Вальтер Скотт - Пертская красавица, или Валентинов день

Такова была творческая сила и неиссякаемая эрудиция Вальтера Скотта. Крупный, свыше 180 сантиметров роста, плотного сложения, с Геракловым торсом, с серыми глазами и светло-рыжими волосами, с лохматыми нависающими бровями, прихрамывающий на правую ногу — костное заболевание в детстве — и не расстающийся с тростью, этот жизнерадостный человек отличался громадным обаянием и отзывчивым сердцем. Его доброжелательность и щедрость были известны множеству людей. К своей писательской славе он относился равнодушно и не раз шутливо говорил, что посаженные им в усадьбе дубы переживут его литературные лавры. Не терпел лести и ложных похвал по своему адресу, не ведал зависти, охотно прощал грехи и проступки старых друзей, никогда не злословил о коллегах по перу и помогал литераторам, знакомым и незнакомым, всем, чем мог, включая свой кошелек. Байрон, не раз встречавшийся с Вальтером Скоттом и с жадностью читавший его романы, посвятил ему свою мистерию «Каин» и записал о нем в дневнике: «Потрясающий человек!»

Известность Вальтера Скотта была очень широка и в Англии, и во всей Европе, и в Северной Америке. Когда в 1829 году писатель предпринял издание собрания своих сочинений, оно расходилось нынешними в те времена тиражами. «Все прошлые успехи книготорговли, — сообщал ему издатель, — детские шалости по сравнению с этим». По романам Скотта писали оперы, ставили театральные представления. При посещении Скоттом ирландской столицы Дублина, куда он ездил к служившему там своему сыну, романиста торжественно встречала вся местная знать во главе с вице-королем и архиепископом. Сошедшиеся толпами горожане не давали проехать по улице карете писателя и были готовы нести его на руках. А однажды в Лондоне, за завтраком в семье приятеля-священника, Скотт расхвалил поданные к столу копченые ярмутские сельди. В семье тут же решили прикупить этих сельдей на рынке. Торговец отказывался доставить товар, ссылаясь на дальность расстояния. Но как только он услышал, кому предназначается ярмутская рыба, он горячо уверил, что доставит ее прямо к завтраку на следующий же день. «Сэр Вальтер Скотт! — приговаривал торговец. — Он, говорили, болел и сейчас не очень здоров — как он себя чувствует?»

Друг-приятель многих фермеров, землекопов, рыбаков, мастеровых в своей округе, Скотт знавал и высшее общество, так называемый свет. Ему приходилось бывать в салонах, на приемах, и обедать с политиками, адвокатами, пэрами, прелатами, богачами, с членами королевского дома. С ним беседовал герцог Веллингтон, разбивший Наполеона под Ватерлоо. Тучный и шумный, жизнелюбивый принц-регент, в 1820 году ставший английским королем Георгом IV, питал любовь к романам Скотта и оказывал ему всяческие знаки внимания, вплоть до заказа знаменитому художнику Лоуренсу написать портрет романиста, чтобы повесить полотно в своих покоях. Тем не менее Вальтер Скотт утверждал, что «характер народа нельзя познать по сливкам общества» и что наиболее глубокие мысли и суждения — он сравнивал их со строками Библии — он слышал только из уст «темных бедняков» и простых тружеников.

Пришедшая к Вальтеру Скотту слада принесла ему большие гонорары и богатство. На приобретенном еще в 1812 году участке земли, где была расположена запущенная, одинокая ферма, Скотт задумал выстроить замок в средневекойом стиле, назвав его Абботсфорд. Он возвел этот, как выражался писатель, «дом-роман» по образцу помещичьих особняков старой Шотландии; в нем постоянно трудились тридцать наемных работников. Замок был полон приобретенным Скоттом старинным оружием, рыцарскими доспехами, ценными предметами антиквариата. В. Скотт создал здесь своеобразный музей шотландской старины. В писателе проснулся вкус к покупке земельных участков и приращению имения. Собаки, лошади, овцы, посадка деревьев, приемы гостей в Абботсфорде стали почти его страстью. Но при щедрости и доверчивости Скотта он не мог быть настоящим дельцом и хозяином. У него были вложены большие деньги в издательскую фирму, которую возглавляли его приятели. В январе 1826 года, когда в стране разразился финансовый кризис, фирма обанкротилась. Руководитель ее умер, оставив Скотту, как главному компаньону, огромные долги. Это было для писателя настоящей финансовой катастрофой. Дом Скотта в Эдинбурге на Замковой улице пошел на продажу с молотка со всей обстановкой. Абботсфорд с трудом удалось отстоять, но надо было уволить большинство работников. Упорной работой Вальтер Скотт, когда-то самый богатый писатель в Англии, обеспечивал выплату долга, но денежные затруднения преследовали его уже до самой смерти.

По своим политическим взглядам и убеждениям Вальтер Скотт всю жизнь оставался консерватором, противником революции. В этом отношении он был типичным представителем господствующих классов Англии. Он являлся сторонником постепенных, медленных изменений общественной жизни, страшился переворотов и восхвалял королевскую власть. Он считал, что королевская власть будто бы способна обеспечить всеобщую справедливость и порядок, примирить все классы.

Впитавший культуру Англии и Шотландии, Скотт мечтал о равноправном союзе английского и шотландского народа, без взаимных обид и распрей. Он всем сердцем любил родную Шотландию. Гордился своей принадлежностью к «харденским Скоттам», к родовому клану Баклю, всерьез почитая главу этого рода как своего сюзерена, хотя Англия дала ему в 1820 году титул баронета и сэра. Он любовался патриархальными нравами шотландских горцев и на лондонских званых обедах то и дело вспоминал о холодной бараньей голове, которую, как истый шотландец, привык съедать за завтраком. Скотт был во главе всех шотландских граждан, в том числе и горцев, спустившихся в Эдинбург со своим оружием и волынками, когда, облачившись в шотландский костюм, он приветствовал английского короля, впервые посетившего в 1822 году, по уговорам того же Скотта, шотландские края. Всем своим поведением Скотт хотел в те дни возвысить и подчеркнуть значение Шотландии. Из политических партий буржуазной Англии ему ближе всего были тори — партия крупных землевладельцев, закоренелых реакционеров. Консервативные взгляды Вальтера Скотта не могли не наложить свою печать на его произведения. Они не позволили ему примкнуть к передовому крылу английской литературы того времени, как это сделали революционные поэты Англии — Байрон и Шелли.

Вопреки консерватизму Вальтера Скотта его патриотическая любовь к традициям шотландской народной жизни, народного творчества, его неизменное стремление нащупать, по выражению Белинского, «пружины истории» привели к тому, что созданные в его романах исторические картины были не только занимательны и красочны, но в принципе верно отражали действительность. Он хорошо ощущал закономерность развития истории, ее поступь и не мог не признать неизбежность победы нового над старым. Закономерности истории подчинены у Скотта и судьбы выводимых им на страницах своих книг исторических деятелей, и судьбы рядовых, вымышленных романистом людей. Он строил свои романы на достоверных исторических фактах, общественные и человеческие отношения в его книгах, как правило, жизненны и правдивы.