу к нему привязаться!

Подруга только плечами пожала, а потом уточнила:

— И кто он? Я его знаю?

— Знаешь-знаешь, — подмигнул мне Глеб. — И очень хорошо.

Она опять вздохнула:

— Да хватит уже нагнетать! Выкладывай все: имя, фамилию, уровень дохода.

Алина явно была не в настроении играть в секретики. Лицо у нее было таким, словно случилась настоящая трагедия. Мне даже немного обидно стало. Я-то думала, она хочет устроить мою личную жизнь, а получается, ей больше хотелось выиграть у брата.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ксюшин новый парень — это я! — выпалил Глеб и в качестве доказательства притянул меня к себе и чмокнул в щеку.

Алинка даже на ноги подпрыгнула:

— Серьезно?

Она замахала на себя полотенцем, словно очень разволновалась. Потом выпила воды:

— Ребят, вы серьезно?

Я кивнула. И в ту же секунду подругу словно подменили: она просияла и начала приплясывать:

— Няня! У меня будет няня!

— В каком смысле? — спросили мы с Глебом одновременно.

Антон шумно выдохнул и тоже вскочил из-за стола. Выглядел он весьма раздосадованным. Алина подошла к мужу и с деланным сочувствием похлопала того по плечу:

— Да-да-да, дорогой! Ты проиграл. Смирись! И можешь уже звонить в агентство.

— Подождите! — до меня наконец дошло. — Вы что, спорили на нас?

— Я как-то тоже не понял! — возмутился Глеб. — Ты ставила на то, что между нами проскочит искра?

Алина усмехнулась:

— Нет, конечно! То, что вас влечет друг к другу, и Антону видно прекрасно. Он же не дурак.

— А что тогда было предметом спора? — спросила я растерянно. В душе у меня бушевали смешанные чувства. Быть объектом пари не очень приятно, но не порадоваться за подругу, которая скоро обзаведется няней, я не могу.

Алина сделала еще пару танцевальных па, а потом вернулась за стол:

— Я поклялась Антону, что смогу свести вас за месяц.

— За няню? — изумился Глеб. — Ты поставила эксперимент на любимом брате за няню?

— Ага!

Парень мрачно рассмеялся:

— Кошмар! У тебя же настоящая зависимость от азартных игр. Чтобы я еще раз с тобой спорил? Ни за что!

Его сестра нахально улыбнулась:

— Я просто умею извлекать выгоду из любой ситуации. Тебе есть чему поучиться.

Уже минут через сорок неторопливого застолья Глеб стал намекать, что нам пора. Мы с ним, конечно, договорились раньше, что после ужина я поеду к нему, но его странная спешка заставила меня занервничать. Наверное, Глеб серьезно рассердился на Алину за ее пари с мужем. А может, он и на меня взъелся? Теоретически мне могла быть известна задумка его азартной сестрицы, потому Глеб запросто мог посчитать меня ее соучастницей.

Я извинилась перед подругой и ненадолго забежала домой: взяла кое-что из одежды, зубную щетку и ноутбук. А еще на всякий случай запихнула в рюкзак пачку «Олвейз». Критические должны были начаться только через пару дней, но как-то странно тянуло низ живота. Наверное, это нервное, но предусмотрительность еще никому не повредила.

Всю дорогу до дома Глеб молчал. И я окончательно уверилась в том, что он на меня злится. Все губы искусала, пытаясь придумать какие-нибудь доказательства своей непричастности к Алининой афере. В голове, как назло, гулял ветер.

Когда мы въехали на подземный паркинг под домом Глеба, из груди моей невольно вырвался тяжелый, полный дурных предчувствий вздох.

— Что? — парень глянул на меня исподлобья.

— Может, погуляем? Погода сегодня просто замечательная!

Было так страшно, словно через пару минут мне предстояло защищать диплом или вырезать кому-то аппендикс.

Глеб заглушил двигатель и повернулся ко мне.

— Ксения, ты издеваешься?

— В смысле?

— Ты почти час терлась об меня своими сексуальными коленками, а теперь предлагаешь погулять? В твоих интересах — быстрей добраться до моей квартиры, иначе я наброшусь на тебя прямо на глазах у детей и женщин.

— Все так серьезно? — напряжение, сковавшее мои плечи, моментально испарилось.

— Можете сами убедиться, мэм, — Глеб взял мою руку и положил себе на брюки.

Я сделала озабоченное лицо:

— О да, сэр! Вам явно требуется неотложная помощь. Могу предложить холодный компресс и йодно-бромную ванну.

— У меня есть идея получше, Мисс Милосердие, — сказал он и через секунду уже вытащил меня из машины. Потом подхватил мой рюкзак и уверенно закинул его себе на плечо.

— Он идет тебе как корове седло! — не удержалась от подколки я. — Розовый все-таки девчачий цвет.

Глеб усмехнулся:

— И откуда в этой хорошенькой головке столько предрассудков?

Я попыталась оправдаться, но он не стал слушать, решительно подтолкнул меня вперед:

— Да что же вы стоите, Мисс Милосердие? Хотите довести дело до острого спермотоксикоза?

— Нет-нет, сэр, что вы! — я покорно засеменила в указанном направлении.

До лифта Глеб вел себя довольно сдержано, но в кабине дал волю рукам. Вдавил меня в стену и чуть ли не с головой забрался под мою футболку.

— Это обыск? — пошутила я. — У меня нет ничего запрещенного.

— Есть! — шепнул он, целуя меня там и сям, а потом запустил руку в мои джинсы. — Вот эту попку явно следовало запретить, дабы у хороших людей не возникало проблем с самоконтролем.

Наконец лифт достиг нужного этажа, и двери открылись. Мы за мгновение миновали коридор и, к счастью, не встретили никого из соседей. Глеб отпер замок и буквально втолкнул меня в квартиру.

— Полегче, сэр! — возмутилась я. — Волонтеры очень нежные натуры и любят доброе обращение.

— Я учту! — сказал он и тут же стал расстегивать мои джинсы.

Все случилось прямо там, в прихожей, перед большим зеркалом. А потом Глеб отнес меня в спальню со словами:

— Сейчас буквально еще пару разиков — и так и быть, сходим погулять.

— О боже! — воскликнула я, когда он аккуратно опустил меня на постель. — Неужели все так запущено?

Глеб сделал грустное лицо:

— Мне так жаль! Но что поделать, если болезнь уже перешла в хроническую форму?

Мне показалось, что он хочет сказать что-то еще. Наши взгляды встретились, и внутри у меня все замерло. Секунда, вторая, третья…

— Что? — я таки не выдержала напряжения.

— Ничего, — ответил Глеб, тут же отводя взор и покрывая мои бедра горячими поцелуями. — Все просто замечательно.

Гулять мы, конечно, после тех самых разиков не пошли. Вместо этого решили испечь печеньки. Почему именно их? Да черт его знает! Захотелось — и все.