Владлен Бахнов - Как погасло солнце, или История Тысячелетней Диктатории Огогондии, которая существовала 13 лет 5 месяцев и 7 дней

— Но киберы не испытывают также ни любви к Огогондии, ни (да простят мне эти слова!) преданности Великому Дино Динами.

— Вы ошибаетесь. Эти чувства в киберах программируются в первую очередь.

— Допустим. Но ваши киберы не могут стремиться пролить свою кровь за нашего Попечителя, ибо у них этой крови нет.

— Да, у киберов нет стремления проливать свою кровь. Но в них запрограммировано более важное стремление: проливать кровь врага!

— Все ясно! — провозгласил Дино. — Я подумаю. А вы, гуманитологи и конструктарии, продолжайте работать. Пусть, как говорится, цветут все цветы и скачут все кони. Но скачут побыстрей, я люблю большие скачки! Браво, брависсимо!

В едином порыве вскочили деятели науки. И хотя Дино уже успел нырнуть в те самые маленькие двери на каждый день, ученые долго кричали ему вслед.

— Браво, Дино Динами! Слава Равному среди Равных! — выкрикивали гуманитологи и конструктарии, бросая друг на друга яростные взгляды.

И сквозь этот рев пробивалась пытливая мысль молодого ученого Котангенса:

«Прогадал я или не прогадал?»

Как мы уже знаем, на Аномалии, кроме Огогондии, существовало еще шесть Великих Диктаторий, из которых каждая считала себя Самой Великой. Правили Великими Диктаториями Великие Попечители, и каждый из них в пределах своей страны именовался Самым Великим, или, попросту говоря, Величайшим.

Казалось бы: все Великие, все Самые — следовательно, все в порядке. Но нет! Каждый Попечитель ревниво следил за успехами других попечителей, и не столько радовался своим достижениям, сколько огорчался достижениями своих коллег.

— Вот, читай! — кричал, например, нервный Попечитель Колоссалии Отдай Первый, который даже среди попечителей считался самодуром. Выкрикивая, он совал под нос своему Управляющему Наукой газету. — Читай вслух!

— У-у-ученые По-потрясалии, — читал испуганный Управляющий, — с помощью спектрального анализа обнаружили на своей планете богатейшие алмазные россыпи.

— Видал? Она, Потрясалия, может обнаруживать, а мы, Колоссалия, не можем? Ступай и вели ученым что-нибудь обнаружить! Живо!

И цепная реакция начинала действовать.

— Ах, министры, вы мои министры! — с грустью произносил томный Попечитель Гигантонии Ну-и-ну. Подперев рукой голову, Ну-и-ну лежал на уютной тахте, а министры в полной форме, при орденах и портфелях живописным полукругом возлежали перед своим владыкой. — Ну что с того, что Потрясалия нашла на своей планете алмазные россыпи, а Колоссалия — брильянтовые залежи. Пусть их! Разве в этом счастье? Разве в этом смысл жизни?

— Никак нет! — единодушно отвечал кабинет министров.

— Да, никак нет! — печально повторял Попечитель. — Вот, например, параллельные линии. Как они до нашего появления на свет не могли встретиться друг с другом, так не встретятся и после нас. А в таком случае для чего мы? Зачем мы? Неизвестно…

С этими словами Попечитель перевернулся на другой бок, и министры, быстро обежав тахту, снова расположились полукругом.

— Или, скажем, вещие сны. — И Попечитель перешел на шепот: — Вы верите в них, министры?

— Так точно, — прошептали министры. — Верим.

— И правильно делаете. А снилось мне, будто смотрю я на принадлежащую нам планету и вижу на ней… знаете, что?

— Что? — полюбопытствовали министры.

— Горы из чистого золота — вот что! — подумав, объявил Ну-и-ну. — К чему бы это, интересно?

— Поздравляю! — злорадно сказала Брунгульда, супруга Великого Дино. — Поздравляю! Так я и знала! Вот уже Гигантония открыла на своей планете золотые горы. А ты? Что ты можешь открыть на своем паршивом Солнце? Пятна?

— Дай мне спокойно поесть, — попросил Дино.

— Ешь, ешь. Люди со своих планет будут привозить драгоценности, а ты — пятна!

— Ну что ты заладила: пятна, пятна… Я, что ли, Солнце выбирал? Так уж получилось… Дура!

— Ну конечно, я дура. Но если ты такой умный, почему ты не можешь добиться, чтоб тебе тоже выделили планету, как всем людям? Тряпка! Тряпка! — И чтобы ее слова звучали убедительней, дородная Брунгульда грохнула об пол чашку.

В Огогондии самой засекреченной тайной являлось то, что Дино, Великий Дино, нагонявший страх на врагов и друзей, сам безумно боялся своей супруги Брунгульды. Конечно, этот подрывающий авторитет Попечителя факт следовало держать в секрете и хранить в тайне. И в Огогондии существовало два специальных Департамента — Департамент секретов и Департамент тайн, — следивших за тем, чтобы страшная правда оставалась в узком семейном кругу.

И мы не стали бы касаться этих чисто семейных отношений, если бы в дальнейших трагических событиях они не сыграли роковой роли.

А пока мы рассказывали об интимных подробностях из жизни Великого Попечителя, Брунгульда, побросав и перебив все, что стояло на столе (благо посуда в резиденции была казенная!), гневно удалилась. На прощанье госпожа Попечительша так хлопнула дверью, что из рук Дино выпала последняя чашка, и работа над сервизом окончилась.

— Приближенные, приблизьтесь! — тихо позвал Динами.

— Мы здесь, Ваше Равенство! — тотчас откликнулись два господина — тощий и тучный, с которыми мы уже встречались у бывшего генерального директора синдиката Икс.

Они не вошли, а именно возникли, каким-то необъяснимым образом появившись прямо из стен. Но способ их появления нисколько не удивил Попечителя.

— Видали, приближенные, что творится? — беспомощно сказал он, указывая на битую посуду. — Для таких разговоров никаких сервизов не хватит.

А приближенные деликатно развели руками: мол, что поделаешь, Ваше Равенство. Бывает…

— Кто-нибудь находился в зоне слышимости?

— Двое слуг и три офицера охраны, — доложил тучный приближенный Баобоб. — Все замеченные надежно изолированы.

— Нет, не все, — мягко возразил тощий приближенный по имени Урарий. — Мой наблюдательный друг, — и он нежно улыбнулся Баобобу, — видимо, чисто случайно не заметил, что в пределах слышимости находился также Ара…

— Кто?

— Ара. Так называемый попугай. И если этот попугай вздумает повторить то, что услышал…

— Ах, Ваше Равенство, мой осторожный друг, — и Баобоб нежно посмотрел на Урария, — видимо, запамятовал, что наши талантливые ученые вывели специальную породу немых попугаев, которые молчат как рыбы…

— Нет, дружочек, я не забыл этого, — ласково ответил Урарий. — Но бывают моменты, когда и так называемые рыбы заговаривают. А мы не имеем права рисковать.

— Точно! — согласился Попечитель. — Не имеем. Ты совершенно прав, Урарий. Распорядись!

И тощий приближенный, ехидно улыбнувшись тучному, исчез в стене.

А Попечитель в сопровождении Баобоба последовал из столовой в кабинет.

— А я, между прочим, тебя казнить собираюсь, — сообщил Дино приближенному по дороге.

— За что, Ваше Равенство? — спросил не без интереса Баобоб.

— А вот казню, тогда узнаешь, за что. Вопрос: кто начальник секретного департамента? Ответ: ты, Баобоб.

— Я, Ваше Равенство.

— Вопрос: кто отвечает за строительство секретного объекта (а+b)2? Ответ: ты.

— Я.

— Вопрос: когда будет готов объект? Ответ: а шут его знает! Вот за это я тебя и казню.

— Но, Ваше Равенство, объект (а+b)2 уже готов.

— Так какого черта ты мне его не показываешь?

— Не могу, Ваше Равенство. В секретный объект, который построил мой Департамент секретов, можно попасть только через тайный ход, находящийся, естественно, в ведении Департамента тайн. А начальник Тайного департамента Урарий категорически отказывается показать мне, где находится тайная дверь в тот тайный ход, который ведет к, секретному объекту.

— И правильно делаю! — сказал Урарий, появившись из стены. — Если Ваше Равенство распорядится тайну открыть, тогда пожалуйста.

— Распоряжаюсь! — нетерпеливо приказал Попечитель.

Начальник Тайного департамента, погрузив указательный палец в одну из стоявших на столе чернильниц, нажал невидимую кнопку. И тотчас стоявшая в углу кабинета статуя Попечителя (бывшая в полтора раза выше своего оригинала) сошла с постамента. Плита сдвинулась, открывая тайный ход, а затем снова стала на место. После этого статуя вернулась на постамент и заняла исходное положение.

— Потрясно! — закричал Динами. — А ну-ка я! — И он так же ткнул пальцем в чернильницу. Но статуя даже не шелохнулась. — Ты это что же? — грозно спросил Динами Урария, разглядывая испачканный чернилами палец. — Шутки шутишь?

— Никак нет, Ваше Равенство, вы просто ошиблись чернильницей. Разрешите. — Урарий бережно опустил палец Попечителя в нужную чернильницу, и статуя сработала быстро и четко. — Вот видите!