Елена Помазуева - Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ)

— Ты чего стоишь тут? — спросил Гамаюн.

— Запуталась, — раздраженно сообщила ему.

— Давай помогу.

Общими усилиями почти закончили выпутывать меня, когда рядом послышался голос Игоря.

— Что тут случилось? — недовольно спросил он.

— Это мы, князь, к тебе шли, да вот в ветке волосы запутались. Наша Веселина какое-то несчастье ходячее, — сообщил Гамаюн, тут же прекратив мне помогать.

— Давай помогу, — сказал Игорь и подошел ко мне.

Очень близко подошел, боялась глаза на него поднять. Сначала он меня с Ярилом в кровати увидел, потом он с Ольрой стоял. О чем они хоть говорили? Покосилась на Гамаюна, чтобы хоть как-то отвести взгляд от мускулистой груди Игоря, которую очень хорошо было видно в распахнутом вороте шелковой рубашки. На шее висел оберег, раньше его не было.

Гамаюн мне подмигнул: «Мол, все в порядке». Игорь за моей спиной распутывал волосы, а мне так хотелось дотронуться до его груди. Подняла на него глаза и встретилась взглядом с карими с золотыми искорками глазами.

Именно в этот момент Гамаюн клюнул меня в мягкое место, отскочила от неожиданности и попала точно в руки Игоря. Мы смотрели друг на друга, и говорить ничего не хотелось.

— Если ты его сейчас не поцелуешь, я тебя клюну, — прошипел у моих ног Гамаюн.

Пнула его удачно ногой, попала, вздохнула и попыталась сделать шаг назад. Сильные руки не пустили.

— Гамаюн, дай нам поговорить, — властно сказал Игорь, не отводя взгляда от меня.

— Так как же? — удивился птиц.

— Иди, — попросила крылатого.

— Хорошо, но если что, я тут недалеко, — с намеком произнес Гамаюн.

Мы стояли и смотрели друг на друга, казалось понимали друг друга без слов, смешивая дыхания.

— Ты хотел поговорить? — сглотнув, спросила Игоря.

— Хотел, — ответил он, но было видно, что мысли его сейчас совсем о другом.

— О чем? — спросила и прикусила язычок, чтоб не продолжить: «с Ольрой говорили?».

— О нас, — Игорь внимательно смотрел в мои глаза.

— О нас? — переспросила.

— Веселина, ты хочешь быть моей женой? — Игорь спросил серьезно, и было видно, что его очень волнует ответ на этот вопрос.

Что же делать? Как ему ответить? Булавки-то нету. Я так привыкла на нее рассчитывать, что совсем перестала прислушиваться к себе. Может, это не правильно? Может нужно послушать собственное сердце? Что оно говорит? А сердце пело, пело рядом с Игорем.

— Игорь, о чем вы с Ольрой говорили? — решилась спросить, потому что такая неизвестность только убивала.

Отношения у них с Ольрой странные. Точнее то, что Ольра любит Игоря, было видно сразу. А вот сам Игорь? Может, просто новая ведьма вскружила ему голову, и он лишь на время отвлекся?

— Прощались, — так просто он об этом сказал, что поверила сразу.

— Прощались-прощались, сам слышал, — раздалось из кустов.

— Ольра, отпустила меня. Она приходила сказать, что прощает все обиды, просила простить ее за то, что сделала. — Спокойно произнес Игорь.

— Это ее оберег? — дотронулась рукой.

— Ее, Ольра дала мне его, пообещав прийти на помощь, если вдруг случиться беда, — ну что ж обычный оберег от ведьмы. Потом внимательней его рассмотрю.

Игорь положил свою руку поверх моей, что лежала на груди.

— Что скажешь, Веселина? Ты хочешь быть моей женой? Я спрашиваю тебя, а не требую и не прошу, мне важно знать, — он смотрел очень внимательно на меня.

— Почему тебе важно знать?

— Ярил, — при этом имени ясно услышала, как зубы его скрипнули.

И вот как ему объяснить утреннюю сцену? Игорь ревнует, это понятно. Застань я его с Ольрой в такой ситуации, наверное, вообще никогда его к себе не подпустила. А он …

— А мне белку срочно поймать надо! — зло сказала ему. — Гамаюн! — повернулась к кустам, — быстро белку лови!

— Какую еще белку? — раздалось недовольное из-за кустов.

— Она мою булавку стащила, пока я выпутывалась из елки.

— Как это? — всполошился Гамаюн сильнее моего.

— Что за булавка? — удивленно спросил Игорь.

— Потом объясню, — отмахнулась от него.

Гамаюн вспорхнул вокруг дерева, у которого мы стояли.

— Вот она! — раздалось радостное сверху.

Белка действительно сидела почти на самом верху, но отсюда разглядеть есть ли у нее булавка или нет, мы не могли.

— Она булавку в лапах держит? — прокричала Гамаюну.

— Нет, она просто сидит и на меня таращится, — донеслось сверху.

— Да что за булавка? — в нетерпении спросил Игорь.

— Мне очень нужна эта булавка, — повернулась к нему.

Больше он не спрашивал. Прямо как был, в шелковой рубашке, бархатном камзоле и штанах, Игорь полез на несчастную елку в поисках дупла или места, куда могла белка спрятать мою булавку.

Залазил он сноровисто, иголки сыпались вниз, иногда слался звук ломающихся веток под ногами Игоря. Однако, добрался до белки, которая с интересом наблюдала за его перемещением.

— Ну? — спросила его снизу в нетерпении.

— Нет у нее ничего, — прокричал оттуда Игорь.

— А я что говорил! — обижено прокомментировал Гамаюн.

— Дупло надо искать! — сообщила им.

Игорь стал, спускаясь, ощупывать ствол со всех сторон. Гамаюну, летающему вокруг, ветки-то мешают посмотреть.

— Нашел дупло! — радостно сообщил мне Игорь.

Выдохнула с облегчением.

— Шарь там, шарь, — давал указания Гамаюн.

— Ай, — раздалось сверху негромкое.

— Нашел! — тут же прокомментировал Гамаюн.

— Она? — спросил Игорь, держа в своих руках булавку и внимательно ее рассматривая.

— Она, — радостно закивала, протянула к ней ручки.

— А теперь рассказывай, зачем она тебе, — убрал булавку от меня Игорь.

— Мне сложно рассказать, проще показать, — сообщила ему.

Быстрым движением выхватила булавку из пальцев Игоря, заткнула себе в волосы и подставила губы для поцелуя, закрыв глаза.

И ничего не случилось. Вот просто ничего. Я стояла с закрытыми глазами и, как дурочка, вытянув губки бантиком. А Игорь не целовал меня! Открыла один глаз, потом второй. Игорь стоял передо мной, сложив руки на груди, и хмурился.

— Что? — спросила его.

— Объясняй что это за булавка, — строго произнес Игорь.

— А тебе не нравиться? — невинно захлопала на него ресничками.

— Я спросил тебя — хочешь ли ты быть моей женой, и тебе срочно понадобилась эта булавка, вместо ответа на простой вопрос. Что это за булавка? — Игорь был непреклонен.

— А давай так, ты меня поцелуешь сейчас, а я тебе потом, когда-нибудь со временем все-все расскажу, — сложила руки на груди в умоляющем жесте.

— Не пойдет. Сейчас говори. — Поставил меня перед фактом Игорь.

Вздохнула, пришлось говорить, но я так завуалировано все это преподнесла, не касаясь темы с Чернобогом и Горынычем, что сама собой осталась довольна.

— Если я правильно понял, то эта булавка при поцелуе помогает тебе понять какие чувства ты испытаешь, — уточнил Игорь.

— Правильно понял, — закивала ему.

— А Ярил? — строго спросил он меня.

— Выпала, — со вздохом развела руками.

— И после поцелуя ты мне ответишь? — уточнил Игорь.

— Отвечу, — тут же кивнула, соглашаясь.

Игорь подошел ко мне и заглянул снова в глаза. Золотые искорки в карих, таких родных глазах сверкали, манили, притягивали.

— Ох, Веселина, что же ты со мной делаешь? — тихо произнес Игорь и приник своими губами к моим.

Его поцелуй был не такой как с другими. Вкус был сладким, мягкие, но настойчивые губы не отпускали, даря свою жажду поцелуя и забирая от меня в ответ.

Когда поцелуй прервали, мы едва могли дышать, нам просто не хватало воздуха.

— И что? — спросил Игорь.

— Да, — радостно ответила ему.

— Что да? — переспросил Игорь.

— Ты и есть моя судьба, — мне было радостно на душе, хотелось влететь и летать под облаками.

— Но ведь ничего не произошло, — с сомнением сказал Игорь.

— Как это ничего? — рассмеялась от счастья. — Нам же хорошо сейчас?

— А Ярил? — упрямо продолжал гнуть свое Игорь.

— А что Ярил? — казалось, ничего не может испортить моего хорошего настроения.

— Ты с ним тоже целовалась, и тебе было с ним хорошо, — лицо Игоря помрачнело.

— Ну, что ты такое говоришь! — воскликнула ему, — У меня булавка из волос выпала, поэтому не было никакой реакции.

— Какая может быть реакция на поцелуй?

— Ну, что ж ты не веришь? Пойдем, проверим, я тебе покажу, что есть разница! — схватила его за руку и почти бегом отправилась в сторону лагеря.

Гамаюн заинтересовано побежал за нами по тропинке. Что было удивительно, так это то, что он все это время просто молчал, не комментировал ни разу.