Андрей Щербаков - Вожди четвертого рейха

- Отвечай..., - сквозь зубы требовал Штирлиц, сидя верхом на охающем португальце и тузя его кастетом по голове, - Отвечай, мор-рда, что ты имеешь против моего друга детства товарища Мюллера?

- Ты чего, Штирлиц? - с изумлением спросил португалец, оторопело сверкая возникшим под глазом ярко-фиолетовым синяком, профессионально поставленным любезным Штирлицем.

- Ах, ты еще и по-нашему понимаешь... - гнев Штирлица был безграничен. Второй синяк мгновенно украсил монотонную морду бразильца...

- Прекрати, Штирлиц, - взмолился бразилец, пытаясь увернуться от ударов русского разведчика. - Не трогал я Мюллера... Я же у него хранителем песочницы работаю...

- Песочницы? - Штирлиц отпустил бразильца, успешно понимающего по-русски, и вытер со лба крупные капли пота.

- Ну да, - сказал бразилец, исследуя при помощи зеркальной глади лужи крупные кровоподтеки на своем лице.

- Ах, песочницы! - Штирлиц нахмурил брови и бросился на другого бразильца, но тот молниеносно отправился на верхушку пальмы и остался там сидеть до самого вечера. Два остальных исчезли в непроходимых чащах джунглей, и больше не появлялись.

- Где Мюллер? - поигрывая кастетом, спросил Штирлиц.

- Там! - плаксиво показал пальцем на неприветливую тьму джунглей бразилец, обиженный нарушениями в своей внешности.

- Ты мне зубы не заговаривай, - Штирлиц обиделся непочтительному отношению. - Ты вообще покажи...

- Великого товарища Мюллера без предварительной записи увидеть нельзя... Занят очень... Он ночью не спит, о нас беспокоится.

- Это о ком еще - о вас? - Штирлицу почему-то начали надоедать коммунистические замашки вождей.

- О нас, о четвертом рейхе...

- А-а-а! - лицо Штирлица расцвело в приятной улыбке. Ну, ну... Если Мюллер о вас беспокоится, то...

Штирлицу не дали закончить свою мысль. Два здоровенных негра ловко схватили его за кисти рук и отобрали любимый кастет. Этих Штирлиц очень ловко забросил куда-то далеко, не глядя, и они больше не появлялись.

Но против четырех десятков обиженных эксплуататорами несчастных негров, питающихся только кофе и ананасами, русский разведчик был почти бессилен. Почти, потому что по крайней мере десятка два из них покинули место битвы за народную свободу ( для лично товарища Штирлица ) или без зубов ( причем без всех ) или с вывихами и переломами.

***

Могучие волосатые руки бросили Штирлица в какое-то сырое полуподвальное помещение. Мгновением позже сверху с кряхтением свалился пастор Шлагг, приняв роль самой невинной овечки. Сверху раздались вопли Бормана, убеждавшего своих пленителей, что самостоятельно он гораздо лучше упадет в подвал. Пленители не послушались. Борман с визгом упал вниз, ругаясь по-русски и по-немецки. Штирлиц помог партайгеноссе подняться и вытряхнул из него пыль.

Пастор Шлагг жутко страдал в неволе. Его, он думал, опять будут бить. Один раз он уже удостоился чести быть больно поколоченным в застенках Гестапо ( кстати, в управлении того же самого Мюллера ), и теперь, наверное, ему готовилась та же участь.

- Не боись, - сказал ему Штирлиц, вполне утешающе. Он скрутил из листа от карманного устава Партии козью ножку и теперь блаженствовал.

- Не боись, здесь больно не поколотят. Они здесь добрые...

Сверху со свистом прилетело помятое ведро, из которого исходил довольно неприятный запах. Борман вздрогнул.

- Кого там опять поймали? - глухо спросили сверху.

- Да каких-то шпионов..., - ответил ленивый голос с некоторыми признаками рыганиями.

- А... - вопрошавший потерял всякий интерес к пленникам, - Опять расстреливать будут?

- Не знаю, - ленивый голос издал звуки тошноты. Борман вздрогнул. - Или на расстрел, или... на фазенду... сахарный тростник убирать...

- Сахарный - это хорошо..., - ленивого собеседника довольно сильно вырвало в подвал, разговор окончился. Борман заметался по подвалу в поисках выхода, Штирлиц равнодушно достал из глубоких галифе банку тушенки и равнодушно открыл ее. Пастор стал молиться на крестообразное сплетение решетки. Внезапно подвал сотряс вопль.

- Ве-е-есь ми-и-ир насилья мы разру-у-ушим, - пел Штирлиц, размахивая банкой. Сверху посыпался песок. Пастор бросил молиться и выжал намокшую от пота сутану.

- Штирлиц! - раздался сверху благодарный вопль.

Штирлиц замолк, чувствуя себя идиотом, который опять ничего не понял. Сверху почтительные руки спустили... ...старого проказника, толстого, почти совсем лысого Мюллера, одетого в цветастые шорты и майку с надписью "The Perestroyka i Novoe Mishlenie" и изображением серпов, молотов и лысого мужика с пятном на голове. Возможно впрочем, пятно у Мюллера возникло от утреннего варенья или борща по-гестаповски, который шеф одноименной организации очень любил.

Мюллер прослезился и бросился обнимать Штирлица. Штирлиц не испытывал одноименных чувств. - Морда ты гестаповская, - сказал он, отпихивая слюнявого Мюллера подальше. - К тебе приехал любимый и единственный друг детства, а ты... морда...

Мюллер почесал толстый живот и нахмурился.

- Ты мне грубых слов не говори, - злобным голосом попросил он. - Я к тебе со всей этой... душой... а ты меня... это... в ящик... Вот спасибо этому... ну, как тебя? Борману...

Мюллеру не дали договорить. Удар кастетом бросил его об стенку. Слуги Мюллера заботливо вытащили его из подземной тюрьмы, и Мюллер, лихорадочно потирая ушибы, злобно сказал :

- Ну кому-то я чего-то вставлю...

И вслед ему вылетело помятое ведро.

***

Вечером в ставке Мюллера состоялся Важный Совет. Обсуждали форму казни для Штирлица, Бормана и этого... толстого...

Штирлиц тоже не бездействовал.

- Вот это вы все виноваты, Штирлиц, - осторожно начал пастор Шлагг, отодвигаясь от стонущего о скверности пищи Бормана, которому внезапно очень сильно захотелось в туалет. - Если бы не вы, мы сейчас были бы уже наверху...

- А что, наверх надо? - участливо спросил Штирлиц.

- Да-а-а! - простонал партайгеноссе Борман. Утром он объелся зеленых бананов и теперь немного... или не немного, но в общем, страдал.

- Интересный вопрос, - философски сказал Штирлиц и стал думать о возможных путях побега. Наконец он принял одно из своих Умных Решений.

- Мужики! - позвал Штирлиц, обращаясь к тем, кто был наверху. Сверху свесились чьи-то ноги, и черная негритянская морда спросила :

- Чего вам?

- Ну чего... - Штирлиц не мог понять такой глупости. Не видишь, человеку надо... это...

- У вас ведро есть, - констатировал негр и исчез.

- Э-эй! - Штирлицу начало надоедать их странное приключение. - Какое еще ведро?

- А что, нет ведра? - недоуменно спросил негр и посмотрел вниз. Ведра не было. Оно вылетело вслед за непочтительным по отношению к Штирлицу Мюллером. И правда, нету...

Негр явно не любил утруждать свою круглую голову умными мыслями. Штирлиц прижал к губам палец, давая понять, что все идет по его Умному Плану. И действительно, сверху спустилась веревочная лестница.

- Вылазь, кому надо, - сказал негр, держа ее сверху.

Внезапно сильный толчок сбросил его вниз. Это Штирлиц совершенно слегка подергал за нижний конец лестницы. Удар по затылочным областям головы поверг его в состояние легкой эйфории. Здесь же возникло некоторое замешательство. Никто не подумал о том, кто же будет держать лестницу, если негр, для этого предназначавшийся, уже внизу. Штирлиц не стал задумываться. С диким визгом Борман, приобретя некоторое начальное ускорение, вылетел наверх и ударился лбом об стенку сарая.

- Давай, привязывай, - глухо сказал снизу Штирлиц.

- Подождите, - сказал Борман, трясущимися пальцами расстегивая штаны. Через несколько минут сверху раздался его облегченный вздох и звук умиления, заключавшийся в том, что партайгеноссе наступил на хвост молодому коту.

- Ну вот, - нежно сказал Борман, привязывая бантиком конец лестницы к прутику, торчащему из плетеного забора. Из проема в подвале показалось испачканное чем-то желтым лицо Штирлица. За ним, кряхтя и матерясь, вылез пастор Шлагг, поправил сутану и громко чихнул.

- Чертов подвал, прости господи, - сказал он и перекрестился. - я схвачу насморк на нервной почве.

- Не схватишь, - сказал Штирлиц, выжимая галифе в мгновенно образовавшуюся лужу. - Подзатыльник схватишь. Или в глаз получишь...

В Штирлице явно кипела ненависть к другу детства изменнику и вражескому разведчику Мюллеру. Одним кастетом тот точно не отделался бы.

Внезапно веревочная лестница задергалась. Снизу пытался вылезти негр.

- Не долезет, - сказал Борман, радостно потирая руки.

На него посмотрели четыре удивленных глаза.

- Я бантиком веревочку завязал, - покраснев и сильно засмущавшись, объяснил партайгеноссе.

В подвале раздался грохот и мат. Негр упал головой как раз в то самое ведро. Борман покраснел до кончиков ушей и смущенно посмотрел на Штирлица честными глазами.

- Так, - сказал Штирлиц, засучив рукава подобно члену зондеркоманды СС. Сейчас надо обобщить и в целом решить важный вопрос : Мюллера будем сразу бить или потом?