Виктор Ардов - Так оно бывает (Юмористические рассказы и сценки)

— Вот вы говорите — часы пик на транспорте. Ну, это все знают — в метро или на троллейбусах, когда люди торопятся на работу или с работы, там просто давка начинается… А я работаю в районном отделении загса: лично я, если кто умер в нашем районе, регистрирую, справку выдаю. Другие товарищи записывают браки и рождения. А вот когда у нас наступает наш «пик», то… Какой такой в загсе «пик»?.. Ну, как же: в конце июня завершается выпуск студентов из высших учебных заведений: институты, университет, военные училища и академии и так далее. В эти дни нам приходится выставлять дополнительно несколько столиков для регистрации браков: молодые люди и девушки долго ждали этого времени — получения дипло-мов, чтобы оформиться… И тем более — многие уезжают из Москвы на работу надолго, далеко…

Вам приходилось видеть, как работает почта в предпраздничные дни, когда буквально миллионы поздравительных телеграмм и писем сваливаются на каждое отделение связи?.. Вот так примерно и у нас бывает в июле… Тут меня обычно переводят тоже — на браки. И приходит-ся заполнять бланки в условиях, что эти все женихи и невесты толпятся вокруг тебя, смеются, ссорятся, торопят… Такой галдеж происходит. Почти у всех — вино, конфеты там, фрукты… Родственники и друзья сопровождают молодых. Проси не проси, чтобы потише, все равно как на базаре шум…

И вот прошлый год в такой бешеный период я принялась записывать одну парочку, а у него в паспорте была помарка. И это мне показалось подозрительным. Я отложила этот паспорт в сторону, и паспорт его невесты тоже, конечно, отложила, а сама начала регистрировать следую-щую пару. Но тут эти недооформленные молодожены принялись шуметь: дескать, очередь наша, почему нас недооформили? Мы требуем! — и так далее… Что мне было делать? Я взяла паспорт с помаркой и пошла посоветоваться с нашим заведующим. Заведующий сказал, что ничего такого он не видит, регистрировать можно… Понимаете?

Я возвращаюсь за свой столик, объявляю предыдущей парочке, что, мол, все у них в порядке и нормально, записываю их в книгу — у нас, как вы, наверное, сами знаете, есть такая государственная книга записей о бракосочетаниях. Затем я выдаю на руки молодым удостовере-ние — тоже на государственной бумаге с водяными знаками. Поздравляю их. И, конечно, принимаюсь регистрировать следующую пару, которая тоже отдала мне свои паспорта еще до того, как я бегала к заведующему… Нормально регистрирую и этих, поздравляю, даже, как сейчас помню, пригубила шампанского из ихнего же бокала: они принесли с собою и вино, и бокалы, и салфетки, и, конечно, торт… Тут вся очередь кричит «горько», обе парочки целуются и уходят…

А я — что? Я берусь за следующих жениха и невесту. Через час я просто думать позабыла про ту пару, у которой на одном паспорте была помарка… Но только я вдруг вижу: эта четверка — то есть и те, что с помаркой, и те двое, что были сразу за ними, они опять рвутся к моему столу и как-то чересчур нервно приближаются… Чего-то там галдят, огрызаются на тех, кто в данную минуту стоит в очереди… В чем дело?

Тот, у кого в паспорте была помарка, кричит:

— Товарищ, что же вы наделали?! Вы же нас зарегистрировали крест-накрест!..

Я сколько лет работаю в загсе, сроду еще не слышала такого выражения: «регистрировать крест-накрест»… И я пытаюсь эту четверку ввести в рамочки:

— Товарищи, давайте без эксцессов! Вы уже все вступили в брак, идите к себе домой, начинайте новую сознательную семейную жизнь и дайте товарищам, которые еще не поженились, приобщиться к такому же счастью!

А они все четверо как загалдят:

— Какое же это счастье, когда вы нас неправильно расписали?!

— Товарищи! Ну, зачем вы так говорите? Вы записаны точно по инструкции о совершении брачных записей, и в этой книге навеки обозначено…

Одна из невест… то есть теперь уже — из супруг визжит:

— Вы же меня записали с ее женихом! — и показывает на другую молодоженку. — А моего мужа отдали ей!!!

Я даже рот разинула. А вся четверка опять загалдела:

— Да! Да! Правда! Она говорит правду! Мы будем жаловаться!

Вы понимаете, товарищи? Оказывается, это я сама, когда бегала на консультацию к заведующему по поводу помарки в паспорте, потом перепутала паспорта и, действительно, зарегистрировала их крест-накрест!.. Что ты будешь делать?!

А молодожены продолжают наседать:

— Сейчас же перерегистрируйте нас обратно! Скорее!

И еще вся очередь начинает шуметь, словно их всех касается это недоразумение. Народ ворчит:

— Э, да тут нужно держать ухо востро!.. Не то тебя запишут бог знает с кем либо заместо брака развод оформят, а то и — похороны…

Я хочу соблюсти мой собственный авторитет и, наконец, авторитет нашего солидного учреждения и говорю им:

— Товарищи, попрошу тишины: работать в таких условиях я отказываюсь. Это — во-первых. А во-вторых: еще надо проверить ваши безответственные заявления, товарищи брачавшиеся. Предъявите ваши паспорта и свидетельства, которые я вам выдала!

— Пожалуйста! Вот они!

Я рассматриваю документы и вижу, что воистину я их соединила по принципу кадрили… Знаете, есть такой старинный танец, в котором кавалеры и дамы меняются местами?.. Что же теперь делать? Запись аннулировать не так просто. И притом: ошибка-то — моя… Все ж таки я пытаюсь соблюсти свое достоинство. Я им заявляю:

— Да, действительно, есть известное несоответствиеце между сегодняшними вашими брачными записями в книге и предварительными заявлениями от вас же — то есть от обеих парочек…

Тут все, кто это слышит, как загалдят:

— Ничего себе «несоответствиеце»! Что ж у вас тут делается, если людей венчают по произволу отдельных работников?!

Понятно, что под «отдельными работниками» они подразумевают меня одну. Мне делается не по себе, поскольку народ прямо разбушевался… Но я подымаю руки перед собою, будто ладонями отодвигаю всех в воздухе, и успокаиваю эту толпу брачащихся и родственников:

— Тихо, тихо, тихо, товарищи! Повторяю: в подобной обстановке я за правильность записей ручаться не могу!.. Безусловно, мы исправим эту ошибку, которая вкралась в нашу книгу совершенно напрасно, но на это мне нужно время! Так?..

Тогда один из неправильно мною женатых — как сейчас помню, военный, старший лейтенант, — он начинает волноваться еще больше… Он произносит:

— Какое «время», когда я сегодня в шестнадцать ноль-ноль убываю к месту службы — на Алтай?!

Я просто не знаю: что ему ответить? И вдруг его невеста — то есть теперь уже жена, но не та, с которою я его неправильно зарегистрировала, а как раз другая, та, что была им самим намечена для брака ранее и которая значится в предварительном заявлении, но по моей вине расписана с другим, она его спрашивает с раздражением:

— Это еще что за новости?! Какой такой может быть Алтай?! Ты же меня уверял, что останешься на работе в Москве!

— Да, Лелечка, — отвечает ей старший лейтенант, — сперва предполагалось, что я буду служить тут. Но вчера меня вызвали к начальству, и мне приказано ехать на два года в район Алтая, чтобы…

— Ну, извини меня! — перебивает его эта первоначальная невеста. — Я не дура, чтобы обрекать себя на жизнь в захолустье! Я, может, и согласилась за тебя выйти потому, что намерена остаться в столице!

— Лелечка! Что ты говоришь?! Как же мне быть без тебя?! — Это старший лейтенант жалобно так обращается к ней.

А она отвернулась от него полностью и через плечо показывает большим пальцем на молодоженку № 2, которая из второй пары:

— Можешь захватить с собою эту гражданку. И тем более она с тобою уже зарегистрирована! Ха-ха-ха!..

Вы понимаете, товарищи? Эта особа буквально смеется над своим намеченным заранее мужем. Более того: она тут же спросила молодоженку, как мы ее условно назовем — № 2:

— Гражданочка, а вы поедете с ним на Алтай?

Весь народ так и придвинулся к этой четверке: каждому хочется услышать, что скажет нечаянно зарегистрированная жена офицера. Такая, знаете ли, из себя довольно миловидная девушка лет девятнадцати — не больше. И вдруг мы слышим: эта девушка негромко, но твердо говорит:

— Да. Я поеду, если товарищ офицер сам предложит мне с ним отправиться туда, где он будет работать!

Народ прямо ахнул. И я в том числе. Но тут вступает первоначально намечавшийся супруг этой особы № 2:

— Катя, я, наверное, ослышался… Ведь недоразумение с записью скоро будет исправлено! Мы должны ехать к моей маме в Голицыно, где нас ждут на свадьбу и вообще… чтобы мы там провели медовый месяц…

— Вот именно! — откликается Катя. — От твоей мамы я хоть на Алтай уеду, хоть — на Северный полюс… А в Голицыно мне ехать вообще противно!

Ее намечавшийся муж оглядывается на все стороны и шепчет:

— Ты хоть при людях не срами мою маму… и меня!..