Татьяна Копыленко - Тайна Янтарной комнаты

Она откинулась в кресле и стала обмахиваться веером, пытаясь успокоиться. Постепенно ей это удалось, дыхание стало ровнее, мысли прояснились, и Ольга стала обдумывать свои дальнейшие действия.

Отец учил ее доверять своему сердцу, но и проверять его головой.

Ее сердце рвалось навстречу Владимиру. Владимир… Теперь она знала его имя. А разум напоминал о его просьбе – быть осторожной. Раз он так сказал, значит, у него есть веские причины, Ольга это понимала.

Поразмыслив над этим еще некоторое время, она решила поехать в Петербург и начать поиски Владимира, но при этом быть осторожной и постараться следовать его совету – находиться среди людей. При одном воспоминании о страшной тени, которая ее преследовала в лесу, Ольгу охватил озноб, и она еще раз сказала себе, что будет осторожной.

Дорога из лесного карельского дома до фамильного дворца в Петербурге шла на удивление гладко и быстро, Ольга приняла это за добрый знак. Ветер легко шел рядом с ее санями, похрапывая и кося карим глазом в сторону хозяйки, время от времени Ольга протягивала ему кусок черного хлеба с солью – Ветер это любил и благодарно кивал ей каждый раз. Вот так, развлекая себя неприхотливыми забавами, они спокойно двигались к Петербургу.

Вдруг на дорогу выскочил заяц и побежал впереди ее саней. Он был очень смешной, маленький, белый, с длинными растопыренными ушами. Заяц бежал лихо, не оглядываясь. Через мгновение послышался стук копыт и веселый смех: молодой человек на великолепном гнедом скакуне, смеясь, гнался за зайцем. Он также выскочил на дорогу, с разгона чуть не врезавшись в сани, на которых ехала Ольга. Митрофан натянул вожжи, лошадь остановилась и коротко заржала, Ветер возмущенно ей ответил, всадник резко осадил своего гнедого и кубарем вылетел из седла.

Всё произошло очень быстро. И вот: Митрофан, подбоченясь, неодобрительно глядел на барахтавшегося в сугробе мужчину, Ольга смеялась, она поняла, что ничего страшного не произошло, и просто от души веселилась, неудачливый всадник пытался вылезти из сугроба, лошади рассматривали друг друга, заяц убежал.

Наконец человеку удалось подняться на ноги, он отряхнул с себя снег, плюхнулся на сугроб, из которого только что вылез, и тоже захохотал.

– Извините, прошу вас, извините меня, – смеясь, обратился он к Ольге. – Я не хотел вас напугать. Этот заяц такой потешный, он так смешно скакал через сугробы, что я не удержался и только ради смеха погнался за ним. Вот уж не ожидал встретить на этой лесной дороге путников, а тем более прекрасную путницу.

Позвольте еще раз принести вам свои извинения и представиться: меня зовут Гавриил Романович Державин, я еду в Петербург.

– Вижу, вы повеселились от души, – отдышавшись от смеха, ответила Ольга. – Да и меня насмешили, вы оба друг друга стоите, кстати, ваш заяц удрал. Меня зовут Ольга Андреевна, княгиня Заозерская, и я также еду в Петербург.

Державин уже несколько минут внимательно смотрел на нее. Выражение веселья на его лице уступило удивлению, а затем восхищению – он увидел, как ослепительно хороша Ольга.

В дорожном костюме из темно-зеленого бархата, в наброшенной на плечи шубе из рыжей лисы и в лисьей шапке, с опускающимся на правое плечо роскошным хвостом, укрытая медвежьим пологом, Ольга непринужденно сидела в резных санях. Ее синие, как небо, глаза сияли таким ярким светом, что на секунду у Державина перехватило дыхание, когда он встретился с нею глазами.

«Вот муза, которую я так ждал, вот та, чья красота вдохновит меня на написание прекрасных стихов. Моя мечта исполнится, я стану великим поэтом», – пронеслось в голове Державина в тот момент, когда Ольга с улыбкой смотрела на него.

– Сударыня, – сказал он охрипшим от нахлынувшего волнения голосом. – Сударыня, окажите мне честь, разрешите проводить вас в Петербург. Прошу вас, не отказывайте мне в просьбе, это будет радостью для меня, я хочу загладить свою вину и быть вам полезным.

– Ну что же, Гавриил Романович, я не против, вы можете проводить меня в Петербург.

«Не тот ли это спутник, которого мне обещал Владимир?» – подумала Ольга.

Митрофан тронул сани с места, и они легко покатились по дороге. Державин взлетел в седло, поднял своего коня на дыбы (не удержался – так захотелось покрасоваться перед Ольгой) и пристроился с правой стороны от саней. Ему хотелось не только лучше рассмотреть свою прекрасную спутницу, но и побеседовать с нею.

Светило солнце, звенел колокольчик под дугой, за разговором наши путники не замечали, как Петербург становился всё ближе, – словом, всё было хорошо.

Сани остановились у парадного входа дворца Заозерских, слуги радостно приветствовали хозяйку, каждому из них досталась ее улыбка, для каждого нашлось доброе слово.

Державин нехотя прощался с княгиней на ступенях ее дворца. Он понимал, что ей нужно отдохнуть с дороги, а главное, она сама должна пригласить его бывать в ее доме: самому напрашиваться в гости было неприлично, а он успел так привязаться к Ольге за дорогу, что трепетал от одной мысли, что она не захочет его видеть.

– Ну что же, Гавриил Романович, буду рада видеть вас у себя. Как будет время – милости прошу, заходите.

– Буду счастлив, княгиня, почту за честь, – он сразу засветился счастьем, и это было так явно написано у него на лице, что Ольга не удержалась и подала на прощанье ему руку: для нее будущий великий русский поэт Гавриил Державин был приятным собеседником, посланником Владимира.

Преданно глядя ей в глаза, он держал ее руку в своих, забыв отпустить.

– А теперь прошу меня извинить, я хотела бы отдохнуть и заняться делами, – с этими словами Ольга мягко высвободила свою руку. Державин вспыхнул, поклонился, сбежал вниз по ступенькам, взлетел в седло и поскакал прочь.

«Владимир, любимый, мне не было одиноко», – мысленно обратилась Ольга к своему возлюбленному и направилась в свои апартаменты. Ей предстояло многое обдумать и многое сделать.

Первое, над чем собиралась подумать Ольга, – кто же хочет ее смерти и за что?

Она переоделась в простое домашнее платье, велела принести ей чая и утроилась в любимом кресле перед камином. Раньше в этом кресле любил сидеть ее отец.

Когда Ольга была маленькой, она приходила к нему и устраивалась у него на коленях. Так вместе они и сидели: она – тихо прислонившись головкой к его плечу, он – гладя ее шелковистые волосы. Они могли сидеть так очень долго, до тех пор пока в камине не догорят дрова и комната не погрузится в полумрак.

Иногда Ольга задавала отцу какой-нибудь вопрос, и он отвечал ей своим низким, теплым голосом. Князь Андрей часто бывал в отлучках, его призывала государственная служба, и поэтому в те дни, когда он бывал дома, они старались быть вместе как можно больше. И отец, и дочь очень ценили те минуты, когда могли полностью принадлежать друг другу.