Виктория Холт - Подмененная

Принимая во внимание его положение и уже поднятую по этому поводу шумиху, нужно думать, что без него мы не управимся с прессой.

— Понимаю, — согласился доктор — Да, конечно.

— Очевидно, по прибытии он захочет повидаться с вами. А сейчас вы, наверное, захотите осмотреть миссис Лэнсдон. Она очень слаба, и расспросы выводят ее из равновесия.

— Понятно. Позвольте я пройду к ней. Я дам ей успокоительного. Полагаю, в первую очередь она нуждается в отдыхе.

— Я провожу вас.

Мы вошли в спальню. Селеста испуганно взглянула на меня. Я сказала:

— Это просто доктор, Селеста. Он даст тебе успокоительного, чтобы ты могла заснуть. Теперь тебе не о чем беспокоиться. Ты дома, ты в безопасности.

Я осталась в комнате, так как побаивалась, что доктор начнет задавать ей вопросы, на которые она в тот момент действительно была не в состоянии отвечать.

Между тем он вел себя тактично и ненавязчиво. Он дал ей лекарство, от которого она, по его словам, должна была заснуть. В коридор мы вышли вместе.

Прикрыв дверь, доктор сказал мне:

— У нее помутненное сознание, не так ли? Какое счастье, что она добралась до дома! Совершенно явный случай потери памяти.

— Надеюсь, память вернется?

— Постепенно. По прошествии некоторого времени.

— Я так рада ее возвращению!

— Это было тяжкое испытание для всей семьи. Но в данном случае можно сказать, что все обошлось благополучно. Физически она вроде бы не пострадала.

Это только нарушение памяти. Такое может произойти.

— Полагаю, у вас есть опыт в этой области!

— Однажды у меня был подобный случай.

— И ваш пациент полностью поправился?

— Да, со временем.

— Это меня утешает. Надеюсь, скоро приедет мистер Лэнсдон.

— Думаю, ей это очень поможет. Чем больше знакомых лиц вокруг, тем лучше. Привычное окружение — лучшее лекарство.

Когда он ушел, у меня как гора свалилась с плеч.

Первое испытание мы прошли.

Я вернулась в спальню Селесты. Она сонно взглянула на меня. Я присела у ее изголовья. Селеста потянулась к моей руке и прижалась к ней щекой.

Через несколько секунд она уже крепко спала.

Кажется, я провела там целую вечность, поджидая Бенедикта.

Наконец я услышала, как к дверям подъехал кеб.

Я поспешила спуститься в холл и, увидев Бенедикта, тут же бросилась к нему.

— Ребекка! — сказал он.

— Бенедикт, у нас кое-что случилось. Пойдемте в мою комнату.

Он последовал за мной. Я закрыла дверь и посмотрела на него.

— Селеста здесь, — сказала я.

— Здесь? — с недоумением переспросил он.

— Я нашла ее.

— Как? Где? Что с ней?

— Она в спальне… спит. Я вызывала доктора, он дал ей успокоительного. Он сказал, что Селеста нуждается в отдыхе. Ей пришлось многое пережить.

— Что? Как? — повторял он.

— Я расскажу все с самого начала, — пообещала я.

Он слушал меня недоверчиво, но с растущим облегчением.

— Я должен ее увидеть, — наконец сказал он.

— Она сейчас спит, но мы войдем туда. Я вижу, вам трудно поверить в случившееся.

Я отвела его в спальню. Селеста лежала очень бледная, ее чудесные волосы разметались по подушке.

— Какая она молодая… — сказал он.

— Мне необходимо поговорить с вами, Бенедикт. К тому времени, когда она проснется, вы должны быть подготовлены. Давайте вернемся в мою комнату.

Я никогда не видела его таким. Он был как во сне.

Должно быть, ему с трудом верилось, что все это действительно происходит с ним.

— Я все хорошенько обдумала, — сказала я. — Так же, как Оливер Джерсон. Я знаю, вы ненавидите его, но он умен. Он воплотил в жизнь свои намерения, не дав вам войти в состав кабинета министров. Он этим вполне удовлетворен.

— Его можно преследовать в судебном порядке за участие в этом… за то, что он ее прятал и подстрекал… утаивал от полиции информацию.

— Обо всем этом надо забыть. Если раздражение возьмет в вас верх, впоследствии вы пожалеете об этом. Здесь виноваты все, и ваша вина отнюдь не меньше других. Не обращая внимания на Селесту, вы тем самым толкнули ее на этот поступок. Она слишком любила вас… больше, чем вы заслуживаете. Оставьте вашу злость и мысли о мести. Вы виноваты не меньше Оливера Джерсона, который частично искупил свою вину. Я отыскала Селесту благодаря ему Именно он подал идею симулировать потерю памяти. Это лучший выход для Селесты. Так что забудьте о своих претензиях. Оливер Джерсон ушел из вашей жизни. Сейчас нужно подумать о газетчиках. Они будут ходить за вами по пятам. Я предлагаю объявить им о том, что Селеста вернулась и страдает потерей памяти. Она не помнит, что с ней происходило, а доктор велел не беспокоить ее и не надоедать ей расспросами. Она нуждается в тщательном уходе.

Бенедикт кивнул и усмехнулся.

— Я вижу, у тебя все очень логично выстроено, — сказал он.

— Это необходимо, Бенедикт. Мы должны подумать о Седеете. Нельзя было допускать этого. Не случись этого скандала, вы стали бы членом кабинета министров, не было бы тех ужасных подозрений и страхов, которые мы пережили за последнее время.

— Я все понимаю. Ты права. Это моя вина.

— Но ведь все можно изменить, верно?

Он произнес хриплым голосом:

— Я постараюсь, Ребекка.

— Вы изменитесь, обещайте мне.

Бенедикт взял меня за руки и привлек к себе. Я обняла его.

— Между нами все изменилось. С ней должно быть также, — сказала я.

Он молчал. Думаю, ему мешало волнение.

— Мне кажется, Бенедикт, — продолжала я, — вам удалось вернуть мне счастье. Если бы я могла отплатить вам тем же…

— Ну вот, Ребекка, ты стала моим ангелом-хранителем, — сказал он и как-то неуверенно засмеялся.

Потом слегка отстранил меня:

— Я благодарю за тебя Господа…

— Мы оба должны благодарить Господа друг за друга, — добавила я.

Я проводила Бенедикта в их спальню.

— Селеста, — тихо позвала я, — здесь Бенедикт.

Она тут же встрепенулась и села в кровати, испуганно глядя на нас. Бенедикт подошел и обнял ее.

— Я так рад, что ты вернулась, — сказал он.

Она прильнула к нему. Я сказала:

— Не бойся, Селеста. Бенедикт все знает и понимает.

Я вышла и прикрыла за собой дверь.

От радости мне хотелось петь. Я чувствовала, что со временем все будет прекрасно.

Течение следующих нескольких дней случилось очень многое Радостно было видеть повеселевшую Селесту.

Она уже знала, что Бенедикт посвящен во все подробности случившегося и ни в чем не упрекает ее. Он признал свою вину и, по всей видимости, намерен был изменить свое отношение к жене.