Георг Борн - Новая царица гарема

– По приказу его светлости великого визиря, который Зора-бею передал благородный Гассан-бей.

– Значит, они меня опередили, – пробормотал шейх-уль-ислам с мрачным видом. – Но не все еще пропало, его можно догнать и схватить.

Затем, обратившись к смотрителю, сказал, что он будет привлечен за это к ответственности.

Бледный от страха смотритель хотел просить помилования, но Мансур-эфенди не слушал его и быстро вышел из коридора, решив немедленно употребить все средства, чтобы помешать бегству Зора.

Приняв Сирру из рук Мансура-эфенди и кади, палач запер ее в одну из комнат наверху башни, где мы были уже вместе с Сади. Черный Карлик с покорностью переносила все, она ни слова не говорила Будимиру, приносившему ей хлеб и воду. Но когда вслед за уходом Мансура-эфенди и кади палач запер все ворота и двери и в башне воцарилась тишина, Сирра проворно вскочила с места. Глаза ее привыкли к темноте, она видела не хуже кошки и ясно могла рассмотреть всю камеру. Окошечко было очень высоко, но это была еще не беда, так как она лазала лучше любой кошки. Скверно было то, что оно так плотно и крепко было заделано решеткой, что Сирра не в состоянии была ничего с ним сделать. Она пробралась к двери и стала разглядывать ее. Та была так толста и крепка, что Сирра не могла и думать открыть ее. Но, пробуя замок и крюки, она нашла, что задвижка была слаба, и наконец после небольших усилий ей удалось ее вытащить; задвижка была железная и заостренная. В голове Сирры сейчас же возникла мысль воспользоваться этим орудием для своего бегства, и она немедленно решилась сделать отверстие где-нибудь в стене. Это была нелегкая работа, но Сирра принялась за нее со свойственной ей настойчивостью. Она очень хорошо понимала, что в стене, выходящей на улицу, этого сделать невозможно, она была так толста и крепка, что даже рабочие со всеми необходимыми инструментами только за несколько дней могли бы пробить в ней отверстие. К тому же палач, войдя в комнату, мог заметить все. Сирра должна была отыскать более удобное место и скоро нашла его в стене, выходящей в коридор. Она была тоньше и к тому же лежала за дверью, что совершенно скрывало ее от глаз Будимира. Сирра немедленно принялась за работу. При помощи железной задвижки она стала скоблить раствор между кирпичами. Твердая стена долго противостояла ее усилиям. Наконец к утру ей удалось вытащить один кирпич. Боясь быть замеченной палачом, который мог скоро прийти к ней, она снова вставила кирпич в отверстие и рукой размела весь мусор.

Только через несколько часов пришел к ней Будимир, принес свежую воду и хлеб и сейчас же удалился. Сирра поспешно продолжала работу. Она могла действовать только одной рукой, другой у нее не было, но недостаток силы восполнялся ловкостью. В течение дня отверстие значительно увеличилось, а к вечеру в одном месте оно уже доходило до коридора. Надо было быть осторожнее. Она должна была употребить все средства, чтобы в эту же ночь совершить побег. Она напрягла все усилия и с еще большим рвением принялась за работу. К ее счастью, Будимир весь день и вечер не показывался. С наступлением ночи отверстие было так велико, что она могла проскользнуть в него. Не медля ни секунды, она пробралась в коридор. Вставив задвижку обратно в дверь, Сирра проскользнула на лестницу и спустилась вниз.

Но вот, подойдя к высоким крепким дверям, которые внизу отделяли лестницу от прихожей, она услышала шаги палача. Затаив дыхание, она прислушивалась. Сердце замерло в ней от испуга и ожидания. Простояв несколько минут, она вскочила на широкие перила и по ним поднялась до маленького окошечка наверху двери. Для всякого другого не было бы никакой возможности влезть так высоко, но для Сирры не было никакого препятствия, которого она не сумела бы преодолеть. Окно не открывалось – это было досадно. К тому же наверху не во что было упереться, так что Сирра должна была сейчас же спрыгнуть. На дворе бушевал ветер. Погода была очень плохая. Комната палача была далеко. Она могла отважиться разбить стекло. Она снова взобралась наверх и быстро и решительно выдавила стекло, – зазвенев, полетели вниз осколки. Сирра прождала минуту, – дольше держаться она не могла, – никто не приходил. Будимир не слыхал шума. Проворно, как кошка, пролезла она в образовавшееся отверстие и удержалась рукой за внешний край двери. Затем она освободила руку и спрыгнула на плиту большой прихожей, откуда расходилось несколько коридоров.

Теперь она была спасена. Палач не являлся. Тихонько прокралась она к большим дверям башни и осторожно отодвинула задвижку. Теперь открылись перед ней двери темницы. Она вышла на свободу и так же тихо притворила за собой дверь. Быстрыми шагами миновала она двор, подошла к маленьким воротам в наружной стене, так же осторожно отодвинув засов. Она была свободна и избавилась от страшной опасности. Затворив за собой ворота, не теряя ни минуты, она опрометью бросилась через поле, чтобы ближайшей дорогой добраться до берега, переправиться в Беглербег и там, в султанском дворце, отыскать Гассан-бея.

На берегу она нашла много лодочников и переехала в Беглербег. До сих пор все как нельзя лучше удавалось ей. Теперь наступало главное дело: нужно было при содействии Гассан-бея убедить султана в низких замыслах и интригах Мансура-эфенди и во что бы то ни стало низвергнуть шейх-уль-ислама. Сирра счастливо пробралась мимо стражи во двор, проскользнула в галерею, где туда-сюда шныряли слуги. У одного из них она спросила о Гассан-бее. Он поспешил наверх узнать, был ли тот во дворце. Но в ту минуту, когда невольник вернулся с ответом, что Гассана там нет, Гамид-кади в сопровождении двух слуг вошел в галерею дворца, направляясь в это позднее время в покои султана.

Вдруг он увидел перед собой Сирру. На минуту он остолбенел от удивления: неужели это ужасное создание имело двойника? Как попало оно сюда, тогда как должно было сидеть в тюрьме палача? Заметив кади, Сирра страшно испугалась, но со свойственным ей присутствием духа сейчас же хотела ускользнуть от него и потихоньку выбраться из галереи. Но Гамид-кади дал знак своим слугам схватить ее, что им удалось сделать уже во дворе. Затем он приказал им отвести пойманную к палачу, так что к рассвету Будимир снова имел в своих руках ускользнувшую от него жертву. На этот раз он позаботился поместить ее в более надежную камеру, чтобы она еще раз не бежала от него, и сам принялся караулить свою жертву.

Кади отправился к султану представить ему на утверждение приговор, присудивший мнимую пророчицу к смерти на виселице, и Абдул-Азис скрепил его своей подписью. Он боялся пророчества, заранее предсказавшего ему скорое низвержение с престола, и думал уничтожить его действие, бросив в тюрьму и казнив пророчицу.