Джудит Макнот - Нечто чудесное

– Конечно, знала, – прошипел он, – подлая тварь! Одним презрительным жестом он отбросил жену от себя, и она растянулась на полу, ударившись бедром о пистолет, который по-прежнему сжимала в руке. Несколько мгновений Александра просто сидела не шевелясь, глядя на мужа расширенными от страха глазами, не в силах понять, что происходит.

– Боишься, прелесть моя? – вкрадчиво произнес Джордан. – И не зря. Там, куда ты отправишься, нет ни окон, ни роскошных платьев, ни мужчин, если не считать тюремщиков, которые, конечно, не преминут насладиться твоим соблазнительным телом, пока ты не иссохнешь или не станешь слишком изможденной, чтобы привлечь их внимание. Надеюсь, однако, что ты сумеешь пользоваться их благосклонностью немного дольше, чем моей, – безжалостно грубо добавил он. – И не нужно делать вид, что удивлена! Я спал с тобой, пытаясь как можно лучше разыгрывать роль ничего не подозревающего мужа, вовсе не потому, что хотел тебя. – Он намеренно лгал, но в душе с каждой минутой росла жажда убийства.

– Джордан, что случилось? – охнула Александра, но тут же в ужасе сжалась: глаза мужа полыхнули исступленным бешенством.

– Мне нужны не вопросы, а ответы, – прорычал Джордан. Сообразив, что пройдет еще не менее десяти минут, прежде чем Фокс встревожится и отправится на поиски пропавшего хозяина, Джордан снова присел на стол, опираясь на одну ногу и лениво покачивая другой. – Пока мы ждем, – любезно предложил он, показывая дулом пистолета на Тони, – может, не откажешься открыть мне кое-какие детали? Что из еды и вина было еще отравлено? Тони устало пожал плечами:

– Джордан, ты сошел с ума.

– Мне ничего не стоит прикончить тебя, – задумчиво сообщил Джордан, поднимая пистолет выше, словно собираясь нажать на спусковой крючок. – Подожди! – вскрикнула тетка, бросая отчаянные взгляды на дверь. – Тони тут ни при чем! Он не может ответить, потому что ничего не знает!

– И, насколько я полагаю, моей жене тоже ничего не известно? – саркастически вставил Джордан. – Не правда ли, дорогая? – осведомился он, небрежно указывая пистолетом на Александру.

Слепая ярость словно подбросила Александру с пола. Как ни странно, она не выронила спрятанный в складках юбки пистолет и по-прежнему сжимала его в руке.

– И ты считаешь, что мы собирались тебя отравить?! – выдохнула она, глядя на мужа с таким видом, словно тот пнул ее в живот.

– Не считаю, а знаю, – объявил он, наслаждаясь тоской и ужасом в ее глазах.

– Собственно говоря, – презрительно протянул Берти Таунсенд с порога, целясь в голову Джордана, – ты не прав. Как вот-вот готова признаться моя мамаша-истеричка, именно я, и только я, смог задумать все эти достаточно действенные, хотя, к сожалению, неудавшиеся планы избавиться от тебя. Тони вообще не способен убить даже кошку, и поскольку я в этой семье единственный, у кого есть мозги, мне самому пришлось о себе позаботиться. Почему у тебя такое удивленное лицо, кузен? Кажется, ты, подобно остальным, вообразить не мог, что калека способен на такое? Брось пистолет, Джордан. Мне все равно придется тебя убить, но если ты не послушаешься, я прежде прикончу твою прелестную жену.

Джордан, подобравшись для прыжка, тем не менее швырнул пистолет на пол и медленно поднялся. Однако Александра неожиданно бросилась к нему, словно ища защиты.

– Отойди! – прошипел он себе под нос, но жена сжала его руку, изображая отчаяние, и одновременно втиснула ему в ладонь пистолет.

– Тебе придется сначала расправиться со мной, Берти, – тихо, но решительно сказал Тони, устремившись вперед.

– Вероятно, – не колеблясь согласился брат. – Рано или поздно это все равно бы случилось.

– Берти! – вскрикнула мать. – Нет! Я не этого хотела!

Взгляд Александры был прикован к лежащему на полу бандиту – она заметила, Что тот пошевелился и сунул руку в карман фрака Тони. В дверях появилась фигура еще одного незнакомца, медленно поднимавшего пистолет.

– Джордан! – завопила она и, не видя другого способа защитить мужа сразу от трех убийц, заслонила его собой как раз в тот миг, когда раздались три выстрела, слившиеся в один.

Джордан машинально прижал Александру к себе; Берти Таунсенд рухнул на пол, сраженный пулей Фокса; бандит на полу корчился от боли, зажимая рану в плече. Все произошло так быстро, что Джордан лишь через несколько мгновений почувствовал, как неестественно отяжелело тело Александры. Сжав ее в объятиях, он поднял глаза, намереваясь пошутить относительно слабых женщин, падающих в обморок после того, как опасность миновала, но тут же похолодел от ужаса: голова Александры запрокинулась и безжизненно моталась на тонкой шее. Из раны на виске струилась кровь.

– Немедленно за доктором! – крикнул он Тони и осторожно опустил жену на пол, а сам с бешено заколотившимся сердцем стал рядом на колени, сбросил сорочку и, разорвав ее на полосы, принялся бинтовать голову Александры. Он еще не успел закончить, а кровь уже просочилась сквозь повязки; лицо Александры на глазах становилось зловеще-пепельного цвета.

– О Боже, – прошептал Джордан. – О Боже!

Он столько раз видел, как умирают на поле брани люди, безошибочно различал признаки безнадежных, смертельных ран, но даже сейчас, зная, что Александра не выживет, прижал ее к груди и помчался по тропинке. Сердце лихорадочно билось в такт словам, неотступно звучавшим в мозгу:

Не умирай… Не умирай… Не умирай… Джордан, задыхаясь, ворвался на поляну и, не обращая внимания на потрясенных, сбившихся в кучки арендаторов, осторожно уложил жену в экипаж, который, вероятно, по приказу Тони, уже стоял на опушке леса.

Старая деревенская повитуха исподтишка покосилась на кровавые повязки и смертельно бледное лицо герцогини и, быстро подойдя, попыталась нащупать пульс. Кони тронули, и старуха, повернувшись к остальным, печально покачала головой. Женщины, с которыми Александра подружилась еще полтора года назад, которым помогала и которых поддерживала, стали, глядя вслед экипажу, всхлипывать. Теперь на поляне, только десять минут назад звеневшей веселым смехом, раздавались лишь громкие рыдания.

Джордан поднял голову и, увидев сокрушенное лицо доктора Денверса, выходившего из спальни Александры, едва не завопил от боли и тоски.

– Мне очень жаль, – тихо сказал доктор убитым горем родственникам и друзьям, ожидавшим в холле. – Я бессилен ее спасти. Она с самого начала была безнадежна.

Вдовствующая герцогиня прижала к губам платок и, рыдая, прислонилась к плечу Тони. Мелани бросилась на шею мужу. Джон Камден обнял плачущую жену за плечи и повел вниз, где мучился неизвестностью Родди Карстерз. Доктор подошел к Джордану: