Виктория Холт - Пленница

Она закрыла глаза, как будто пытаясь защититься от этих воспоминаний.

— Розетта, это было ужасно. Эти жуткие комнаты. Я с содроганием ожидала его возвращения из плавания. Он много пил. После рождения Кейт я вернулась в труппу. Мне казалось, что если я смогу сама себя содержать, нам удастся убежать от Тома. Я возвращалась домой очень поздно, и Кейт надолго оставалась одна. Потом отца с позором выгнали из армии. Но мне стало легче. Жизнь уже не казалась мне такой беспросветной. Ему удалось отложить немного денег. К счастью, Тома не часто отпускали на берег, по большей части он был в плавании. Но все же время от времени он возвращался. Кейт подрастала, и я поняла, что больше не могу все это терпеть. Отец меня поддержал, сказав, что мы обязаны обеспечить лучшую жизнь если не себе, то хотя бы ей.

Он решил, что мы могли бы уехать в Корнуолл. Он вспомнил о Джессике Аркрайт, которая стала леди Перривейл. Она была подругой моей матери, и, насколько я поняла, некогда была влюблена в моего отца.

«У нас все получится», — сказал отец. Но необходимо было все тщательно продумать. Следовало позаботиться о том, чтобы Том Пэрри не смог нас найти. Я должна была сменить имя. Он решил, что отныне меня зовут миссис Бланчард. Я не возражала. Все равно я уже успела сменить три имени. Итак, из Мабель Пэрри я превратилась в Мирабель Бланчард. Вот так мы и попали сюда.

Наша жизнь изменилась, как по волшебству. Леди Перривейл была нам очень рада. Она носилась со мной, как с родной дочерью, а братья тут же в меня влюбились. Отец очень хотел, чтобы я вышла замуж за Козмо. Он мечтал о том, чтобы я стала хозяйкой большого поместья. После смерти сэра Эдварда мне должен был достаться и титул. Все было просто чудесно. Конечно, еще был Том Пэрри, но отец сказал, чтобы я и не думала о нем и жила так, как будто бы его нет и никогда не было.

— И ты на это пошла?

Она кивнула.

— Я пошла бы на что угодно, лишь бы избавиться от него. А потом он приехал сюда и начал меня разыскивать. Я действительно поверила в то, что он сам сорвался с утеса. Он всегда очень много пил, поэтому и такое известие показалось вполне правдоподобным. Я бы ни за что не поверила… что мой отец… на это способен. Он был таким добрым и мягким. Все так считали.

— Я знаю, — кивнула я.

— И даже тут я все испортила. Видишь ли, я с самого начала влюбилась в Тристана. Я никогда никого, кроме него, не любила. У меня были Стив Тэллон, Том Пэрри и Козмо. Я больше не имела права ошибаться. Тристан тоже меня любил. Мы ничего не могли с этим поделать. Потом я забеременела и уехала в этот ужасный дом. Отец знал его хозяйку и все устроил. Но Козмо узнал о нас с Тристаном. Он был высокомерен, мстителен и очень вспыльчив. Ему была невыносима мысль, что его обманули, и он грозился нас уничтожить, лишив Тристана средств к существованию. Он сказал, чтобы мы женились, если нам так этого хочется, и убирались прочь. Я рассказала об этом отцу. А потом… Козмо погиб…

Мне было ее очень жаль. Ей столько пришлось страдать. Я надеялась, что она будет счастлива с Тристаном.

— Я не могла поверить в то, что мой отец совершил все эти злодеяния, — продолжала она. — Он крал… он мошенничал… Это я еще могла понять. Но убийство? Все, что я знаю, так это то, что он был нежнейшим из отцов. Он начал на пустом месте и всю жизнь посвятил тому, что он называл борьбой за место под солнцем… для меня… для Кейт… для себя. И когда он уже решил, что нашел это место, его попытались у него отнять. Ты понимаешь? Ты понимаешь, как это все случилось?

— Да, — кивнула я. — Я понимаю.

Наша дружба крепла. Мы очень много говорили о Кейт. Я убедила ее, что Кейт было очень одиноко. Ее скверное поведение объяснялось стремлением привлечь к себе внимание. Она хотела, чтобы ее заметили, чтобы ее любили.

— Да, — ответила Мирабель, — я была так занята собственными проблемами, что совершенно ее забросила.

— Она восхищалась тобой. Но видишь ли, ей было очень страшно и одиноко в той лондонской квартирке. Она плакала по ночам, думая, что никому не нужна.

— Как объяснить все это ребенку?

— Когда Том Пэрри возвращался домой, она вообще жила в постоянном страхе. Она нуждалась в защите и утешении…

— Мой отец дал ей и то и другое.

С этим невозможно было не согласиться.

— Но теперь она его потеряла, — продолжала я. — Об этом нельзя забывать. Мы должны быть очень терпеливы и ласковы с ней.

— Я так благодарна тебе за все, что ты для нее сделала, — с чувством произнесла Мирабель.

А что я сделала? Я раскопала истину, и мои усилия привели к смерти любимого дедушки Кейт и несчастью всей семьи.

Кейт не говорила со мной о дедушке, и я не могла понять, что ей известно о сложившейся ситуации. Я продолжала заниматься с ней, мы много читали. Из проказливой и непослушной девочки она превратилась в очень сдержанную и грустную малышку.

Завещание сэра Эдварда случайно обнаружила Мария. Оно лежало в потайной нише у его постели. Вытирая пыль на шкафчике, она случайно коснулась потайной пружины, которая привела в действие дверцу. Кроме завещания в нише лежала пачка других документов, уже не представлявших ни для кого ни малейшего интереса. Как мы и предполагали, сэр Эдвард рассказал о своем первом браке и назвал Саймона своим наследником. Тристан не был обделен деньгами, но титул и дом отходили Саймону.

Мы с Лукасом часто встречались в «Короле-Моряке». Не знаю, как бы я пережила без него эти тяжелые месяцы.

В воздухе висело напряженное ожидание. Мы знали: что-то должно скоро случиться, поэтому я назвала бы этот период временем ожидания.

Дик Дювейн был в Австралии, где ему удалось напасть на след Саймона. Но теперь его розысками занялись и юристы. Они хотели найти Саймона Перривейла и вернуть его в Англию, чтобы решить вопрос с наследством. Они разместили объявления во всех австралийских газетах и во всех городках и поселках, даже самых отдаленных, пустили в ход все без исключения средства.

Я начала сомневаться, что он вообще когда-нибудь вернется домой. Возможно, он так и не попал в Австралию. Что если с ним что-то случилось? Нянюшка Крокетт свято верила в его возвращение и каждый вечер молилась о том, чтобы это произошло… как можно скорее.

И наконец через полгода после того, как я чуть было не попрощалась с жизнью, мы получили известие от Дика Дювейна. Он нашел Саймона, тихо жившего неподалеку от Мельбурна. Саймон возвращался домой.

В письмо Дика была вложена записка для меня лично.

Дорогая Розетта!

Дик рассказал мне о том, что ты и Лукас для меня сделали. Я этого никогда не забуду. Я часто думал о тебе, и вот я возвращаюсь домой. Совсем скоро я буду с тобой.