Любовь на острове (ЛП) - Хэлли Карина

— Мы в плену шторма, никуда не денемся от разговора, — комментирует Дейзи.

— Именно.

Я смотрю на Лейси, ожидая, что она скажет, но она просто смотрит на свои ногти.

— Ричард? — спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

— На самом деле у меня нет никаких проблем с вами.

Почти уверен, что это не так.

— Дейзи?

Она отрицательно качает головой.

— Все знают, что я чувствую.

— Фред?

— Я беспокоюсь за Уилсона, — говорит он со вздохом. — Мне пришлось оставить его на другом острове, чтобы забрать вас, ребята. Я должен был вернуться за ним…просто надеюсь, что он укроется.

Я хмурюсь.

— Я уверен, что с ним все будет в порядке, Фред.

Он дикий козел, — добавляю я про себя.

— Давайте я первый, — говорю я. — Я забочусь о каждом из вас. Да, о тебе, Фред.

— А об Уилсоне? — спрашивает он.

— Конечно, — медленно отвечаю я. — Но самое главное, чтобы мы могли пройти через это вместе, в ближайшие недели или сколько бы времени это ни заняло, мы должны научиться доверять друг другу. А это не просто доверить кому-то свою жизнь, это способность высказать свое мнение, уверенность в том, что другой человек не уйдет от вас. Думаю, именно это нам сейчас и нужно. Если у нас нет доверия, то нет и друг друга. Живите вместе, умрите в одиночестве.

— Тай, — предупреждает меня Дейзи. — Перестань брать цитаты из телешоу для своей грациозной речи.

Я пренебрежительно машу рукой, откидываясь на спинку стула.

— Ладно, ладно. Просто пытаюсь помочь.

Ричард откашливается.

— Окей. Мне действительно есть что сказать. Это круг доверия, да Тай?

Я никогда не использовал и не буду использовать фразу «круг доверия», но все равно киваю.

— Лейси, дорогая, моя Лейси Лу, — говорит Ричард.

Она смотрит на него снизу вверх, и он слабо улыбается ей.

— Иногда ты бываешь настоящей сукой.

Моя челюсть падает на пол. Широко раскрыв глаза, я смотрю на Дейзи, которая тоже ошеломлена.

Сама Лейси смотрит на него, задыхаясь и моргая.

— Что? — наконец удается ей выговорить.

— Извини, мне пришлось это сказать. Я люблю тебя, милая, ты же знаешь. Но я не был бы хорошим мужем и другом, если бы не сказал, что тебе следует вести себя добрее.

Лейси все еще моргает, пытаясь собраться с мыслями. Ее лицо порозовело.

— Не могу поверить, что ты только что назвал меня так, — говорит она пронзительным голосом. — Придурок!

Ричард кивает.

— Я знаю, тяжело слышать это от меня, потому что ты к этому не привыкла, и, возможно, я использовал слишком резкий термин. Но, черт возьми, Лейси, ты должна прийти в себя, — говорит он, потирая между глаз. — С тех пор как я сюда попал, у меня ничего, кроме головной боли, не было, потому что хожу без очков, так что извини, что не подбираю выражения. Лейси, ты хороший человек с большим сердцем, но если ты продолжишь жить обидой, то будешь вымещать злость на других. Я знаю, что мы уже говорили об этом раньше, но Дейзи здесь не было. Теперь она тут. Я думаю, ты знаешь, что делать.

Мы все смотрим на Лейси. Буря бушует снаружи и внутри.

— Ричард, — шепчет Лейси, словно говоря: «не заставляй меня делать это».

Ричард лишь успокаивающе улыбается ей.

— Я тебя ни к чему не принуждаю.

Лейси еще сильнее краснеет. Она отворачивается и смотрит на свою кружку с кофе.

Мы все ждем.

Наконец она поворачивается к Дейзи, по-прежнему избегая ее взгляда, и говорит:

— Извини.

Это не совсем то извинение, на которое рассчитывал Ричард.

— Все нормально, — машинально отвечает Дейзи.

Благослови ее господь за то, что она такая всепрощающая.

— Нет, — говорит Лейси, немного подумав.

Она смотрит Дейзи прямо в глаза.

— Это не нормально. Мне очень жаль, что я не была лучшей сестрой. Я просто… я хочу быть хорошей сестрой, просто чувствую себя обузой для тебя.

— Обуза? Нет. Как ты могла так подумать? — восклицает Дейзи.

— Потому что я не так счастлива, как ты. Потому что я угрюмая и отношусь ко всему серьезно. Но ничего не могу с собой поделать.

— Ты же реалистка. А я нет. Мы как Инь и Ян.

Глаза Лейси широко раскрылись.

— Знаешь, я так тебе завидовала. Потому что мама и папа позволяли тебе делать то, что ты хотела, а на меня давили. Я просто хотела свободы как у тебя.

Теперь у Дейзи слезятся глаза.

— Нет, нет, это я завидовала тебе. Мама и папа обращали внимание только на тебя. Я чувствовала себя брошенной, все внимание было приковано к тебе.

— Это неправда, — всхлипывает Лейси.

Теперь она плачет, и Дейзи тоже. Потом Лейси встает, подходит к сестре, обнимает ее, и они обе всхлипывают.

Честно говоря, это все, чего я хотел. Мы с Атаранги не всегда ладили, и хотя последнее, что я сказал ей перед смертью, было «удачи», я хотел бы вернуться к тем временам, когда мы ссорились, и стереть их. Никогда по-настоящему не осознаешь, что нужно ценить своих братьев и сестер, пока они не уйдут и не станет слишком поздно.

Черт, если я буду продолжать смотреть эту дурацкую сцену, то сам расплачусь.

Но странный звук привлекает мое внимание, где-то за ревом ветра и непрекращающимся стуком дождя.

Фред внезапно вскакивает на ноги. Он ковыляет к двери, открывает ее навстречу буре и выбегает наружу.

— Какого черта? — я встаю, мой стул громко скрипит по бетонному полу, и бегу за ним.

Шторм очень сильный. Я снова промокаю в считанные секунды, дождь льет в лицо. Пальмовые листья яростно колышутся, а воздух угольно-серый. Я оборачиваюсь и вижу Фреда, бегущего к лагуне. Он взбегает на причал, чуть не поскользнувшись, затем отчаянно пытается развязать узел на шлюпке, которая продолжает врезаться в дерево.

Что он…

Фред останавливается, прижимает ладонь ко рту и кричит в сторону лагуны:

— Уилсон?!

Сначала я думаю, что Фред уже теряет рассудок, но потом я вижу Уилсона в лагуне. Он всего в сотне ярдов, тонет, пытаясь пошевелить ногами, едва держа голову над водой.

Он издает паническое блеяние, звук, который разбивает мне сердце.

— О боже мой! — Дейзи кричит рядом со мной, Лейси и Ричард бегут за ней.

— Я иду, Уилсон! — Фред вскрикивает, но узел не развязывается. — Прости, что оставил тебя, я хотел вернуться!

— Это что, акулы? — пискнула Лейси.

Я оглядываюсь назад. Ну да, позади Уилсона есть акула или две. Они не выглядят слишком большими, но они бы с радостью и легкостью разорвали козу на части.

Черт.

Я оглядываюсь на Фреда, чье лицо покраснело, когда он беспомощно пытается развязать узел, крича каждый раз, когда пальцы соскальзывают. Я видел, как он завязал его слишком туго из-за шторма. Не знаю, плачет ли он или это дождь, все, что я знаю, это то, что он вот-вот потеряет своего лучшего друга.

Я сбрасываю кеды и бегу прямо в лагуну, шлепая по мелководью, прекрасно зная, что, какую бы возню я ни поднял на песке, это создает идеальную среду для нападения акулы.

— Что ты делаешь, Тай! — Дейзи кричит с берега, как будто это самоубийство. — Тай!

Я должен игнорировать ее. Я продолжаю идти, пробираясь сквозь воду к Уилсону.

Уилсон смотрит на меня своими странными козлиными глазами, и я вижу, что он сдается. Он слишком устал, чтобы продолжать попытки.

Акулы подходят ближе.

Я отталкиваюсь от дна и начинаю плыть мощными гребками, не теряя ни секунды. Затем я ныряю, ненадолго открывая глаза в песчаную, мутную воду.

Я вижу Уилсона. Хватаю его под передние лапы и вытаскиваю на поверхность.

Он выплевывает воду, издавая печальный булькающий звук, но он жив.

Слава богу.

И эти акулы все еще там, приближаются. Я вижу их тени, прежде чем они либо ныряют глубже, либо скрываются растущими волнами.

Я не могу думать об этом. О том, что в любой момент, при такой ограниченной видимости, любая из них может спутать мои ноги с козлиными.

Такое чувство, будто на спине мишень.

Я готов почувствовать, как их рты сомкнутся на моей икре, как зубы впиваются в меня.