Кэтрин Коултер - Магия лета

Один короткий смешок у него все-таки вырвался. Женщины посмотрели на него, потом друг на друга. Амалия покачала головой.

— Боюсь, потрясение оказалось для него слишком сильным.

— Он переживет, — заверила Фрэнсис. — Ему случалось переживать и не такое.

— Наконец-то, мой мальчик, наконец-то! — Маркиз сиял улыбкой. — Теперь ты сам видишь, каким бывает результат, если подойти к делу со всей серьезностью.

— Позвольте, милорд, позвольте! — громко вознегодовала Фрэнсис. — Что, собственно, такого сделал ваш сын? Какую-то мелочь. Все остальное легло на мои плечи!

— Однако, дорогая моя, без этой мелочи на твои плечи вообще ничего не могло бы лечь, — примирительно улыбнулся Хок и наклонился, чтобы поцеловать жену в лоб. — Он так похож на меня, Фрэнсис, что мороз по коже идет! О чем это говорит? О том, что мужчины сильнее, их воля не в пример…

— Не пройтись ли нам втроем? — вмешался граф Рут-вен, заметив воинственно выпяченный подбородок дочери. — Женщин не стоит дразнить без крайней необходимости.

В этот момент Чарлз Филип Десборо Хоксбери, виконт Линли, разразился негодующим ревом.

— М-да, — заметила София, — первое, чему учится новорожденный мужчина, — это получать желаемое.

— И они стонут потом всю оставшуюся жизнь, — мстительно добавила Фрэнсис. Хок раскрыл рот, без сомнения, чтобы отпустить комментарий, в высшей степени неприличный, но она поспешно предотвратила это:

— Я покормлю новорожденного мужчину, а потом присоединюсь к вам.

Хок еще раз с нежностью поцеловал жену и последовал за отцом и тестем.

— Я считаю, — послышался из-за двери голос маркиза, — что мой внук будет ездить верхом, как кентавр, и прославится этим на всю Англию. Уж поверьте мне: я вижу это по его глазам.

— Отец, у него глаза Фрэнсис.

— В том-то все и дело, мой мальчик. В том-то все и дело!

Фрэнсис покачала головой, представив себе выражение на лице мужа при этих словах.

Она расстегнула и опустила верх платья, чтобы поднести сына к груди. София наблюдала за ней с благодушной улыбкой.

— У тебя прекрасный ребенок, Фрэнсис.

— Конечно. Как же иначе?

— Я боялась, что твой муж прикончит доктора во время родов. Он был в таком состоянии!..

— Мне ли не знать, — усмехнулась Фрэнсис. — Он почти всегда в таком состоянии. А что слышно от Клер?

— Ее приняли в класс мистера Тернера. Большая честь, не так ли? Но даже это не так удивительно, как то, что ее супруг не препятствует в этом и гордится успехами жены.

— Я так и сказала с самого начала: Даниель — это бесценное сокровище. Более того, он человек благоразумный.

— Единственное, что его тревожит, — это свояченица. Обожатели Виолы, с утра до вечера толпящиеся в доме, сводят его с ума. Можешь себе представить, он называет их «мопсиками». В последнем письме он жаловался мне, что вынужден внимательно смотреть, куда идет, чтобы ненароком не наступить на кого-нибудь из «мопсиков». Аделаида, по его словам, на все упреки только улыбается с безмятежным видом.

— Напиши Даниелю, что Аделаида имеет все основания так улыбаться. Она неусыпно следит за тем, чтобы «мопсики» Виолы не позволяли себе ничего лишнего. — Фрэнсис ласково погладила темный пушок на головке сына. — Судя по обилию претендентов на ее руку, Даниелю недолго придется терпеть присутствие свояченицы.

— Иногда я пытаюсь представить себе, что получилось бы из брака Хока и Виолы, и содрогаюсь от ужаса, — призналась София. — Что за неподходящая пара вышла бы их них! Еще ужаснее было бы, если бы он выбрал Клер.

— Тебе не стоит даже думать об этом, София. Маркиз твердо верит в судьбу и считает, что мой маскарадный костюм никак не мог повлиять на исход событий. Независимо ни от чего я стала бы его невесткой. Иногда мне хочется знать, прав он или ошибается.

— Не знаю, не знаю… я уже не помню деталей, зато хорошо помню, что несколько раз у меня руки чесались придушить тебя.

— Увы, София, подобное желание возникает не только у тебя. Если ты поделишься воспоминаниями с Хоком, он поймет тебя, как никто другой. Особенно его приводитв неистовство то, что Отис и миссис Дженкинс всегда принимают мою сторону.

— Ты счастлива, не так ли, Фрэнсис?

— Более чем когда-либо могла вообразить! — пылко заверила та, перекладывая ребенка к другой груди. — Что до тебя, моя дорогая крошка, ты и впрямь будешь настоящим кентавром. У тебя ведь мои глаза, а это обязывает. София, я еще не сказала тебе, что через две недели скачки в Эскоте и мы собираемся принять в них участие. — Взгляд Фрэнсис затуманился от радостного предвкушения. — Из наших лошадей бегут Тамерлан и Летун Дэви.

— Когда я услышала, что лорд Делакот подарил вам эту лошадь в качестве свадебного подарка (пусть даже запоздалого), я не могла поверить своим ушам!

— А мне это не кажется странным… скорее наоборот. Я даже думаю, что лорд Делакот усыновил бы Хока, если бы маркиз любезно предоставил ему эту возможность. Он приезжает к нам в гости так часто, как ему позволяет здоровье. Мистер Тиммонс, разумеется, следует за ним, тенью.

— Насколько я поняла из слов Хока, ты состоишь с Амалией в оживленной переписке? — спросила София не без лукавства.

— Почему бы и нет? У Амалии оказалась хозяйственная сметка, и ферма процветает, несмотря ни на что. — Фрэнсис вздохнула и улыбнулась с оттенком печали. — Странно, что трагические события так быстро исчезают из памяти. Подумать только: Эдмонд застрелился, лорд Демпси был убит при попытке бежать из-под наблюдения мистера Акли… впрочем, этих двоих мне не жаль. Жаль Беатрису.

— Вот уж совершенно напрасно, дорогая моя! Две недели назад в Лондоне я встретила ее — и едва узнала. Такой апломб! Она вновь одна из самых красивых и богатых вдовушек столицы. Что до скандала, связанного с ее именем, его вскоре затмил очередной светский скандал: графиня Рутрфорд бежала со своим конюхом.

— Фрэнсис, ты еще не готова присоединиться к нам? Та подняла голову и увидела в дверях мужа, взгляд которого был прикован к жадно сосущему сыну. Она одарила его

Особенной, очень интимной улыбкой. София заметила это и поспешно поднялась.

— Сдаю вам жену с рук на руки, Хок. Не давайте ей скучать во время столь ответственного занятия, но и не слишком отвлекайте от него. Ну а я постараюсь развлечь джентльменов внизу.

— Итак, Фрэнсис? Сколько же нужно молока, чтобы насытить этого маленького голодного звереныша? Мне кажется, скоро он начнет плавно переходить из одного кормления в другое.

— Знакомая черта, не правда ли, милорд? София считает, что ненасытность мужчины никак не зависит от его возраста, — сказала Фрэнсис с невинным видом, — меняются только его предпочтения.