Джоди Томас - Сердце на рукаве

– Нет. – Клинт улыбнулся, преодолевай боль. – Я собираюсь жить довольно долго, чтобы…

– Тебе и вправду повезло, сынок, – тихо приговаривал Пэп Ллойд, перевязывая рану. – Еще несколько дюймов влево, и мне бы пришлось вынимать твое сердце, чтобы остановить кровотечение.

Клинт проглотил еще одну порцию виски. Он никогда не считал себя особо удачливым, а что касается сердца, то он совсем не был уверен в том, что оно ему вообще требуется. С тех пор, как он уехал из Канзаса, ему не приходилось слышать биения своего сердца.

– Я – собираюсь прожить здесь достаточно долго, чтобы задушить единственного городского корреспондента, – ответил он между глотками.

Старик тихо рассмеялся.

– Ты не первый, кто хотел бы это сделать. У мисс Гамильтон свой способ испытывать мужское терпение. – Ллойд наклонился ближе. – Но, сынок, ты же спас ей жизнь, да и люди ценят Аманду Гамильтон.

– Не напоминайте мне о моей ошибке, – прошептал Клинт, стараясь устоять перед огнем, разлившимся внутри после принятия порции виски. – Я и слушать не хочу.

– Плохо тебе пришлось из-за нее, не так ли, сынок? – смех Ллойда звучал откровенно. – Я знал одного янки, очень похожего на тебя.

Если бы он был всемогущим господом, то в молитвах не было бы толку, потому что он никого не хотел слушать.

Пэп Ллойд продолжал бинтовать грудь Клинта и все говорил и говорил, словно его слова могли принести какое-то успокоение.

– Мне пришлось похоронить этого янки много лет назад. Не смог я устоять перед соблазном и высек на надгробии: “Тебе следовало прислушиваться к моим предупреждениям”. – Ллойд громко рассмеялся.

Клинт не услышал теплоты в его словах.

– Ты хотел что-то мне сказать?

Ллойд сжал губы так, что они совсем исчезли с его обветренного лица.

– Нет, сынок, ничего. Подожду мрамор.

Клинт решил, что старик такой же ненормальный, как и Аманда. Он выпил еще одну порцию виски и задремал.

Время перевалило далеко за полдень, когда Аманда заметила, что Клинт пошевелился. Он дотронулся до своей раны, затем коснулся головы. Аманда заволновалась, уверенная в том, что движения причиняют ему боль.

Подойдя к койке, сооруженной Ллойдом на кухне, она произнесла:

– Свежей крови нет. Пэп говорит, что это хороший знак. Пуля прошла сквозь мышцу на волосок от легкого.

Клинт слегка приподнялся и вздрогнул от боли.

– Бывало и хуже, но я выкарабкивался. Выживу. Не кофе ли я чую? – Клинт заставил себя сосредоточиться на комнате. – Я бы согласился и на воду. У меня такое чувство, будто мой рот использовали для переработки хлопка.

Аманда подала ему кружку, которую Пэп оставил у койки.

– Пэп велел сначала выпить это. А потом можно и кофе. Специально держу его горячим.

Клинт глотнул, и ему пришлось сделать усилие, чтобы не выплюнуть все назад.

– Что это?..

– Пэп приготовил это из трав и корешков и добавил немного виски, который вчера так тебе понравился.

Отпив еще немного, Клинт процедил сквозь зубы ругательства, а потом сказал:

– Должно быть, этот парень ненавидит меня.

Аманда рассмеялась и впервые вздохнула с облегчением. Если у больного достаточно сил ругаться, значит он выживет.

– Именно благодаря Пэпу ты все еще жив. Я слышала, как другие фермеры говорили, что повези они тебя в город, ты сейчас кормил бы червей.

Клинт откинулся на подушку. Не все ли равно, думал он. Он научился жить в ожидании пули, которую в конце концов должен получить. Бандит, который не ценит жизнь других, достаточно опасен. Но бандит, не ценящий свою жизнь, еще страшнее, потому что он уже мертв внутренне. Клинт Мэтьюз был мертв внутри до встречи с этим городом, до встречи с Амандой.

Клинт почувствовал, как ее прохладная рука нежно гладит лицо. Она была так близко, что знакомый запах обволакивал его, как бы лаская. Аманда напомнила теплый, зовущий запах типографии, печатающей только лучшие книги. Она пахла чернилами, краской, бумагой и женщиной. Теплой, любящей, страстной женщиной.

– Я чуть не умерла, когда тебя ранили. Эта единственная вспышка дала мне понять, как много ты для меня значишь, – прошептала Аманда, продолжая гладить его лицо. – Но я не могу мириться с твоим оружием. – Ей необходимо было признаться, как много Клинт значил теперь для нее. Аманда не хотела, чтобы еще одна пуля сразила его. Он должен увидеть жизнь ее глазами.

Клинт не открывал глаза, чувствуя, что ее слова проникают в него тяжелее, чем свинцовая пуля. Несмотря на все смелые разговоры, у нее все же мягкий характер. В памяти всплыло ее лицо, бледное и испуганное. И если вдруг сейчас они стали бы близки, как в ту ночь, он, наверное, раздавил бы ее. Каждый раз, когда он будет надевать кобуру, Аманда заново станет переживать прошлую ночь, и не только эту ночь, но и смерть отца. Она никогда не сможет жить его жизнью, а другой он не знал. Ему надо было остановить ее, пока она не влюбилась.

– Мы никогда не сможем быть вместе, – он не мог заставить себя поднять на нее глаза и чувствовал себя трусом. – Я зарабатываю на жизнь пистолетом, а ты ненавидишь оружие. – Время приятных снов подошло к концу. Пора шагнуть навстречу действительности.

Аманда наклонилась и прижалась щекой к его лицу.

– Никто не мог заставить меня почувствовать себя так, как это сделал ты, – ее губы слегка коснулись его губ в печальном поцелуе. – Но ведь должен же быть выход. – По лицу Аманды катились слезы.

Клинт знал выход, единственный выход для такого мужчины, как он, и такой женщины, как она. Ему нужно было любить ее достаточно сильно, чтобы отпустить. Ему нужно было сделать так, чтобы она возненавидела его.

– Многие старые девы чувствовали себя со мной особыми женщинами.

Клинт попробовал улыбнуться, но нож, которым он пытался ранить Аманду, задел и его душу. Такая женщина, как эта, могла справиться с ненавистью, но не с сердечной болью. Он вынужден был нажать сильнее, чтобы потребность выжить взяла верх над ее чувствами к нему.

– Для меня ты была банальным развлечением, леди. Приятным развлечением. Неужели ты думаешь, что женщина может что-то значить для меня? И если бы кто-то вообще смог захомутать меня, то это уже случилось бы давным-давно. Я быстро забуду о тебе, стоит мне оказаться в другом городе и в постели с другой женщиной.

Она не хотела верить ему. Всю жизнь она ждала от себя такого чувства к мужчине и не могла допустить, чтобы мечта ее была уничтожена.

– У тебя жар, – Аманда знала, что ее слова не имели смысла, но о логике надо было забыть. – Тебе нужен отдых.

Смех Клинта показался жестоким.

– Этот жар спадет так же быстро, как и тот, что поднялся из-за тебя.