Синтия Райт - Дикий цветок

— Господи, как же я тосковал по тебе!

— Ты говорил об этом и раньше, — выдохнула она, — но, может быть, теперь, когда мы поженились, тебе не придется тосковать по мне.

Поцелуи его, казалось, сжигали влагу на ее шее, на горле, груди, и она поднялась на колени, полнее подставляя его губам свое тело. Они целовались неистово, долго, наслаждаясь своей ненасытностью. Она закинула назад голову, и он быстрыми, скользящими поцелуями покрыл ее горло и плечи, прильнул ртом к ее затвердевшим соскам.

Чувствуя интуитивно, что это доведет ее до высшего, немыслимого блаженства, он втягивал губами, и гладил, и ласкал ее груди. Они набухли, откликаясь на его прикосновения, я Шелби чувствовала, как и внизу у нее все набухает тоже.

— О… Джеф! Что это… как…

Ее пальцы судорожно ласкали его грудь, наслаждаясь шелковистостью влажных волос и его гибкостью и силой, грезившимися ей днем и ночью. Неужели это возможно, и ничто больше не разлучит их? Слезы катились у нее по щекам. Шелби нагнулась, прижимаясь к стальному стержню его члена, беззвучно моля о свершении.

Джеф входил в нее медленно, томительно, дюйм за дюймом.

— О! — вскрикнула Шелби, и вспыхнувший на мгновение страх тотчас же сменился могучей лавиной страсти. Вода поддерживала их тела, придавая всему новые краски, и Шелби с легкостью взлетала и опускалась, повинуясь мощным толчкам.

Свечи отбрасывали танцующие золотистые блики на отделанные плитками стены и на молодых новобрачных — герцога и герцогиню Эйлсбери, — слившихся в сладостной пытке. Они целовались, упиваясь друг другом, потом взгляды их встретились — в них было вечное, непостижимое познание. Все стремительнее, все яростнее и неотвратимее надвигался финал — эта мгновенная смерть, столь мощно и безудержно утверждающая жизнь. Когда они, задыхаясь, достигли, наконец края ослепительной бездны, могучий взрыв устремил их вверх, в вышину, в космическую звездную высь.

Прогуливаясь по просторной, безукоризненно чистой палубе нового пассажирского парохода, Шелби закрыла зонтик и подняла свое личико к июньскому солнцу. Океан простирался до самого горизонта, напоминая ей о безбрежных прериях ее детства. «Скоро, — подумала она, — я снова увижу Коди… и горы, и наше ранчо, и всех наших друзей…»

Сколько бы ни представляла себе Шелби их возвращение домой, ее всякий раз охватывало восторженное нетерпение. Какое чудесное лето ожидает их с Джефом!

— Ваша светлость, — тихонько проговорил стюард рядом с ней, — не желаете ли чего-нибудь прохладительного?

— Нет, благодарю вас, мистер Коллинз.

Она повернулась к нему. От модной, элегантной прически до подола своего нового парижского платья Шелби вся словно дышала изяществом, обаянием и кротостью изысканной и благородной молодой дамы.

— Это правда, что мы можем пристать к берегу завтра вечером?

— О, думаю, да. — Он кивнул головой. — Мы надеемся проделать это первое плавание в рекордно короткий срок.

Громадные пароходы, строившиеся в начале нового века, становились, казалось, быстроходнее с каждым новым переходом через Атлантику. Теперь уже не было ничего необычного в том, чтобы добраться из Европы в Северную Америку менее чем за неделю. Шелби подумала, как им повезло, что они живут в такой прогрессивный век. Почему бы им с Джефом не путешествовать из Лондона в Вайоминг так часто, как они только пожелают? Светское английское общество вряд ли будет скучать по ним!

— Могу я еще чем-нибудь быть вам полезен, ваша светлость? — спросил стюард, прежде чем отойти.

— Да. — Она улыбнулась ему сияющей улыбкой. — Вы случайно не видели моего мужа? Я оставила его в курительной комнате.

Вид у Коллинза был не слишком уверенный.

— Я… Возможно, я видел его светлость на солнце, на верхней палубе, он, кажется, дремал.

Шелби тихонько улыбалась, отправившись на поиски Джефа. Пока что они еще играют свои роли герцога и герцогини, но скоро они уже будут на ранчо, в своей старой привычной одежде, скакать верхом, устремляясь к подножию гор. Это поразительно, но, казалось, с помощью любви и уступок они с Джефом смогут воплотить все свои мечты в действительность.

«Это не просто удача, — думала Шелби, проходя вдоль ряда палубных шезлонгов, где пассажиры грелись на солнышке. — Счастливые случайности сходятся, когда ты действуешь, а не сидишь сложа руки». Ее несгибаемое упорство уступило место вере: вере в Бога, в саму себя, в Джефа и в чудо и величие их любви.

Приближаясь к последним шезлонгам, Шелби подумала, уж не ошибся ли Коллинз. Джефа нигде не было видно. Она, уже собиралась было повернуть назад, когда заметила мужчину, сидевшего в соседнем шезлонге. Лицо его было прикрыто широкополой стетсоновской шляпой, но что-то в нем показалось ей знакомым.

Он был в белой рубашке с запонками, в безукоризненных темных брюках и прекрасных туфлях. Руки он скрестил на груди; на одном из его длинных, изящных пальцев поблескивал перстень с печаткой.

У Шелби даже сердце защемило от радости. Смахнув слезы, она присела на краешек соседнего шезлонга, положила свой легкий кружевной зонтик и с минуту смотрела на Джефа.

Он шевельнулся, и Шелби наклонилась и приподняла край белой стетсоновской шляпы, так чтобы он мог увидеть ее. В глазах ее блеснули искорки.

— Герцог Эйлсбери, не так ли?

Джеф хмыкнул и потянулся, ласково проведя пальцами по ее щеке.

— А вы, случайно, не слыхали о некоем, с весьма сомнительной репутацией, шулере, известном как Койот Мэт?

— Но ведь не опустится же ваша светлость до того, чтобы общаться с подобными людьми?

Он притянул ее к себе, накрыл их лица ковбойской шляпой и прошептал:

— Опуститься? Я ничего не желал бы больше! Они рассмеялись, и губы их слились в поцелуе.

Так много моих читателей написали мне, чтобы сообщить, как им понравился «Огненный Цветок» — история родителей Шелби. И я хочу, чтобы вы знали, как я дорожу каждым вашим письмом. Мне больно признаться, что некоторые из них потерялись, прежде чем я успела на них ответить. Многое произошло в семье Райтов и Хантов в 1993 году: в апреле мы пережили горе — умер мой отец, а в мае мой муж получил степень (Джим — преподаватель истории), и в сентябре мы переехали в Суз-Сити, поближе к моей матери. Из-за всех этих событий я не могла так много и плодотворно работать, как раньше, и кое-что из моей корреспонденции куда-то затерялось. Если среди этих утерянных было и ваше письмо, я искренне прошу у вас прощения и надеюсь, что вы поймете и простите меня.

Поскольку вам понравились исторические примечания в конце романа «Огненный Цветок», я подумала — не стоит ли добавить кое-какие и здесь. Благодаря чудесной поездке на Запад, давшей мне некоторые ранее неизвестные материалы о городке Коди и Вайоминге, я смогла внести в книгу немало подробностей о постепенном развитии города. Хочу сообщить также, что Коди продолжает расти и процветать и насчитывает теперь более восьми тысяч жителей. Мы с Джимом много часов провели в удивительном «Историческом центре» Баффэло Билла, который включает в себя четыре совершенно особенных, неповторимых музея Запада, и мы останавливались в собственных апартаментах полковника Коди, в до сих пор еще действующем отеле «Ирма»!