Владимир Васильев - Вопрос цены

Приблизившись к натянутой колючке, он некоторое время изучал это мудрое заграждение. Потом пошастал туда-сюда, от столбика к столбику. И пришел к выводу, что в состоянии преодолеть его, ничего не перерезая и не перекусывая.

Ведьмак был не единственным, кто проникал здесь на территорию. У одного из столбиков виднелись явные следы подкопа. Неглубокого, сантиметров тридцать всего, но подлезть под проволоку уже можно. Очень странно, поскольку никаких следов на вспаханной полосе между стеной и колючкой не виделось и в помине. Геральт задумался.

Либо полосу рыхлит безмозглая и потому беспечная машина, либо это ловушка.

«Лезть? Не лезть? — подумал Геральт отрешенно. — Что подскажешь, внутренний советчик?»

Внутренний советчик молчал. Без эмоций — ни одобрительно, ни скептически. Просто молчал.

«Нет, — решил Геральт спустя минуту. — Здесь — не полезу. Халявно как-то, р-раз — и сразу дыра в периметре. Да и задания я пока не получил, и с предоплатой никак… Чего зря рисковать шеей?»

Повернувшись, Геральт зашагал прочь от заманчивого подкопчика, вдоль забора. Он старался держаться к забору поближе, все ж менее заметен будет издалека. Да и следы на полосе явственнее видны по центру.

Миновав десятка два столбиков, он выбрал подходящий, с более или менее плоской и не слишком увитой колючим железом макушкой. Нашарил в шмотнике металлическую рукавицу и особым образом стукнул ботинком о ботинок. Из подошвы правого (опорная — правая) выщелкнулся короткий металлический стержень.

Далее он действовал быстро, как матерый подвальный кот, ворующий с балкона случайную снедь. Шаг, рука в перчатке на верхушку столбика, стержень правого ботинка — с размаху в дерево, на уровне колена. Подъем словно бы на ступеньку, перенос тяжести на руку (стержень тотчас втягивается назад, в ботинок), мгновенное мышечное напряжение и все. Ведьмак перевалился через столбик, как дельфин через волну, с миллиметровым зазором.

По ту сторону периметра лежал асфальт, усеянный мелкой крошкой, не то каменной, не то цементной. Встречались и металлические компоненты, чаще всего мелкая витая стружка. Приземляться было не очень радостно, но ведьмаки не из тех, кто хнычет от подобных мелочей. Да и та же перчатка выручила.

Геральт вскочил и, не мешкая, побежал к ближайшему строению — длинному рифленому ангару, похожему на половинку гигантской трубы, распиленной вдоль неведомым великаном. Площадка перед ангаром была заставлена заржавленными контейнерами с почти уже неразличимыми надписями.

Секунд через двадцать ведьмак уже хоронился меж этих рыжих металлических чушек, пахнущих кислой заводской пылью и все той же ржавчиной. Еще откуда-то тянуло остро-сухим душком контактной сварки. Наверное, из ближнего цеха — исполинского трехэтажного параллелепипеда, рядом с которым ангар-полтрубы выглядел просто невинным сарайчиком.

Выждал ведьмак не менее получаса, но к заветному столбику так никто и не явился. Похоже, проникновение на территорию прошло незамеченным. Или же просто никого не заинтересовало.

Перчатку Геральт на всякий случай снимать не стал. Так и направился к ангару: ружье на боку, шмотник на спине, рука с перчаткой выставлена чуть вперед. Пригибаясь. Перебежками.

Заводские кланы чужаков не любят. Особенно ведьмаков — наголо выбритых истребителей механических чудовищ. Тех самых чудовищ, что обыкновенно украшают татуированные ведьмачьи лысины.

Внутрь ангара вела овальная дверь; Геральт заметил, что петли кто-то заботливо и регулярно смазывает. Правильно, иначе под осенними дождями они быстро проржавели бы насквозь, как те самые контейнеры. Оглядевшись напоследок, Геральт приоткрыл дверь и скользнул внутрь, в полутьму, едва разбавленную светом нескольких тусклых ламп.

Ангар оказался практически пуст, только у одной стены, постепенно закруглявшейся и плавно переходящей в потолок, были навалены бухты колючей проволоки — не иначе для ремонта ограждения.

Ведьмаку здесь явно было нечего делать. Если кто и наведывается сюда — так либо со скуки, либо за проволокой.

Не стал задерживаться в этом никчемном месте и Геральт. Выскользнул наружу и двинулся от ангара к веренице боксов, крытых потускневшими оцинкованными листами. Громада цеха оставалась в некотором отдалении, а общее направление движения Геральт подгадал так, чтобы одновременно приближаться к месту, где неведомая тварь сигала через заводской забор.

Боксы его тоже мало заинтересовали. У одного дремал старый-престарый грузовичок, из тех, что помнят еще шестьдесят шестой бензин. У второго копошились погрузчик и двойка желтых электрокаров; остальные боксы были просто заперты. Машины не обращали на Геральта ни малейшего внимания, но и тревоги совершенно не проявляли. Прирученные, стало быть.

Вообще обстановка производила впечатление обжитой, дикая машина выглядела бы здесь чужеродно. Но никто из живых по-прежнему не показывался на глаза.

Геральт крался мимо непонятных трехэтажных корпусов с единственным входом, мимо котельных, мимо крытых площадок с грудами железа и штабелями труб. Однажды миновал даже пустую курилку, отгороженную чахленькой порослью дикого винограда. Листья на тонких лозах пожухли и почти облетели, отчего курилка выглядела сиротливой, покинутой чуть ли не навсегда.

Помалу да не поспеху добрался ведьмак и до следа. Того самого следа, ведущего наружу.

Прежде чем перескочить через забор, тварь долго, не один день шастала перед колючкой. Росла, училась. Но здесь, на территории завода, в своем логове, она ничего не разрушала. Зачем разрушать собственный дом?

Полоса асфальта перед колючкой запечатлела несколько глубоких вмятин-отпечатков. Словно чудовищный карьерный экскаватор примащивал здесь свои могучие лапы-опоры. Но экскаватор наверняка продавил бы асфальт, искалечил бы покрытие безвозвратно, а здесь асфальт просто примялся и уплотнился.

«Значит, — подумал Геральт, осматривая следы, — толчок был сильный, но мягкий. А тварь вряд ли тяжелее двадцати тонн». Это уже хоть какая-то информация.

Впрочем, тварь росла, поэтому буквально за пару дней могла вес и удвоить.

Присмотрелся Геральт и к форме вмятин. Овальные; по сравнению с правильным эллипсом — поуже и более вытянуты в длину. К линии прыжка вывернуты градусов на пятнадцать каждая; вывернуты передним краем наружу. Вмятин было больше, чем две, но по свежим фрагментам колючки, царапинам на заборе и недавно взрыхленной полосе стало понятно, что тварь перепрыгнула забор не с первой попытки. Видимо, с четвертой. А вот и следы приземления на обратном пути — приземление только одно. Трехметровая поперечная дуга от посадочной лапы. Сплошная.

Геральт на миг остановился у этой изогнутой отметины в асфальте.

Под три метра в ширину. Как раз под ширину просеки там, за забором, в квартале.

Кроме того, Геральт подметил, что асфальт в местах старта и приземления словно бы подтек, оплавился. Да и потемнел немного. И обычная серая пыль куда-то исчезла.

Отойдя в сторону, Геральт присмотрелся еще раз. Повертел головой.

«Что это мне напоминает? — подумал он, проведя рукой по щеке. — Что? Ракетный выхлоп?»

Медленно провел пальцем по асфальту — тот напоминал гладкую, спекшуюся в единое целое крошку после старта ракеты. После того как дикая стальная сигара вдруг испустила столб огня, встала на него и умчалась в низкое серое небо, что нависает над двухсоткилометровой брешью между Большим Уралом и Большой Алма-Атой. Ведьмаки потом осматривали место старта…

Естественно, тут все было попроще, не те масштабы. Но очень похоже.

«Значит, комбинированная динамика прыжка. Толчок опорами плюс реактивный выхлоп, — предположил Геральт. — Шахнуш тодд, это что-то новенькое!!!»

Даже он, ведьмак, немного мог рассказать о подобной машине. Даже он, видевший, помимо ракеты, и летнюю миграцию большегрузных грузовиков из Европы, и эпидемию бешенства на Чугуевском танковом полигоне, когда окрестные районы были сровнены с землей и погибло несколько тысяч живых, в том числе самый древний род эльфов Евразии, и пресловутые воздушные бомбардировки обоих берегов Днестра, и зародившиеся в шахтах Донбасса машины-убийцы, ужас гномов-угледобытчиков, и даже легендарного призрака московского метро довелось Геральту повидать и умертвить. Не самостоятельно, конечно, с помощью ведьмаков Большой Москвы.

Машины ведь не живые. Они постоянно принимают новые облики.

— Так-так, — пробормотал Геральт. — Запомним.

Чуть в стороне от колючки и забора начиналось длинное складское помещение, вдоль которого тянулись металлические полосы-рельсы. Рельсы уводили куда-то в глубь заводской территории. Секунду поразмыслив, Геральт направился к ним. К складам и рельсам.