Анн Голон - Бунтующая Анжелика

Матросы с «Голдсборо» охраняли единственное оставшееся место спуска. Другие моряки спускали детей и женщин, усаживали их в плясавшую на волнах лодку и гребли изо всех сил, торопясь подойти к судну, готовому уже сняться с якоря. На реях видны были другие матросы, расправлявшие снасти; надо было правильно распределить нагрузку и изменить площадь парусности, когда корабль двинется.

Мэтр Габриэль и Анжелика медленно отходили, держа за руки Онорину. Мальтиец заботился о Жереми. Матросы с мушкетами осторожно отходили с прежних мест.

Лейтенант прокричал драгунам:

— Не бойтесь ничего! Скоро эти бандиты спустятся вниз и тогда мы их перестреляем. Эй вы, внизу, стреляйте по шлюпке!

Он обращался к тем солдатам справа от себя, которые успели уже добраться до берега. Целиться в беглецов и пиратов с мушкетами они не могли, так как тех закрывала нависавшая скала. Зато лодка, подплывавшая уже к кораблю, хотя и была далеко, но представляла хорошую цель. Скоро пули заплясали вокруг нее, а в группе женщин и детей, столпившихся в ней, раздались вопли ужаса. Находившийся там же пастор Бокер встал на ноги, несмотря на протест пирата, управлявшего шлюпкой, и запел своим старым, надтреснутым голосом псалом.

Матросы на шлюпке быстро гребли, чтобы скорее выйти из опасной зоны. Это им удалось — на шлюпке никто не был ранен. Но предстояло вернуться к берегу, чтобы забрать оставшихся.

А драгуны успели за это время пристреляться.

— Они от нас не уйдут! Смелее! Следующий раз никого не упустим, — кричал лейтенант. — Будьте наготове, драгуны!

Щелкнули «собачки» мушкетов, зазвенели шомпола, которыми прочищали дула, и цепочки от рогов с порохом. Некоторые солдаты, надеясь на близкую удачу, высунулись вперед, чтобы вернее попасть в тех, кто еще не спустился со скалы.

Анжелика спускалась по крутой тропинке и вдруг перед ней возник усатый драгун с поднятой саблей. Габриэль бросился вперед, выстрелил, и драгун свалился, но последним конвульсивным движением успел еще нанести удар. Купец, раненный в плечо и висок, упал бы со скалы, если бы Анжелика не подхватила его в последнюю секунду. Но сама она не могла удержаться на ногах под весом тяжелого тела и, зовя на помощь, чуть не скатилась вниз. На помощь ей пришел чернолицый матрос из команды «Голдсборо»; поддерживая раненого, он кое-как спустил их по козьей тропинке.

На берегу раздалась команда по-английски, вероятно, приказ отходить, так как последние пираты из прятавшихся среди дюн вскочили и обезьяньими скачками присоединились к товарищам внизу.

— Путь свободен! Теперь сюда!.. — кричали драгуны, скучившись.

Анжелика на кучке осыпавшихся камней соскользнула на песок, поддерживая окровавленную голову мэтра Берна.

— Он умер! Он умер! Бедный мой друг.

Кто-то схватил ее за талию и заставил обернуться. Это был Рескатор.

— Наконец-то вы! Конечно, самая последняя! Сумасшедшая женщина!

Он явно смеялся под маской. Словно гибель не грозила им в эту минуту — ведь он со своими матросами оставался без всякого прикрытия на берегу, куда шлюпка не могла подойти, потому что над головой у них стояли драгуны, словно рядом не лежали раненые, пятная кровью гальку и песок, словно не настал их последний час…

Он смеялся, прижимая ее к себе, словно любил ее, рабыню, купленную в Кандии, невероятной варварской любовью, усиленной всеми бедами и трудностями, которых она ему стоила.

Но Анжелика билась и вырывалась из его рук, оглядываясь во все стороны, потому что новая страшная тревога пронзила ее.

— Онорина! Где же Онорина?.. Я выпустила ее из рук, чтобы поддержать раненого мэтра Берна… Неужели она осталась там, на скале?..

Она пыталась вырваться и опять полезть вверх. Он удержал ее железной рукой:

— Куда вы рветесь, несчастная? Стойте здесь! Сейчас пушки дадут залп, и от вас ничего не останется.

На борту корабля подняли заслонки, из-за которых показались черные дула десяти пушек.

Из уст Анжелики вырвался дикий вопль загнанного зверя. На скалистой тропинке она увидела зеленый чепчик Онорины. Девочка была у самого края и могла вот-вот свалиться вниз. В общем шуме ничего нельзя было разобрать, но можно было догадаться, что она плачет от страха и зовет мать, оказавшуюся внизу, под обрывом. А сверху к ребенку уже приближались драгуны.

— Дочка! Дитя мое! — кричала Анжелика вне себя. — Спасите ее! Ее сейчас убьют! Она свалится вниз!

Железная рука безжалостно держала ее, не давая шевельнуться.

— Оставьте меня, там моя дочь! Мое дитя! Онорина!.. Онорина!..

— Не двигайтесь с места. Я пойду за ней.

Парализованная ужасом, она смотрела, как Рескатор с поразительной ловкостью взобрался по обрывистой тропке. К ребенку уже приближался королевский солдат. Рескатор выстрелил ему прямо в лицо из своего пистолета, а другой рукой схватил девочку, словно какой-то узел. Раненный им солдат зашатался и грохнулся на прибрежные камни в нескольких шагах от Анжелики. В эту минуту с корабля начали стрелять пушки, полетели осколки скал, поднялся страшный грохот.

Анжелике показалось, что Рескатор и Онорина погребены под обвалом камней и земли. Но вдруг из облаков пыли и дыма появился силуэт пирата.

— Берите свою дочь! И держите ее получше!

— Она не ранена?

— Кажется, нет. Теперь надо садиться в лодку.

Пользуясь расстройством в рядах драгун, которых настигли пушечные ядра, шлюпка вернулась к берегу. Матросы перенесли в нее мэтра Берна и одного из своих, тоже раненого. Анжелику бесцеремонно втолкнули в шлюпку, посоветовав сесть прямо на дно. Она услышала голос Рескатора:

— Больше шлюпка не сможет подойти к берегу. Все должны уехать этим рейсом.

Он последний забрался в лодку и повернулся к белым стенам шарантских скал с театральным жестом:

— Прощайте, негостеприимные берега! Он стоял в самой корме шлюпки, представляя собой удобную цель. К счастью, солдаты, деморализованные неожиданным обстрелом и потерявшие многих из своих рядов, уже не думали стрелять. Лейтенант был тяжело ранен, его помощник отдавал противоречивые приказы и орал так, что беглецы могли их расслышать.

— Скачите скорее и просите поддержки в Пор-Луи.

— Оповестите флот в Сен-Мартине на острове Ре и Большую крепость на мысу Саблонсо…

— Не дадим этому разбойнику уйти из наших рук…

На «Голдсборо» уже поднимали якорь. Марсовые подтягивали шкоты, ветер сразу заполнил укрепленные паруса. Капитан Язон отдавал с мостика приказы так спокойно, словно дело было в порту на глазах у толпы зевак. Матросы носились по реям, подтягивая кое-где ванты и шкоты…

В это время подошла шлюпка, переполненная последними беглецами, и стала с другой стороны корабля, вне досягаемости выстрелов с берега, так что можно было переправить людей на борт уже начавшего двигаться «Голдсборо». Онорину подхватил матрос с черной повязкой на одном глазу, напомнивший Анжелике Кориано, помощника д'Эскренвиля. Но Онорине это неблаговидное лицо понравилось, она обняла матроса за шею и даже не пискнула, пока он подымался с нею по веревочной лестнице. Поднять двух раненых было сложнее и опаснее, но и это прошло благополучно. Наконец все оказались на мостике, шлюпку подняли на блоках и крепко принайтовили у шканцев. Все это совершалось с образцовой быстротой и аккуратностью.