Патриция Хортон - Королевская страсть

Слегка запыхавшись, Барбара подошла к нему, надеясь, что румянец украсит ее бледные щеки. Сделав легкий реверанс, она сказала:

— Карл… — но тут же поправилась: — Ваше Величество!

Проклятье! Карл был самым дорогим и близким для нее человеком. Как ужасно сознавать, что они вдруг стали чужими! Она похолодела от ужаса, ее голос предательски задрожал.

— Сегодня я устраиваю бал в своих апартаментах. Вы не сможете прийти?

Прежде считалось совершенно естественным, что Карл проводил все вечера у нее; все знали, если леди Каслмейн дает бал, то хозяином на нем будет король.

Он окинул ее холодным гневным взглядом.

— Должен принести извинения, мадам. Я обещал быть в другом месте сегодня вечером.

Барбара вспыхнула от обиды и ожесточилась. Не владея собой, она вдруг яростно выкрикнула:

— Занят? Наверняка со своей комедианткой! Постыдился бы!

— Не будем говорить о том, кому до́лжно стыдиться. — В уголках его рта появились глубокие складки, глаза угрожающе сверкали. — Ты, по-моему, не пренебрегаешь ласками комедианта. — Впервые он упомянул о ее связи с Чарлзом Хартом.

Барбара взглянула на его сердитое лицо и почувствовала отчаяние, словно она билась об стену. Куда все исчезло: тепло, нежность, любовь, которая была между ними? Почему он ищет любви простой актрисы? Унижение и обида захлестнули ее, кровь бросилась в голову. Ох, как же ей хотелось унизить, обидеть его точно так же, как сделал он!

— Да, Чарлз Харт великолепный любовник! — с жаром сказала она. — Твои неуклюжие ласки не могли удовлетворить меня, и я счастлива, что наконец узнала настоящего мужчину!

О Господи, что я говорю!» — подумала Барбара. Их страсть, их любовь всегда была такой безупречной, такой нежной. А сейчас она сама отрицает, убивает ее. Он никогда не простит ей этого. Она сделала легкое движение, словно хотела извиниться и отказаться от своих слов, но Карл, побелев от гнева, холодно поклонился и быстро пошел дальше.

Барбара стояла как оглушенная и без слез смотрела ему вслед. Она не могла даже заплакать. Это был конец, смерть. Здесь, в залитом солнцем саду Уединений, ее жизнь кончилась. Ей захотелось вскрыть себе вены и дать крови спокойно вытечь на зеленую траву аллеи. Тогда… Может быть, тогда Карл поймет, что он еще любит ее?..

Барбара бросилась домой. Сердце ее колотилось, глухие рыдания сотрясали грудь. Изумленные придворные оборачивались ей вслед, но она точно ослепла. Скорее! Только уединившись в своих апартаментах, она сможет спастись от этого враждебного мира.

Около недели Барбара не покидала своих дворцовых апартаментов. Она никого не принимала, отказывалась видеть даже детей. Лишь Нэнси имела связь с внешним миром через Анну, леди Карнеги, которая была в курсе всех событий двора.

Карл безжалостно отказал Френсис и ее мужу в позволении вернуться ко двору. Он сказал, что Френсис было отлично известно, чем обернется для нее бегство из Уайтхолла. Возвращение будет сложным. Теперь Френсис клялась, что всегда любила только короля, но была еще слишком неискушенной, чтобы понять это чувство.

Барбара испугалась, узнав, что придворные зачастили с визитами в дом Френсис на Странде, чтобы выказать ей свое уважение. Они были уверены, что вскоре король смягчится и простит ее, и им хотелось заранее наладить хорошие отношения с будущей фавориткой.

Решив нарушить свое затворничество, Барбара вернулась к придворной жизни. С особой тщательностью она готовилась к балу, чтобы Карл почувствовал невольное желание от одного ее вида. Случайно заметив на себе его взгляд, брошенный с другого конца шумного зала, Барбара немедленно начала отчаянно кокетничать со стоявшим рядом мужчиной, одаривая недоумевающего кавалера самыми пленительными улыбками и взглядами, чтобы разжечь интерес короля.

Все придворные предсказывали скорое возвращение Френсис ко двору. Барбара сознавала их правоту, и это усиливало ее страдания.

— Будь проклята эта смазливая дурочка! — злобно говорила она Нэнси, обмахиваясь изящным шелковым веером. — И что ей не сиделось в своей любимой провинции?

Через несколько дней во дворце узнали, что Френсис заболела оспой, и двор приуныл, ошеломленный ужасной новостью. Вся ее ангельская красота могла быть уничтожена страшной болезнью. Немыслимо! Словно под угрозой оказалось бессмертное произведение искусства.

Гнев короля на Френсис тут же растаял, он ежечасно посылал к ней своих людей, которые старались ободрить и утешить ее. Они передали ей королевские пожелания скорейшего выздоровления, говорили, что скоро в ее честь в Уайтхолле состоится великолепный бал и что все придворные ждут не дождутся, когда она вновь будет с ними.

Френсис одолела болезнь, но она еще никого не принимала, и король, не в силах больше переносить неизвестность, тайно отправился навестить ее.

Карл вышел от Френсис с совершенно потерянным видом; рот его кривился в горькой усмешке, глаза были странно пустыми, точно в нем умерло что-то. Он направился прямо в дворцовые покои Барбары, взбежал на второй этаж, оттолкнул изумленную Нэнси и вошел в спальню. Барбара лежала на кровати, лениво листая томик стихов.

Услышав неожиданные шаги, Барбара подняла голову и замерла, приоткрыв рот от удивления. Она не верила своим глазам.

— Карл?!

Карл бросился к ней, упал на колени перед кроватью и спрятал лицо на груди Барбары.

Барбара, не зная, что и подумать, погрузила пальцы в его черные волосы. Его приход был столь неожиданным и необъяснимым! Она ошеломленно смотрела на него, потеряв на время дар речи.

Грудь Карла вдруг сотрясли рыдания, тяжелые рыдания человека, не привыкшего плакать. Барбара не на шутку испугалась.

— Карл, милый, что случилось?

Карл взглянул на нее, на его лице отражалось неподдельное горе.

— Я видел Френсис.

Барбара охнула и, затаив дыхание, в полнейшей растерянности смотрела на него.

— Она безобразна! — Глаза его вдруг полыхнули гневным огнем. — Эта проклятая оспа изуродовала ее. Ее лицо, ее чистейшее белое лицо, изрыто отвратительными красными оспинками… — Он уронил голову на руки и добавил приглушенным голосом: — Один глаз совершенно заплыл.

О Боже! Барбара на мгновение представила тонкую, подобную мотыльку, Френсис, смеющуюся и искрящуюся счастьем от сознания собственной красоты. Острая жалость пронзила ее. Она вспомнила, как в гневе призывала проклятья на голову Френсис, и содрогнулась.

Карл посмотрел на нее, во взгляде его было смешанное чувство вины и сострадания.

— Однажды я сказал ей, что надеюсь увидеть ее уродливой и сгорающей от любви… И вот сейчас… ее красота уничтожена… и она говорит, что любит меня.