Владлен Бахнов - Как погасло солнце, или История Тысячелетней Диктатории Огогондии, которая существовала 13 лет 5 месяцев и 7 дней

— Орлы! Хвалю! Урарий!

— К вашим услугам! — ответил, мгновенно материализуясь в воздухе, начальник Тайного департамента.

— А Секретный департамент тебя обскакал. Бомбочки-то они купили! — сообщил Динами.

— Да, Ваше Равенство, я уже знаю, — развел руками начальник тайн. — Молодцы секретники. И всего по полмиллиона за штуку отвалили. Просто поразительно!

— А ты говорил: по миллиону за каждую? — строго обратился Дино к начальнику секретов.

— Ну да, по миллиону за каждую… за каждую пару, — уточнил Баобоб и, едва улыбнувшись, взглянул на Урария: «Ну что, съел?!»

— Браво, Динами! — выкрикнул Урарий, появляясь в дверях секретного объекта.

— Браво, брависсимо! — нехотя ответил кибер, лениво поднимаясь с дивана. — Небось опять поведешь меня завтракать?

— А что делать? Я человек маленький…

— Господи! Сто раз я уже завтракал с госпожой Попечительшей! И если бы ты знал, что самое страшное в этих завтраках…

— Догадываюсь.

— Нет, не догадываешься. Манная каша с изюмом — вот чего я не могу терпеть. И вот что мне приходится есть каждое утро. Как только я сажусь за стол, так мне подсовывают эту проклятую кашу!

— Но вы можете ее не есть!

— Да? Черта с два! Мой оригинал обожает это блюдо, и, значит, я, чтобы не вызвать подозрений, тоже должен его обожать. Манная каша с изюмом! — . содрогаясь, повторил кибер. — И зачем меня сделали копией Попечителя? Я бы с удовольствием умер, но не знаю, как это делается. Как ты думаешь, приближенный, если я попрошу Попечителя казнить меня, он уважит мою просьбу?

— Честно говоря, не уверен. Доброта нашего Попечителя не знает границ, и он всегда рад в таких вопросах пойти навстречу. Но боюсь, что этой просьбы он не исполнит…

— Так что же мне делать? Неужели нет способа избавиться от манной каши?

Урарий оглянулся по сторонам.

— Если позволите, я мог бы дать вам совет. Но боюсь, что вы не согласитесь…

— Соглашусь, соглашусь…

— Тогда слушайте: сегодня вечером в резиденции состоится грандиозный прием…

В «хижине» был грандиозный прием. Ожидая появления Дино, послы больших и малых держав, важные государственные мужи и их еще более важные жены, мультимиллионеры и миллионеры среднего достатка неторопливо прохаживались вокруг установленного в центре зала монумента.

Монумент состоял из трех частей: глыба, на глыбе лев, на льве Дино Динами, одобрительно рассматривающий свой занимающий всю стену портрет.

А изображенный на огромном портрете Попечитель с доброй улыбкой и нежностью взирал на каменного всадника. И было ясно, что портрет и монумент весьма довольны друг другом.

Церемониймейстер громко выкрикивал имена вновь прибывающих, объявляя согласно огогондскому этикету реальную стоимость каждого нового гостя.

— Король жевательных резинок господин Андексин-младший, цена пятьдесят миллионов. Вдовствующая королева искусственных заменителей госпожа Химида, восемьдесят миллионов. Король безалкогольных напитков с супругой, общая стоимость сто пятьдесят миллионов.

Согласно установленному Дино порядку гостей на приемах угощали не слуги, а стоящие вдоль стены железные роботы. И чтобы получить из рук робота, например, бокал шампанского, следовало опустить в щель автомата соответствующую монету.

Вот только что какой-то генерал бросил монету, но увы, шампанское не появилось, и робот, негодяй, делал вид, будто он здесь ни при чем. Генерал безрезультатно нажимал на все кнопки, потом исподтишка пнул робота ногой, но тут же получил ответный пинок.

— Я же заплатил! — тихо зашипел генерал — Прошу вернуть деньги! — Но робот только навесил на себя табличку «Автомат не работает» — и все!

А в другом конце зала два старых сановника вели неторопливый разговор.

— Подумайте только, еще в прошлом году чашка риса стоила десять игреков, а теперь уже двадцать!

— Да, да. Как быстро растет наше благосостояние!

И так, занимаясь самообслуживанием, высшее общество ожидало выхода Великого Попечителя.

А Дино Динами в домашнем халате и шлепанцах, уютно развалившись на тахте, давал облаченному в полную парадную форму киберу последние инструкции:

— На шампанское не налегай: алкоголь — это яд. Послам ничего не обещай. Ограничивайся ответами вроде «следует подумать» или «надо посоветоваться». Дамам говори: «Вы все хорошеете». Миллионерам: «Вы все богатеете». А с остальными вообще не разговаривай. Ясно?

— Так точно!

— Через час вернешься незаметно сюда, а я выйду к моему любимому народу.

— Господин Попечитель, а стоит ли вам себя утруждать? Вы достаточно поработали. Почему бы вам не отдохнуть?

— Ах, киберуша, разве есть у меня время отдыхать?

— А почему бы нет? Отдыхайте год, пять лет, всю жизнь. Вы это заслужили.

Но Великому Попечителю подобная забота о его здоровье почему-то не понравилась.

— Что это за разговоры, черт побери? — строго сказал он, вскакивая с дивана. — Что за чушь ты придумал?

— Я просил бы называть меня на «вы».

— Этого еще не хватало!

— И при обращении ко мне не забывайте добавлять «Ваше Равенство».

— Ха-ха! Да кто вы такой?!

— С этой минуты и навсегда я Великий Попечитель Великой Огогондии.

— Приближенные! — заорал Дино Динами. — Эй, приближенные!

— Я здесь, Ваше Равенство, — сказал Урарий, обращаясь к киберу и не глядя на Дино. — Разве сегодня вы сами изволите быть на приеме? А ваша копия будет отдыхать?

— Болван! — завизжал Дино. — Это я — мое Равенство! А он кибер! Оригинала от копии отличить не можешь, недоучка?! А ты что молчишь? — набросился он на Баобоба.

— Я не молчу, господин Попечитель. Я молниеносно соображаю. Ваше Равенство, я должен вас огорчить: произошел государственный переворот.

— Твой толстячок прав, — подтвердил кибер. — И не будем играть в прятки. Я забрал власть! И все! Не надо было отдавать.

— А ты думаешь, я отдал? Дудки! Я обращусь к моим верноподданным, к армии. Я позвоню в полицию!

— Послушай, приближенный, — обернулся кибер к Урарию. — Сделай одолжение, объясни этому свергнутому истерику реальную ситуацию.

— Слушаюсь, Ваше Равенство. Понимаете, свергнутый, вы никуда и ни к кому не можете обратиться. Это во-первых. А во-вторых, вам все равно никто не поверит. Посмотрите на него и на себя. Разве, например, Попечители ходят в шлепанцах? Нет, свергнутый, будем объективны: ваше дело проиграно.

— Эх, не ожидал я от тебя такой неблагодарности! — сказал экс-попечитель копии. — Нехорошо! Некрасиво!

— Конечно, некрасиво, — легко согласился кибер. — Даже подло, грязно и бесчестно. Я интриган, предатель, лихоимец, прохвост, жулик. Не отрицаю. Но ведь я твоя копия. И все мои низкие качества перешли ко мне непосредственно от тебя. Меня никто не испортил: ни школа, ни родители, ни дурные товарищи. Только ты. А ведь я мог быть копией какого-нибудь честного, благородного человека. Я мог бы иметь основания для того, чтобы гордиться своими высокими моральными качествами. Но ты лишил меня этой возможности. И стоит мне только подумать об этом, как я готов тебя казнить! Но к этому вопросу мы еще вернемся. А пока я должен идти к моим любезным верноподданным. Пойдем, дорогой приближенный. И запри этих свергнутых на замок.

Они удалились. И на экране телевизора было видно, как растворились гигантские парадные двери и под звуки огогондского торжественного марша в зал вошли госпожа Попечительша и приятно улыбающийся Великий Попечитель.

— Так обвести вокруг пальца! И кого? Меня! Нет, если даже такого, как я, можно объегорить, значит мир устроен несправедливо! Позор! Позор на мою голову! — закричал Дино, едва его враги вышли.

— Ваше Равенство! — прервал причитания Дино Баобоб. — Разрешите дать вам совет. Мне кажется, для отчаяния у нас будет еще много времени. А сейчас нам следует срочно решить, что делать.

— Как что? Восстановить торжество справедливости и вернуться к власти.

— Это само собой. Но для этого, как минимум, надо остаться в живых. Потому что когда к власти возвращаются мертвые, справедливость не торжествует.

— А почему ты уверен, что моя копия нас того… надежно изолирует?

— Именно потому, что узурпатор — ваша копия. Что бы вы с ним сделали?

— Я? — воодушевился Дино. — Да я бы!..

— Вот и он то же самое. Нам надо немедленно бежать. Из этого объекта есть один никому, кроме меня, не известный выход в городской парк.

В старом парке на окраине Огого луна освещала безлюдные аллеи, раскидистые дубы, каштаны, вязы и прочие деревья, названия которых автору, к сожалению, неизвестны.