Альманах - Альманах всемирного остроумия № 3

В трескучий мороз идет он (Д. Е. Цицианов) по улице. Навстречу ему нищий, весь в лохмотьях, просит у него милостыни. Он в карман, ан нет денег. Он снимает с себя бекешу на меху и отдает ее нищему, сам же идет далее. На перекрестке чувствует он, что кто-то ударил его по плечу. Он оглядывается, Господь Саваоф пред ним и говорит ему: «Послушай, князь, ты много согрешил, но этот поступок твой один искупит многие грехи твои. Поверь мне, я никогда не забуду его!»

Между прочими выдумками он (Цицианов) рассказывал, что за ним бежала бешеная собака и слегка укусила его в икру. На другой день камердинер прибегает и говорит:

– Ваше сиятельство, извольте выйти в уборную и посмотрите, что там творится.

– Вообразите, мои фраки сбесились и скачут.

Цицианов любил также выхвалять талант дочери своей в живописи, жалуясь всегда на то, что княжна на произведениях отличной своей кисти имела привычку выставлять имя свое, а когда спрашивали его, почему так, то он с видом довольным отвечал: «Потому что картины моей дочери могли бы слыть за Рафаэлевы, тем более что княжна любила преимущественно писать Богородиц и давала ей и маленькому Спасителю мастерские позы».

Есть лгуны, которых совестно называть лгунами: они своего рода поэты, и часто в них более воображения, нежели в присяжных поэтах. Возьмите, например, князя Ц(ицианова). Во время проливного дождя является он к приятелю.

– Ты в карете? – спрашивают его.

– Нет, я пришел пешком.

– Да как же ты вовсе не промок?

– О, – отвечает он, – я умею очень ловко пробираться между каплями дождя.

Князь Потемкин меня любил (рассказ ведется от имени Д. Е. Цицианова) именно за то, что я никогда ни о чем не просил и ничего не искал. Я был с ним на довольно короткой ноге. Случилось один раз, разговаривая (не помню, у кого это было, ну да все равно) о шубах, сказал, что он предпочитает медвежьи, но что оне слишком тяжелы, жалуясь, что не может найти себе шубы по вкусу.

– А что бы вам давно мне это сказать, светлейший князь: вот такая же точно страсть была у моего покойного отца, и я сохраняю его шубу, в которой нет, конечно, трех фунтов весу. (Все слушатели рассмеялись.)

– Да чему вы обрадовались? – возразил Цицианов. – Будет вам еще чему посмеяться, погодите, дослушайте меня до конца. И князь Потемкин тоже рассмеялся, принимая слова мои за басенку. Ну а как представлю я Вашей Светлости, – продолжал Цицианов, – шубу эту?

– Приму ее от тебя, как драгоценный подарок, – отвечал мне Таврический.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Тимофей Кульковский – придворный шут Анны Иоанновны. До того, как был приглашён Бироном ко двору императрицы Анны Иоанновны, был торговцем на Украине. Некоторое время служил в армии. Бирону понравился расторопный, остроумный и своенравный прапорщик, и он пригласил его быть шутом при дворе. Тот согласился.

Герцогиня Бенигна Готлиба Бирон (1703–1782) – супруга герцога Курляндского Эрнста Иоганна Бирона. Дочь курляндского дворянина Вильгельма Тротта фон Трейдена (нем. Trotta, genannt Treyden). В 1720 году она стала фрейлиной (фр. dame d’honneur) при дворе герцогини курляндской Анны Иоанновны, а через 3 года после этого вышла замуж за Эрнста Иоганна Бирона. Сохранились очень нежные письма к ней Бирона 1721 и следующих годов; он её называл «einzige auserwahlte Seele». По словам современников, Бирон женился на Бенигне Готлибе против воли её родственников, но с согласия герцогини, имевшей в виду, как передают, предупредить слухи касательно отношений к ней Бирона. Бенигна Готлиба была некрасива и болезненна; лицо её было испорчено оспою. Во время коронования Анны Иоанновны супруга Бирона значилась уже в числе статс-дам Императрицы, а затем играла очень видную роль при дворе.

Кригерат, кригерехт или «воинский суд» – по Воинскому уставу Петра Великого 1716 г., разделялся на генеральный и полковой: первый – для дел более важных, под предс. фельдмаршала или генерала, второй – для других военно-судебных дел, под предс. полковника или «полуполковника». Термин К. просуществовал в нашем законодательстве до издания военно-уголовного устава 1839 г.

Презус – до военно-судебной реформы 1867 г. так назывался председатель военного суда.

Педрилло (Пьетро Мира Pedrillo) – известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере. Не поладив с Арайо, Педрилло перечислился в придворные шуты и скоро сделался любимцем императрицы и неизменным карточным ее партнером. Нажив состояние, он после смерти императрицы возвратился на родину. См. С. Шубинский, «Исторические очерки и рассказы» (СПб., 1893; 3 изд.: «Придворный и домашний быт императрицы Анны Ивановны», стр. 117–119).

Элоквенции – устар. ораторское искусство, красноречие (также в качестве учебной дисциплины)

Сумароков А. П. (1717–1777) – драматург, баснописец, теоретик стихосложения, один из ведущих представителей русского классицизма; славился своей литературной обидчивостью.

Барков И. С. (ок. 1732–1768) – поэт и переводчик, широкую известность приобрел как автор эротических, точнее похабных, запрещенных к публикации стихотворений.

Архаров Н. П. (1742–1814) – с 1771 г. московский обер-полицмейстер (по его имени полицейских сыщиков стали называть архаровцами). Впоследствии губернатор в Москве (1782), генерал-губернатор новгородского и тверского наместничеств и генерал-губернатор Петербурга (1797).

Дмитриев И. И. (1760–1837) – поэт, баснописец, ближайший сподвижник Н. М. Карамзина, министр юстиции (1810–1814), сенатор, известный рассказчик и острослов.

Самойлов Александр Николаевич (граф, 1744–1814) – госуд. деятель. Начав службу в 1760 г. рядовым, отличился в первую и вторую турецкие войны; участвовал в комиссии, судившей Пугачева; в 1781—83 гг. командовал Таврическим егерским корпусом. В 1792 г. Екатерина II назначила его генерал-прокурором и государственным казначеем; в этих должностях он пробыл до смерти императрицы. С воцарения Павла I о нем ничего не известно.

Академик Крылов в своих воспоминаниях приводит другой вариант этого анекдота – про пушку и гаубицу.

Кречетников М. Н. (1729–1793) – генерал-аншеф. Принимал участие в Семилетней войне. С 1772 г. – псковский, а с 1775 г. – тверской губернатор; с 1782 г. наместник калужский и тульский, с 1790 г. управлял тремя малороссийскими губерниями; в 1793 г. назначен главнокомандующим во вновь присоединенных областях Польши.

Рибопьер А. И. (1781–1865) – обер-камергер, член Государственного совета.

К ордену полагалась голубая кавалерская лента.

Безбородко А. А. (1747–1799) – государственный деятель. С 1775 г. назначен секретарем к Екатерине II для принятия прошений, поступающих на высочайшее имя. Долгие годы вершил дела в Коллегии иностранных дел. Павел I назначил А. А. Безбородко канцлером.

6 декабря 1788 г. войсками под командованием Г. Потемкина.

Елагин И. П. (1725–1794) – писатель и государственный деятель, сенатор, обер-гофмейстер. В 1766–1779 гг. управлял театрами. Играл значительную роль в русском масонстве.

В ноябре 1768 г. Суздальский полк под командованием АА.В.Суворова двинут был из Ладоги в Смоленск для действий против польских конфедератов. Здесь Суворов имел случай проявить свои блестящие дарования. Победы, одержанные им под Ландскроною и Столовичами, равно как овладение Краковом (15 апр. 1772 г.), сильно повлияли на исход войны, результатом которой был первый раздел Польши.

Княжнин, Яков Борисович – известный драматург XVIII ст.(1742–1791). В 1789 г. написал трагедию «Вадим Новгородский». Но французская революция и вызванная ею реакция при русском дворе подсказали Княжнину, что выступать с таким произведением, где основатель русского государства трактуется как узурпатор и восхваляется политическая свобода – было бы несвоевременно, и он отказался от мысли видеть своего «Вадима» на сцене. О трагедии знали только близкие к Княжнину люди, и поэтому он не лишился благоволения императрицы, которая приказала отпечатать его собрание сочинений за казенный счет и отдать автору. В 1791 г. 14 января Княжнин скончался от простудной горячки; похоронен в СПб. на Смоленском кладбище. Смерть Княжнина избавила его от крупных неприятностей, какие ему угрожали за его трагедию «Вадим». Трагедия эта, вместе с другими бумагами Княжнина, попала к книгопродавцу Глазунову, а от него к княгине Дашковой. Княгиня была в это время не в ладах с императрицей и не без умысла напечатала «Вадима» (1793). Опасность трагедии заметил И. П. Салтыков. В результате «Вадим» был уничтожен как в отдельном издании, так и в 39-й части «Российского Феатра». Разошедшиеся экземпляры в течение нескольких лет конфисковались у книгопродавцев и публики.