Роман Шамин - В путчине

Вилмер. Да, вот психика уродуется, это как наркотик, к нему привыкают, и полностью исчезает способность принимать человеческую пищу.

Едавар. Так… То есть, если контролировать выдачу путчины, человек станет рабом хозяина путчины?

Вилмер. Ну, в общем, думаю, да.

Едавар. Вот! Вот сбылась мечта всех диктаторов! Если помножить вашу лабораторию на всех заключенных в лагерях на крутом склоне… Боже! Они нас сметут.

В гостиной Едавар, Илос, Дулас.

Едавар. Я надеюсь, вы понимаете всю серьезность ситуации. Еще раз повторю, чтобы не было недоразумений. Итак, мы все смертники. Наше положение обрекает нас на неминуемую гибель. Противостоять плану Нитупа уже поздно. Я также понимаю, что вы не любите меня, а я вас (что греха таить), но бывают ситуации, когда мы должны решиться на нулевой вариант, т. е. мы начнем с чистого листа. Если мы не можем бороться в этой ситуации, то мы должны взорвать эту ситуацию.

Дулас. Как это взорвать?

Едавар. Физически! Мы не можем ни устроить дворцовый переворот, ни народную революцию, невозможно даже покушение устроить.

Илос. Да! но мы можем «смазать карту будня, плеснувши путчину из стакана». Они (показывая на Едавара) спасают свою шкуру, а у нас есть шанс реализовать экзистенциальный удар.

Дулас. Но он будет не только экзистенциальный, но и реальный. Экзистенциализм не ранит, а осколки взрыва — очень больно.

Илос. Экзистенциализм как раз ранит, но дело в том, что если ты трус, то не прикрывайся философией — сиди и жди, когда тебя арестуют. Но наша философия — это, прежде всего, действие. Иначе не интересно. Мне, если честно, порядком надоело такое подземельное существование, если над нами не наше небо, то не будем его жалеть — его нужно взорвать!

Дулас. А представь, что этот взрыв убьет твоего друга, или взрывная волна покалечит тебя самого?

Едавар. Да, покалечит, а может и вообще убьет, но иначе завтра ты окажешься под ногами опьяненной путчиной толпы электората.

Дулас. А что конкретно вы планируете сделать?

Едавар. Как известно, из главной скважины путчина поступает в путчинопровод. Сами трубы имеют защиту от глобального распространения взрыва. Можно взорвать участок, но на следующем перегоне сработает блокирующий механизм. Нам же нужно устроить вселенский взрыв. Для этого нужно, чтобы сдетонировал весь подземный бассейн путчины. Мы взорвем главный насос — от этого путчина должна разорвать весь вулкан Вилтиса.

Дулас. А что будет на поверхности?

Едавар. Все центральные постройки на вершине буквально взлетят на воздух, страшное землетрясение разрушит заводы, мощные огненные потоки путчины сожгут всех и вся… на склоны Вилтиса обрушится горящая пучина и каменные осколки вулкана. Вероятно, крутой склон будет уничтожен полностью, но выжить везде будет сложно.

Дулас. А ты хоть представляешь, сколько людей погибнет при этом?

Едавар. Честно скажу — нет, не представляю. Есть надежда, что пяти процентам удастся спастись, но, может быть, Вилтис будет разорван полностью, и погибнем все.

Дулас. Да, ну и перспектива…

Илос. Вот именно, что есть хоть перспектива. Едавар, мы готовы, изложите ваш план.

Едавар (громко). Вилмер! Прошу тебя.

Заходит Вилмер, садится на стул.

Едавар. До буровой установки и главного насоса доступ есть только у Вилмера, но пронести взрывчатку через контрольные пункты он не сможет, поэтому ее нужно будет передать уже внизу. Вот поэтому нам и нужно ваше Экзистенциальное Действие — вы должны будете связаться со своими людьми, которые имеют нелегальные ходы в темный мир.

Илос. Но у нас же не террористическая организация, как пишет ваше ТРО, у нас нет взрывчатки.

Едавар. Взрывчатку, естественно, мы Вам подготовим, и научим Вилмера ею пользоваться. От вас требуется только переправить ее в темный мир и передать Вилмеру.

В саду дома Едавара Вилмер и Ада.

Вилмер. Дорогая Ада, в грядущие времена нас может поглотить огненная путчина. Я как-то не знаю, что следует говорить в таких случаях.

Ада. Ви, если ты сам положишь бомбу в этот дьявольский нанос, то ты же погибнешь наверняка?

Вилмер. Шансов у меня спастись будет столько же, сколько и у всех нас. В момент взрыва я буду рядом с тобой, уже в своем доме. Но шанс, чтобы выжить, нужно заслужить.

Ада. У кого же?

Вилмер. У Бога.

Ада. Это как-то не очень надежно. Лучше служить в БСФ. Конечно, это подлость, но есть гарантия, а потом подлая вся наша жизнь и всегда такой была.

Вилмер. Гарантии, как раз, и нет. У них не спасешь ни жизнь, ни честь.

Ада. Ви, а давай вместе с Илосом убежим. Не очень-то я верю в последнее время своему братцу.

Вилмер (усмехаясь). Куда, глупенькая? Я уж не говорю, что убегать это не по-мужски и не по-ученому.

Ада. Я ужасно боюсь. Как мы выдержим?

Вилмер. Придется, другого же пути нет.

Ада. А ты уверен?

Вилмер. Уверен. И знаешь почему? Потому что даже офицеры БСФ не могут спастись. Если бы был хоть один шанс подло удрать с тонущего Титаника, то они бы это сделали первыми. И твой родной Едавар даже бы тебя не предупредил. А раз они обращаются к нам за помощью, значит уже все потеряно, значит, их сильно прихватило.

Ада (встает). Я пойду, поговорю с Илосом.

Ада выходит, но через полминуты заходит один Илос и садится рядом с Вилмером.

Илос. Знаешь, что меня больше всего тревожит? Это то, как ты сможешь нажать кнопку и убьешь массу людей.

Вилмер. А может, я их освобожу? Ведь Жизнь без свободы хуже смерти. Зато у уцелевших будет шанс.

Илос. Это звучные формулы, но они мне напоминают еще одного древнего фашиста — Мао, который хотел сжечь половину человечества ради построения своей империи.

Вилмер. Я же не для рабства, а для Свободы на это иду. И потом, я рискую также, даже больше.

Илос. Когда мир взорвется, то разница между свободой и рабством будет условной.

Вилмер. Нет, ты не прав! Человек сначала свободен, потом есть, а не наоборот. Если я свободен, то я и выбираю свободу, пусть даже путем разрушения.

Илос. Ты не сомневайся, я не трушу. Мои сомнения чисто философские. В отличие от нинел-нитупизма я свою философию проживаю сам — иначе неинтересно. Пойми, я раньше очень ждал революции. Мне казалось, что революция, бунт, взрыв это будет ответ на экзистенциальный вызов мира, но, смотря на молодежные организации Едра типа «Нашисты», я понял, что в них вербуют, привлекая экзистенциальными нотками — к вызову, к наведению порядка, к маршу. Но потом их одевают в униформу, сильно избивают первые месяцы, а потом обозленных, тупых, колоннами гонят на стройку дач для бонз Едра и полковников БСФ или «на дело». А эти дела, по сути, избиение неугодных поэтов или журналистов. Либо публичное линчевание преподавателей, как шпионов. И где остается место экзистенциализму?

Вилмер. Да, но это примеры «революции сверху», а если истинная революция? снизу, от народа?

Илос. От народа, говоришь? Хорошо, допустим гипотетически, что электорат захватит власть. Единственный шанс, это было бы обратиться к западным демократиям с просьбой о введении полного международного контроля, о проведении западных реформ без оглядки на традиции, немедленное прекращение подземельной войны и расследовании преступлений Едра, БСФ… Как ты себе это представляешь? Электорат он и есть электорат. Из пыли дом не построишь. Они, придя к власти, начнут все делить поровну, и искать виноватых. Кстати, тут же вспомнят, что у тебя бабушка имела народность номер шесть. А ведь в передачах ТРО с санкции БСФ постоянно бывают репортажи, что виноватые у нас с шестой национальностью. Так что нам ничего не светит в революции. Вот поэтому я вместе с Дуласом помогу доставить вниз взрыватель.

Вилмер. Да, Илос. Я согласен с тобой. И ты тоже понимаешь, что я это сделаю не ради мелочной мысли и даже не из страха.

Илос. А ради чего?

Вилмер. Только не смейся…

Илос. Не буду — не то время.

Вилмер. Я хочу предоставить шанс.

Илос (недоумевая). Кому?

Вилмер. Богу.

ЗАНАВЕС

Действие происходит в Главной Шахте.

Вилмер стоит в лифтовом зале, ожидая лифта, рядом с ним стоят угрюмые и молчаливые рабочие.

Вилмер. Да, вот так живешь, день за днем. А что, если завтра мы все умрем?

Рабочие. (Молчание).

Вилмер (через минуту). Правильно, думать о завтрашнем дне не стоит, иначе будущее меняет настоящее, а правильно, чтобы будущее было на основе настоящего, а прошлое не зависело от настоящего…

Рабочие. (не просто молчание, а безмолвие и отсутствие всякой реакции).

Вилмер (про себя). Что я такое несу… Нужно успокоиться, сейчас не нужно ни с кем говорить. Черт, как я все-таки нервничаю. Я всегда считал, что жизнь не стоит продлевать любой ценой, а смерть совсем не самое худшее. А оказывается, умирать страшно. Неужели я трус? Нет, вроде не должен. Свобода…