Татьяна Танилина - Лорд Адамс. Мистическая комедия

Созерцая накрытый стол в комнате, лорд Адамс грустно усмехнулся. Почти традиционный британский завтрак: овсянка, тосты, копчёная рыба и даже мармелад. Правда, овсянка уже вчерашняя и холодная; «тосты» – два кусочка ржаного хлеба с маслом; и рыба не высший сорт, и мармелад, найденный в буфете, слегка засохший. Но, как говорят в Британии: hunger finds no fault with cookery6. Придётся есть то, что есть.

После завтрака лорд отнёс посуду в кухню – хорошо, что там уже никого не было. И после недолгих раздумий (мыть или не мыть? Конечно, лорду не пристало этим заниматься, но прислуги-то здесь нет) всё-таки вымыл посуду.

Выполнив обязанности посудомойки, лорд неожиданно сообразил, что он – впервые в жизни! – позавтракал, даже не умывшись. Какой конфуз! Он, который всегда так щепетильно относился к своей внешности, вёл себя, как неотёсанный простолюдин – набросился на еду, словно голодный волк, не потрудившись привести себя в порядок.

Из кухни лорд прямиком направился в другие места общего пользования.

Ванная и туалет вызвали у него такое отвращение, что в первое мгновенье лорд хотел наплевать на правила личной гигиены, только бы поскорей убраться отсюда. Справедливости ради надо признать, что здесь было относительно чисто, насколько может быть чисто в местах общего пользования. Но сантехника была такая старая, а от плитки на полу и на стенах (местами сколотой, в трещинах) веяло такой мрачностью подземелья, что лорд не сразу решился переступить порог этих омерзительных заведений. Но положение homo sapiens – человека разумного – обязывает и преодолевает даже брезгливость. Хорошо, что из параллельного сознания появилась информация, где чьи крючки, полотенца и туалетные принадлежности. Обратись лорд к соседям с вопросом: «Где моё мыло и полотенце?», те решили бы, что он окончательно спятил. Хотя… ещё неизвестно, кто на самом деле спятил – разве нормально использовать газетную бумагу вместо туалетной? Во всех трёх пластмассовых лотках, прикреплённых к стене в туалете, была нарезанная прямоугольниками газетная бумага; стержни для рулонов туалетной пустовали. А этот ребристый кусок металла в деревянной окантовке на решётке, что лежала поперёк ванной! Только после подсказки из параллельного сознания лорд понял, что это стиральная доска. О, Боже! Какие стиральные доски в век науки и техники! Ведь в семидесятых уже во всём мире были стиральные машины.

Лорду хотелось вымыться, но он не рискнул залезть в облезлую ванну. Точно также не рискнул умыться в старой раковине, заткнув отверстие пробкой, тем более что пробки нигде не было. И здесь почему-то был всего один кран, в отличие от Британии, где обычно два крана – для холодной воды и для горячей.

Сообразив, что этот кран – смеситель, лорд повернул оба вентиля, умылся под струёй тёплой воды и прополоскал рот. Затем вытер лицо полотенцем Ивана Адамовича и удалился в свои новые «апартаменты».

Что делать дальше??? Тяжёлый вопрос завис в сознании лорда Адамса, точно удушливый смог над городом. Оставаться в этой парадоксальной реальности невозможно – вернуться на родину тоже невозможно. Если даже обратиться в посольство Великобритании, как убедить соотечественников, что человек с паспортом на имя Ивана Адамовича Британцева – это английский аристократ, член палаты лордов Джон Эдгар Адамс? Да заикнись он только об этом, тут же британские дипломаты и представители власти СССР – в кои-то веки! – дружно придут к единому мнению. Если человек с паспортом гражданина СССР утверждает, что его родной дом – не Советский Союз, а Великобритания, – ясно, как божий день (а для неверующих коммунистов, как день, озарённый светочем грядущего коммунизма), что у этого русского товарища, именующего себя английским лордом, явно не все дома. Дальнейшее место жительства в этой парадоксальной реальности лорду Адамсу предоставят незамедлительно и бесплатно. Обменять «прелести» коммунального бытия на «комфорт» в сумасшедшем доме… – одна только мысль об этом повергает в панический ужас!

Но если даже случится невероятное: соотечественники поверят ему и помогут вернуться в Британию, – будет ли от этого лучше? Вряд ли у посольства Великобритании, так же как у любого другого посольства мира, есть тайные каналы, позволяющие переправить человека не просто в другую страну, но и в другое время. Значит, при самом благоприятном раскладе событий его вернут на родину в 1976 год. И что тогда? Он увидит себя, двадцативосьмилетнего? Или он будет один? Явится к своей невесте Мэри этаким бравым дедушкой? А дети? Ведь у молоденькой Мэри в 1976 году ещё нет ни сына, ни дочери. А у него, Джона Адамса, в шестьдесят один год, уже есть не только дети, но и внуки. Правда, они сейчас в 2009 году. Если Мэри всё-таки выйдет за него, дети, а за ними и внуки родятся уже во второй раз? Нет, это немыслимо. К тому же Мэри вряд ли поверит, что это он, и выйдет за него замуж. А значит, их детей и внуков на свете не будет? Нет-нет! Официально вернуться в Британию невозможно. От этого станет ещё хуже.

Остаётся лишь утешаться надеждой, что коварная мистическая сила, забросившая лорда Адамса в чужие и совершенно чуждые края, когда-нибудь отправит его обратно. О том, что этот парадоксальный, против собственной воли, визит в параллельную (наискосок) реальность – билет в один конец, лорд Адамс даже мысли не допускал.

А пока… надо набраться терпения и ждать. Придётся изображать из себя русского интеллигента – пенсионера Ивана Адамовича Британцева. Кстати – лорд посмотрел на книжный шкаф, – что-то у этого интеллигента книг маловато. А впрочем, где их держать в такой комнатушке?

Следующие полчаса лорд потратил на изучение имущества русского двойника. Почему-то не было никаких фотографий. Зато нашлись деньги. Хоть не придётся голодать. Сумма лорду ни о чём не говорила: 25 рублей в шкатулке, на полке серванта, и 26 рублей с мелочью – в потёртом бумажнике. С любопытством разглядывая советские купюры, лорд подумал: интересно, это много или мало? Выяснить это можно только одним способом – пройтись по магазинам. А заодно, подсказал голос практичного обывателя, надо купить продуктов. Съестных припасов у Ивана Адамовича раз-два и обчёлся, а кто знает, сколько ещё лорду Адамсу придётся обитать в парадоксальной реальности?

Но выйти в чуждый свет было страшно. Эта обшарпанная коммуналка – хотя и странный, не слишком уютный, но всё же островок безопасности. Какое бы скромное ни было у человека жильё, дома он всё-таки чувствует себя защищённым. Не зря же англичане говорят: my house is my castle7.

Внезапно под сводами «коммунальной крепости» раздался грохот. Потом крики, топот и отборная брань. У лорда мелькнула мысль, что это разбойное нападение. А в следующий миг дверь распахнулась, и в комнату влетела испуганная Петровна. Следом за ней – разъярённый Степан Степанович. «Адамыч, спаси! Он меня прибьёт!» – вопила Петровна, укрываясь за лордом, как за щитом. Кулаки Степана Степановича, огибая корпус лорда, пытались дотянуться до супруги. Машинально блокируя удары – джентльмен не может позволить бить женщину (и неважно, что она не леди, а простолюдинка), – лорд Адамс пытался обуздать собственное смятение. Он был шокирован, потрясён, ошеломлён! Так оскорблять женщину! Даже если она неправа, недопустимо выливать на неё такой поток сквернословия и уж тем более непозволительно распускать руки.

Чопорный сноб, взирающий на происходящее из полуобморочных глубин, с ужасом пискнул: «Боже, куда я попал!» – и отключился. Но рыцарский дух истинного джентльмена устоял перед хамским натиском – лорд Адамс продолжал защищать даму от кулаков её супруга. Всё трио волчком крутилось посреди комнаты, а чуть погодя выкатилось в коридор. Заметив выглядывающую из кухни Лидию Кирилловну, лорд Адамс крикнул ей: «Звоните в полицию!», однако пенсионерка даже с места не сдвинулась.

Петровна, словно загнанная лиса на охоте, петляя, умчалась в свою комнату и заперлась на замок. Глядя, как Степан Степанович дубасит кулаками свою дверь, лорд пытался выудить из памяти двойника телефонный номер местной полиции… то есть у них говорят, милиции. И когда у границы параллельного сознания высветились цифры 02, рванулся к старому телефонному аппарату, висящему на стене в коридоре. Но едва он снял трубку с рычага, Лидия Кирилловна мигом отобрала её, водрузила обратно и проворчала: «Ещё милицию по таким пустякам беспокоить!».

Пустяки?! От изумления лорд Адамс потерял дар речи, не только русской, но и английской.

Внезапно дверь комнаты рашен Смитов распахнулась, и вылетевший оттуда чемодан врезался в грудь Степана Степановича. Прицельный удар усмирил скандалиста, припечатав его спиной к стене коридора. Обмякший буян сполз по стенке и застыл в полулежащем состоянии. А воинственная Немезида с причёской «ржавый барашек», стоя на пороге семейного гнёздышка, грозно вещала: