Ляля Брынза - Пари

— Нет. — ответил Андрей.

И это НЕТ было самым неподдельным отказом. Нет. И ничего было нельзя поделать. Совсем ничего.

— Андрей, — вмешалась Анжелика, — мне кажется ты не прав. — Я посмотрела на Анжелику, она высокомерно улыбалась. — Я думаю, что ты обязан сдержать слово. Ради меня, ради вас.

— Нет. — повторил Андрей. — Даже не проси.

— Хорошо, — тихо сказала я, меньше всего мне хотелось Анжеликиной поддержки. — Я не настаиваю. Счастливо оставаться.

— Постойте, Лариса!!! Андрей, может я все-же выйду и вы объяснитесь. Андрей! — предложила Анжелика.

— Не утруждайтесь, Анжелика. Все понятно и разложено по полочкам. Всем «Гудбай», — я вышла, закрывая дверь я услышала тревожный шепот Анжелики и голос Андрея «Нет, нет и нет. Я же сказал тебе, Лика, что все кончено!»

«Все кончено! Все кончено!» — стояло рефреном у меня в ушах. «Все кончено». Я зашла в отдел, смахнула любовные романчики в урну, покидала в сумку свои вещи и, надев самоуверенную маску, объявила взволнованной публике:

— Ухожу, чтобы завтра вернуться. Как и договорились в двенадцать в столовой. Обеспечьте кворум и не забудьте про цветы!

Из офиса я поехала в мастерскую к Женюлику. Женюлик в джинсах и рубашке с закатанными рукавами, поигрывая бицепсами, мастерил дверную раму. Он был на редкость хорош. Надо же. Я уже привыкла видеть его в платьях и юбочках, а тут… Заметив меня, он бросился навстречу, радостно облапил и потащил обедать.

— Ты знаешь, — заявил он после кофе, — у меня колоссальная, невероятная новость, только не кричи.

— Да что ты? — я изобразила подобие интереса. — Все новости Женюлика сводились либо к счастливой либо к безответной однополой любви.

— Я женюсь!!!

— Поздравляю! На ком, на том урологе с трехкомнатной квартирой или на ди-джее с африканскими кровями… или. Неужто на Воване? Ну ты даешь!

— Ты не поняла, Лора. — Женюлик покраснел. — Я женюсь на Алле. Мы с ней познакомились на концерте, и я на следующий день сделал ей предложение.

— На какой Алле? Какой концерт? — я еще раз прокрутила в голове последнюю фразу. То, что Женюлик говорил о себе в мужском роде меня отрезвило.

— На Аллочке Шемякиной. Она восхитительная, неповторимая девушка!!!

— Женюлик! Ты что! А как же?.. — я даже не нашла нужного слова для обозначения его недавней ориентации.

— А-а-а. Это… — Женюлик еще больше покраснел. — Ты знаешь, это я так от нечего делать… И вообще все мы совершаем в жизни ошибки, встречаемся с ненужными людьми и тому подобное… Главное вовремя понять, что для тебя важно и расставить приоритеты.

— Насчет ошибок и ненужных людей ты целиком и полностью права. Тьфу ты! Прав. Вот разберись поди. Ну что же, поздравляю, — у меня было такое чувство, что что-то на земле пошло в обратном направлении, но я правда, честное-пречестное, порадовалась за Женюлика. — Когда же будет свадьба?

— Через месяц, мы уже подали заявление. Ты придешь? Слушай я тут отнес к твоей бабуле свои старые платья. Аллочке они все равно будут велики, а тебе может понадобятся. А на медовый месяц мы едем… Женюлик что-то говорил, делился со мной своими планами. Я не слушала.

— А как у тебя с Андреем? — вопрос Женюлика вытащил меня из забытья.

— Все кончено. И не надо расспросов. Ладно? Слышь, Женюлик, у тебя нельзя занять пять тысяч долларов? На год или полтора.

— Что за вопрос. Конечно. Отдашь когда сможешь. В последнее время дверной бизнес цветет. Хочешь дам десять… Могу больше.

С Женюликом мы проехали до банка, где он вручил мне конверт с деньгами и повторил приглашение на свадьбу. Еще раз пожелав ему счастья в браке я пошла все в тот же Шэмрок. В Шэмроке все было по старому. Все тот же старый добрый и не предающий Джонни Уолкер Черный. Кто-то хлопнул меня сзади по спине. Я обернулась и с удивлением увидела своего стоматолога. Он был пьян, не просто пьян, а пьян как стоматолог.

— Хай! Прикинь. Гляжу ты здесь!

— А где же мне быть. Знаешь же, что это мое любимое местечко.

— Я знаешь что? — он икнул и обдал меня запахом по-моему еще позавчерашнего перегара. — Я тут тебе звонил, звонил и звонил…

— И что? — мне было безразлично, по какому поводу он названивал.

— Я женюсь! Вот!

О господи! Их прорвало что-ли всех! Мой «бывший» расписывал достоинства своей будущей жены, кстати, тоже врача протезиста, и я позабавилась, представив их совместное бытие. Купят себе домой креслице стоматологическое и будут заниматься в нем любовью. Неудобно, но зато дети однозначно получатся со здоровыми зубами.

Домой, а вернее к бабуле, я попала в двенадцать, с трудом отделавшись от «бывшего» и его рассказов. Дверь была открыта очумелым братцем.

— Ты где болтаешься, Лошарик. Надо поговорить!

— Владик, душка! Уйди с дороги и дай добраться до любой горизонтали, — попробовала воззвать я к его родственным чувством, но он затащил меня в ванную, закрыл дверь и заорал шепотом.

— Систер, блин! Ты там таскаешься по кабакам, а я потерял девственность.

Я сползла по стенке и уселась на корзину с грязным бельем.

— Что? Что ты там потерял? — я надеялась, что не расслышала.

— Девственность. Ну, короче, я уже не мальчик, — в голосе братца слышался нагловатый и похабный шотландский сеттер.

— И как? — только и хватило сил спросить.

— Ну так… Вроде ничего! Хочешь расскажу.

— Не надо подробностей. Как нибудь обойдусь без тинэйджеровских сексуальных переживаний, — остановила я грозящий вывалится наружу поток впечатлений. Я вдруг не по делу вспомнила, как мой трехлетний братец накрасил свою мордашку моей помадой и вылез на балкон, и как мы ходили покупать маме цветы на день рожденье, а он заснул по дороге и я перла его уже двадцатикилограммовую тушку и букет роз целых полчаса, и как потом полдня тряслись руки. Я вспомнила, как я вела его в первый класс и как он шлепнулся в единственную во всем городе лужу и ревел до тех пор пока мы его не переодели. Я вспомнила, как я потащила его в пиццу-хат, ту что на Тверской, предварительно дав ему долларов пятьдесят, и как он самостоятельно делал заказ, расплачивался и кокетничал с официанткой и как у него не хватило и я передавала ему деньги под столом. Я зарылась в грязное белье и предалась воспоминаниям, но тут меня посетила мыслишка и я оторвалась от приятного времяпрепровождения.

— Братец. Я за тебя естественно рада. Но как твоя единокровной сестре, мне хотелось бы напомнить, что на дворе двадцать первый век и по этому двору ходят разные заболевания. И к тому же я еще слишком неподготовлена, чтобы стать милой тетей какому-нибудь обкаканному типу.

— Ха! За лохов держишь, Хлорка! — с этим братец вытащил из кармана пачку презервативов и помахал ими у меня перед носом. Я успокоилась. Реклама на ТВ иногда грамотно делает свое дело.

— Ну что ж, братец. Большому кораблю большое плавание. С почином! А теперь, мой взрослый и опытный дружок, я иду байки. Завтра рано не будите. На работу тронусь около часа. Ясно!

— Сладурка, — бабуля поймала меня уже на пороге завала в сон, — тут все звонила Анжелика какая-то, оставила телефон. Ты уж ей перезвони, внука. Очень она переживала. — Бабуля положила передо мной бумажку с накорябанными цифрами. Я пригляделась. Ха! Андреев номер, номер, который я знала как «Отче наш».

— Не знаю никаких Анжелик, и телефон какой то совсем не знакомый… Ошиблись наверное.

— Бабуля недоверчиво помотала лысинкой и укрыла меня одеялом. Пока она читала надо мной какую то молитву, я заснула… Снились черти. Много. Все с хвостами. На хвостах были надеты презервативы (видимо для красоты). А еще снился Андрей. Он толкал меня в плечо и шипел «все кончено». За его спиной виднелось кресло стоматолога и еще много чего.

(Которую вы все это время ждали, не бойтесь — все будет хорошо…)

Прекрасная белокурая девушка… Ее восхитительный синеглазый возлюбленный… Алые розы в саду… Бокал французского шампанского в тонкой, бледной руке…. Я люблю тебя… Я не могу жить без тебя… Его страстные губы скользили… Она стояла у мраморной колонны… Все кончено…. Все кончено… Все кончено…

Он все таки наступил. Вторник. Наступил такой яркий и веселый. Такой жаркий и по-настоящему летний. В стекло билось солнце и я, распахнув окно, с наслаждением вдохнула в себя московский пыльный июль.

— Привет, Вторник, — сказала я, потянувшись. — Рада, что ты пришел и буду еще больше рада, когда ты уйдешь.

— С кем это ты говоришь? — бабуля заглянула ко мне.

— Сама с собой.

— Смотри, а то умок проглотишь, и так-то не особо он у тебя… — обнадежила меня бабуля.

— Бабуля, снились черти, мужики и еще много дерьма в коробочках.

— К деньгам, к деньгам, — бабуля копошилась на балконе, раздавая голубям корм.