Кейти Макалистер - У лорда неприятности

— Очаровательной маленькой обезьянке.

— Томазина Лорел Фрейзер! — фыркнув, выдохнула Плам. — Отдать свой скудный обед само по себе плохо, но еще и врать при этом — такое вовсе никуда не годится.

— А я не вру, в самом деле была обезьянка. Ее принес один древний старик, такой согбенный и хрупкий, будто его согнул сильный ветер. Правда, совершенно очаровательный старик. Он сказал, что его зовут Палмерстон, а обезьянку — Мэнни. Они были такими жалкими, что я отдала им этот кусочек сыра и еще кое-что. Я думала, ты не будешь против…

— Ну, по крайней мере тебе хватает совести оправдываться, несмотря на такую наглую ложь, — сказала Плам. Она наконец не выдержала и расхохоталась. К тому времени как Плам закончила смеяться и вытерла выступившие на глазах слезы, Том уже положила мышонка в гнездо, укрыла малышей старой рваной тряпкой и подошла к тетке. — Очень хорошо, что мистер Хавершем решил обвенчаться так быстро, иначе ты отдала бы кому-нибудь и дом.

— Прости, тетя Плам, я знаю, что поступила неправильно, но мистер Палмерстон и Мэнни так нуждались в капельке доброты! И потом, он дал мне кое-что взамен.

— Да? — Плам еще раз хихикнула и поджала губы. — И что же он тебе дал? Уж наверное, не деньги.

— Нет, он дал мне совет.

Плам снова чуть не расхохоталась, но сумела взять себя в руки. Ей казалось, что если она сейчас засмеется, то вообще перестанет соображать — точнее, станет совсем безмозглой. Может быть, все дело в голоде, отключившем ей мозги. Если бы она поела, то сейчас не хихикала бы над тем, что племянница отдала их последние запасы нищему в обмен на совет.

— Как это благородно с его стороны. И что за совет он тебе дал?

— Не мне. Это совет тебе.

Плам вскинула брови, глядя, как Том наливает в миски суп.

— Мне? С какой стати он вдруг начал что-то советовать мне? Откуда он вообще знает, кто я такая?

— Очевидно, он остановился в городе.

Том смотрела только в миски с супом, и это было довольно милосердно с ее стороны, потому что, стоило Плам подумать, как горожане перемывают ей косточки, ее начинало тошнить. Нет ничего удивительного в том, что новость распространилась со скоростью лесного пожара, но ее приводило в бешенство то, что из-за ее невежества и жестокости Чарлза вынуждена страдать и Том. Плам не сильно переживала из-за того, что сама подвергается гонениям, но издевательства, которым подвергалась в последние дни Том, были невыносимы. Совесть резала по живому, и Плам с трудом переборола желание немедленно написать жениху письмо — рассказать свою историю и разорвать помолвку.

— Что сделано, то сделано. Я расскажу ему правду, после того как мы поженимся. И дело тут вовсе не в моем эгоизме, это инстинкт самосохранения. У меня просто нет выбора, и потом, он-то ничего не теряет — я буду преданной женой и матерью.

— Ну конечно, — сказала Том таким тоном, будто в словах Плам заключался здравый смысл (она с грустью призналась самой себе, что это скорее всего не так). — Ты будешь прекрасной женой и матерью, и я полностью согласна с тем, что это вовсе не эгоизм.

— Ммм. — Плам решительно велела своей совести взять на пару дней выходной и вытащила ложку. — Так что за совет дал мне этот попрошайка?

— Он вовсе не попрошайка, и речь у него очень правильная и грамотная, хотя, конечно, он сильно грязный. — Плам подняла глаза и заметила полный любопытства взгляд, брошенный на нее племянницей. — Он сказал: что-то, что ты считала утерянным, нашлось, а то, что, по-твоему, у тебя есть, — пропало.

Плам заморгала, не понимая — то ли слова Том кажутся ей малопонятными от голода, то ли в совете старика действительно заключен какой-то смысл.

— Что ж, очень мило с его стороны, хотя я не вижу в его словах никакого смысла. В любом случае я благодарна ему уже за то, что он не сказал ничего насчет своего… эээ… стручка.

Они несколько минут ели в дружеском молчании, и единственным звуком, нарушавшим тишину, было громкое жужжание пчел в кусте глицинии за окном. Доедая свой суп, Плам сражалась с целой кучей эмоций — гневом, страхом и беспокойством.

— Тетя Плам.

Плам оторвалась от мучительных размышлений о том, как она будет рассказывать Гарри о своем прошлом.

— Мм?

Том подошла с грязными мисками к ведерку, в котором они мыли посуду, и наморщила лоб, покручивая в руках изношенное полотенце.

— Ведь ты не из-за меня выходишь замуж за этого мистера Хавершема? Потому что если из-за меня, то тогда лучше не надо. Я понимаю, что от меня мало толку, но…

Плам обняла племянницу.

— Нет, — сказала она, погладив Том по щеке. — Я не приношу себя в жертву, если ты об этом. Мистер Хавершем — очень приятный мужчина, это я сразу поняла. Джентльмен. У него есть библиотека. Он хочет детей. И пусть он не писаный красавец, мне его лицо понравилось. Особенно хороши у него карие глаза, и, кажется, они могут менять оттенок. — Плам вспомнила его крупные сильные руки, и внутри у нее потеплело. Она всегда испытывала особое пристрастие к мужским рукам, обращая внимание на интригующее сочетание силы и нежности. — …Я выхожу замуж не только ради того, чтобы мы имели возможность набивать желудки едой. Теперь ты успокоилась?

Том улыбнулась, наклонилась и чмокнула Плам в щеку.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, тетя. Ты заслуживаешь хорошей жизни. Когда вы поженитесь?

— Через два дня, если мистер Хавершем сможет получить специальную лицензию. — Плам повернулась и обвела взглядом маленькую комнатенку с двумя койками, двумя стульями, одним столом и целой коллекцией сломанных корзинок, которые Том приспособила под лежанки своим животным. — Что скажешь, Том? Ты готова отказаться от всего этого и жить в доме, который не протекает во время дождя и не промерзает насквозь зимой?

Том улыбнулась, выливая остатки супа в кошачьи миски и в козье ведро.

— Это будет нелегко, но я изо всех сил постараюсь страдать молча.

Плам снова рассмеялась и, поддавшись порыву, раскинула руки и закружилась по комнатушке.

— Семья, Том! Наконец-то, наконец-то у меня будет муж и собственные дети! Жизнь просто не может быть лучше!

Ошеломленная Плам потеряла дар речи, а горничная расчесывала ее длинные черные волосы. У нее есть горничная — человек, который расчешет ей волосы, как только она пожелает. Эта мысль перекатывалась в голове Плам, как горошина в пустой миске. У нее есть муж и горничная. И собственная комната. Плам отвела взгляд от мелькавшей вверх и вниз расчески и снова с восторгом посмотрела на отражение комнаты, прелестной комнаты в нежно-розовых тонах, с огромным камином, диваном с необычной приподнятой с одной стороны спинкой и кроватью с розовыми и темно-красными занавесями.