Жанна Монтегю - Укрощенная любовью

– Нам нужно поговорить, сэр, – сказала она, когда мужчины встали из уважения к ней. – И я бы предпочла сделать это наедине.

– Все, что вы желаете, вы можете сказать в присутствии моих друзей, – ответил он, и Беренис заметила, как он оперся о спинку стула, словно внезапно почувствовал слабость.

– Если вы настаиваете, – она пожала плечами и плотнее закуталась в шаль. Вечер был теплый, но она все еще дрожала от пережитого кошмара.

– Да, мадам, что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил он холодно. – Мне уже надоело спасать вас.

Этот сарказм привел ее в ярость, а его близость спутала все. Одеваясь, Беренис подготовила целую речь – бесстрастную тираду, в которой она разоблачала Джульетт и их с Себастьяном черные замыслы. Но теперь, когда пришло время говорить, у нее появились серьезные сомнения относительно своей способности высказать все это вслух.

Но когда она, наконец, ответила, ее голос был твердым:

– Как можете вы говорить со мной подобным образом после того, что вы сделали и еще собирались сделать? Вы прекрасно знаете, почему я убежала – чтобы спасти свою жизнь!

Он нахмурился:

– Вы говорите загадками, мадам, пытаясь уклониться от сути. Я прекрасно понимаю, почему вы ушли. Чтобы быть с Модифордом!

Беренис медленно подошла к нему, радуясь, что он не один, ибо ее переполняло непреодолимое желание тут же, немедленно, разоблачить его. Не терпелось увидеть его реакцию, когда она призовет его к ответу.

– Вы лжете, сэр! Я оставила вам письмо на этом самом столе. Написала, что мне известно все о ваших чудовищных замыслах, – ответила она низким, но ясным голосом. – У вас нет совести? Нет сердца? Неужели вы действительно полагаете, что я могла остаться после того, как выяснила, что Джульетт ваша любовница и вы отец ее маленького сына? А когда она рассказала о вашем намерении избавиться от меня и унаследовать мои деньги, у меня не оставалось другого выхода, как только бежать.

– Что?! – рявкнул он, в один миг оказавшись рядом и теперь грозно возвышаясь над ней. – Что за чепуха? Здесь не было никакого письма. Что до остального, то я вовсе не понимаю, о чем вы говорите!

– Не пытайтесь и дальше притворяться, делая вид, что это неправда! – Беренис сжала кулаки. – Она отвела меня в свою хижину и показала мне ребенка, а потом сказала, что вы собираетесь меня убить.

– Но это страшная ложь! – воскликнул он, когда истина начала проясняться, а вместе с ней зашевелилась надежда при виде мук ревности, которые искажали сейчас лицо Беренис. – Mon Dieu, так вот почему Джульетт явилась ко мне с историей о том, что ты сбежала в лагерь Модифорда! Помню, я еще подумал, что она выглядела безмерно довольной. Клянусь, что это сплошная ложь! Должно быть, это она украла письмо, боясь того, что я могу сделать, если прочту его. Ты должна верить мне, Беренис! У меня есть масса недостатков, но я не лжец. Спроси любого из этих джентльменов.

– Он известен своею честностью, графиня, – вмешался полковник, смущенный этой сценой. – Из-за его прямоты у него не раз случались неприятности там, где намного благоразумнее было бы скрыть правду.

Беренис растерялась, не зная, кому и чему верить.

– Вы его друг, – сказала она подозрительно, – и стремитесь защитить его.

Ее сапфировые глаза были полны упрека, когда она взглянула на доктора:

– Вы тоже, Грег. Конечно, неужели вы поверите в то, что он…

– Способен убить вас? Невозможно! – прервал Грег гневное обвинение.

– Эта подлая креольская тварь! – Старые товарищи много раз видели гнев Себастьяна, но такого – никогда. – Грег, избавься от нее! – бушевал он. – Сейчас же! Пусть убирается немедленно вместе со своей старой ведьмой! Вышвырни ее сам, потому что, если она попадется мне на глаза, я за себя не отвечаю!

– Сделаю это с удовольствием, – сказал Грег уже на полпути к дверям. – Когда я приезжал сюда посмотреть, как идут дела в твое отсутствие, то обнаружил, что она ведет себя здесь, как хозяйка. Знаешь, она способна на любую подлость вплоть до сговора с Модифордом.

– Согласен, – сказал Себастьян, обменявшись с Грегом твердыми, бескомпромиссными взглядами. – Проследи, чтобы кто-нибудь сопровождал ее, ведь я обещал ее отцу позаботиться о том, чтобы с ней ничего не случилось. Но теперь мой долг перед ним оплачен сполна!

– Я все сделаю, предоставь это мне, – пообещал Грег, которому не терпелось выдворить креолку и увидеть выражение лица Ли, когда та узнает, что их легкая жизнь в Бакхорн-Хаусе закончилась.

– Спасибо, друг мой, – Себастьян хлопнул его по плечу, и Грег решительно вышел из комнаты.

Дэмиан до сих пор слушал молча, но теперь резко встал и подошел к сестре.

– Прости меня, – сказал он. – О, Беренис, мы же виделись утром в конюшне! Почему же ты не рассказала мне обо всем? Почему все скрыла от меня? Неужели мы так отдалились друг от друга, что ты больше мне не доверяешь?

Она подняла на него глаза, все еще неуверенная, прижав руки к груди, накрытой шалью:

– А ты бы поверил мне? Я сомневаюсь… Ты так предан Себастьяну! Я боялась сказать тебе, боялась попросить тебя о помощи. Думала, что ты остановишь меня, не дашь мне уйти от него.

Дэмиан покачал головой и тяжело вздохнул:

– Каким же болваном ты, должно быть, считаешь меня! – Он взял ее за руку, и Беренис с приглушенным всхлипыванием прижалась к нему. Дэмиан крепко обнял ее, добавив:

– Я желаю тебе только добра, всегда желал. Твое несчастье невыносимо для меня.

Что-то необъяснимое происходило в душе Себастьяна, когда он смотрел на обнявшихся брата и сестру. Он чувствовал, как все так тщательно воздвигаемые барьеры рушатся один за другим, уступая место невероятному, прямо-таки фантастическому предположению: значит, Беренис была убита горем, узнав, что он любит другую женщину, а она сама так мало значит для него, что он готов избавиться от нее ради наследства. Неужели Грег прав, и она действительно любит его? Себастьян подошел к ней и сказал прямо:

– Джульетт никогда не была моей любовницей. Она была уже с ребенком, когда я снова встретил ее в Чарльстоне и привез сюда. До этого мы не виделись несколько лет. Отец ребенка был уже женат и бросил ее, когда узнал, что она беременна. Он влиятельный политик, и Джульетт не осмелилась предъявлять какие-то права.

– Но почему ты помогал ей? Кто она?

Так трудно было снова доверять ему, и Беренис спрашивала себя: сможет ли? Или же этот жестокий опыт навсегда лишил ее иллюзий?

– Я знал Джульетт, когда она была еще девочкой. Наши отцы были дружны. Когда ее отец умер, мой обещал позаботиться о ней. Но она всегда была какой-то странной – это все из-за своей старой няньки Ли. Я понял, что должен выполнить обещание отца, когда сам потерял родителей, но Джульетт исчезла, и я не видел ее несколько лет до того рокового дня, когда подобрал ее на улицах Чарльстона.