Нонна Само - Пришла подруга

Моя подруга всегда утверждала, что идеальных мужчин не бывает. Кто бы спорил! Но дальше, развивая эту глубокую мысль, она говорила, что, поскольку приходится обходиться тем, что есть под рукой, а замуж, как ни крути, все равно надо, то не стоит отчаиваться: мужчины поддаются дрессиров… т. е. перевоспитанию. Ничего невозможно поделать только с тремя типами мужчин: с лентяями, алкоголиками и жадинами. Таких перевоспитывать себе дороже.

Сама она замужем была два раза и оба раза неудачно. За первого мужа она вышла по любви. Полюбила – поженились. Потом не могла понять, чем же он ее пленил. Наверное, тем, что хорошо танцевал. Мужчины редко хорошо танцуют, а этот – «хорошо» не то слово, превосходно. Подруга тоже любила танцевать, и лучшего партнера у нее не было. В общем, станцевались. Если бы он жил во времена Рудольфо Валентино, то, как и тот, сделал бы себе карьеру, работая в дансингах платным танцором. Но карьеру Рудольфо Валентино он не сделал, не те времена. Женившись, он целые дни возлежал на диване, пялился в телевизор, изредка впадая в спячку, и ничем более не занимался. Нет, он, конечно, ходил на работу в свой институт, но, судя по тому что и там карьеры не сделал, на работе он тоже возлежал, в переносном, а может быть, и в прямом смысле. Если его и не гнали оттуда, то только благодаря его маме, которая работала там же всю жизнь заведующей библиотекой и была большим общественным деятелем. И эта мама, а для моей подруги свекровь, в фантастической лени своего сына обвиняла, конечно, невестку. «Ты не можешь найти к нему подхода», – говорила она. Про подходы она пыталась вести разговоры и с начальством своего мальчика, но там, судя по всему, ее послали подальше с ее разговорами. Подруга тоже ее послала, в конце концов. И ее сына тоже.

Второй муж был полной противоположностью первому. Он не лежал, а даже наоборот – бегал по утрам вокруг дома, постоянно наращивая круги, и подругу, т. е. свою жену, пристрастил бегать вместе с ним. Нельзя сказать, что вся эта беготня ей нравилась, но она считала, что бегающий кругами муж все-таки лучше вечно лежащего, а ежедневное наращивание кругов говорит об его воле к победе. Не знаю уж, какие такие победы она имела в виду, но, нарастив максимальное количество кругов, муж вдруг ушел в глубокий запой. Это был полный сюрприз, поскольку, пока он ухаживал за подругой, а также бегал вокруг дома, он совершенно не пил, ни граммулечки, и вдруг выскочило. И с этим ничего нельзя было поделать. Пялящийся в телевизор лежащий первый муж был цветочками по сравнению… Эх, да что там говорить, еле ноги унесла!

И вот на днях приезжает подруга ко мне и рассказывает такую историю. Когда-то, еще в институте, в нее был влюблен однокурсник. Но поскольку она тогда втюрилась в танцора и вышла за него замуж, однокурсник тоже женился. Время от времени он ей позванивал и рассказывал о своих успехах в работе и неуспехах в личной, то есть семейной, жизни. И вдруг вчера он ей звонит, говорит, что хочет к ней подъехать для серьезного разговора и спрашивает, какие она любит фрукты и вино. Она сказала, что обожает бананы и мартини. В общем, приезжает он (правда, почему-то без бананов и без мартини), садится напротив нее в кресло и сообщает, что, в связи с тем, что она опять свободна и он тоже, как он выразился, «разорвал, наконец, ненавистные путы», т. е. развелся, он делает ей предложение, хочет «скрепить брачными узами их жизни». И что они должны подставить друг другу плечо и помогать «переносить все тяготы жизни, посланные им судьбой». И торжественно поцеловал руку. Подруга обещала подумать, и он ушел.

Он, значит, ушел, а она начала думать. Ну хорошо, думала она, вот выйду я за него замуж, и что? Родственники и подруги порадуются, что я устроила свою жизнь с приличным, положительным человеком. Но чему я-то порадуюсь? Вот я сейчас сижу по вечерам одна и смотрю телевизор. Теперь рядом, в таком же кресле, будет сидеть он и смотреть тот же телевизор. Вот если бы он мог как-то изменить ее жизнь, украсить ее, осуществить ее мечты! А так – зачем? Выходить надо по любви или по расчету. Любви с ее стороны нет и не предвидится (хотя это, похоже, его почему-то не смущает). А какой расчет? Вот ей, например, хочется в Венецию съездить, на гондолах покататься, или в Египет, на пирамиды посмотреть. Но она не уверена, что он осуществит ее мечты. Может, спросить прямо?

Я сказала: «Надо было спросить его прямо, почему бананы и мартини не привез? А ты – пирамиды, гондолы! Размечталась! Сама же говорила, что есть три типа безнадежных мужчин. Два из них ты уже примеряла. Сдается мне, что ты собираешься примерить третий тип – жадину».

– А может, я не права? Может, любой мужчина поддается перевоспитанию? – с надеждой в голосе задумчиво спросила подруга.

Как-то за очередным кофепитием мы с подругами рассуждали на извечную тему: кто виноват и что делать? Виноватых мы определили сразу: наши мужья. Впрочем, подумав, мы несколько смягчились и решили, что виновата природа. Не в смысле флора и фауна, а природа человека. Дело в том, что наши мужья незаметно подобрались к своему переходному возрасту. Переходный возраст – это когда они начинают переходить от одной жены к другой, т. е. от старой к новой, натурально, помоложе. К сорока годам у них открывается «второе дыхание» (причем они, несчастные, даже не подозревают, что оно же и последнее), и им кажется, что они снова молоды, прекрасны, энергичны и вообще «половые гиганты», в чем их упорно убеждают невесть откуда возникшие молодые подруги. Причем интересная закономерность – если мужчина чего-то достиг, удачлив и богат, то количество желающих убеждать его в его молодости и неотразимости растет прямо-таки в геометрической прогрессии. А этим, которые со вторым дыханием, хочется новой любви, приключений, развлечений и сексуальной новизны. И это понятно. Хуже то, что все они как один убеждены, что получат это с новой женой. Что делать? Что делать нам, их пока еще женам и верным боевым подругам, которые вместе с ними жили-поживали, добро наживали и тоже, кстати, скажем так, не молодели?

– Я чувствую, что у моего кто-то есть, – сказала одна из подруг. – Что делать-то?

– Да ничего не делать, – махнула рукой вторая. – Перебесится и успокоится. У моего года два назад завязался роман с красоткой секретаршей, вылитой Мэрилин Монро. Доброжелатели донесли. Ну, сначала я жутко психанула, два дня проплакала, хотела выгнать, а потом думаю: с чего это я должна какой-то девице отдавать своего мужика? С того только, что она на десять лет моложе меня? Мы с ним пятнадцать лет прожили, детей завели, в коммуналке ютились, копейки считали, а теперь, когда он директор института, и дом полная чаша, и детей любит, и мне никогда не грубит, не хамит, не жмот и прочее – что ж, такого отдавать ни за что ни про что? Она, видимо, его торопит, а он ни мычит ни телится, стала я анонимки получать, сама красавица их небось и писала, чтобы дело с мертвой точки сдвинуть. А я – молчок, как будто ничего не знаю. А он… Мужик есть мужик: одно дело романчики на стороне, а другое дело – семью бросать, делить что-то, сцены терпеть, детей терять и т. д. Победил здоровый мужской эгоизм и трусость. Так все само собой и рассосалось. Эта Мэрилин Монро уволилась, я узнавала, пошла охотиться за другим бобром… Вот ты, – обратилась она вдруг ко мне, – узнала, что у твоего мужа любовница и сразу – фьють – и развод! Ну и что хорошего? Одной-то что, лучше?

– Одной не лучше, – сказала я. – Все зависит от человека. Я не смогла промолчать и переждать. Хотя свой «рецепт» я не могу никому рекомендовать. Правильнее было бы поступить по-твоему.

– Да я так бы и поступила, – включилась первая подруга, – но чувствует мое сердце, что не сегодня-завтра он мне заявит, что полюбил неземной любовью другую и хочет со мной развестись. И что мне тогда делать?

Подруга оказалась права. Муж решил-таки ей объявить, но пошел несколько другим путем. Завел эдак издалека разговор про какого-то приятеля, у которого возникла необыкновенная любовь, и вот этот «приятель» не знает, как сказать об этом жене, которую он тоже любит, но, скорее, братской любовью, и хочет смягчить удар. Причем разговор муж завел в годовщину их свадьбы за праздничным ужином, который она приготовила, тет-а-тет, при свечах. «Ах, – сказала подруга небрежно, – это такая банальная история! На самом деле все мужчины после сорока начинают взбрыкивать и воображать, что у них все впереди, и слишком серьезно воспринимают свои сексуальные приключения. Я рада, что ты относишься к тому крайне редкому типу мужчин, которым хватает ума, проницательности и мудрости, чтобы не вляпываться во всякие пошлые и стандартные истории, как остальному стаду заурядных баранов». И она чокнулась с мужем шампанским. После чего, не спеша, удалилась в ванную, где, трясясь как от озноба, влезла под горячий душ, пришла в себя и вышла к мужу душистая, улыбающаяся, в новой сексуальной пижаме, которую она заранее прикупила к этому разговору. «Я тебе, засранец, покажу „братскую любовь“!» – думала она, идя к нескольку опешившему от такой красоты мужу и продолжая лучезарно улыбаться.

Больше историю про «приятеля» он не развивал. Как-то затих и несколько дней ходил задумчивым. Судя по всему, ему очень не хотелось выглядеть в глазах окружающих «заурядным бараном».