Бертрис Смолл - Любовь на все времена

Увидев, как рука об руку они входят в Большой зал замка Глиншеннон, Роган Фитцджеральд пришел а такую ярость, что на несколько минут потерял дар речи. Его суровое лицо потемнело, оттого что кровь бросилась ему в голову, и, перед тем как заговорить, он несколько раз открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды.

Наконец, он заорал:

— Убийца! Ты хладнокровно убила моего племянника, проклятая английская сука! Мне стыдно, что ты мне родня!

— Я тоже стыжусь этого, старый дьявол, — сказала Эйден в ответ. — Твой проклятый ублюдок племянник был бы жив и сегодня, если бы ты силой не пытался сделать меня женой двух мужей! Неужели ты на самом деле думал, что я позволю тебе сделать это? Неужели ты думал, что я позволю тебе убить моего Конна? Если ты так думал, значит, ты плохо знаешь моих английских предков и еще хуже — своих.

Роган на время замолчал, ошеломленный силой ее гнева, но Имон Фитцджеральд, спокойный и расчетливый, теперь примерявший к себе богатство Эйден, сказал:

— Лорд Глинн, я обращаюсь к вам как к королевскому судье этой местности и требую правосудия. Эта женщина, моя племянница, хладнокровно и преднамеренно убила своего законного мужа, чтобы быть с этим мужчиной. Конном О'Малли. Оба они ответственны за смерть моего кузена Кевена Фитцджеральда и должны быть наказаны по закону.

Генри Стерминстер, лорд Глинн, подумал и сказал:

— Есть один вопрос, милорды и миледи, который мне неясен. За кем на самом деле была замужем Эйден Сен-Мишель? Если она в действительности была замужем за Конном О'Малли, значит, вы, джентльмены из Балликойлла, совершили преступление, заставляя ее выйти замуж при живом муже. В таком случае ее действия против Кевена Фитцджеральда были всего лишь делом защиты своей чести. С другой стороны, если ее замужество с Конном О'Малли не имело законной силы, значит, ее брак с Кевеном Фитцджеральдом законен и она виновна в убийстве этого человека. Есть и Другие требования закона, которые нужно принять во внимание.

Эйден Сен-Мишель — англичанка, и в этом качестве ее следует судить по английским законам и по законам английской церкви. Но самое главное в этом деле — воля королевы, подданной которой является эта женщина. Но, джентльмены, прежде чем рассматривать требования закона, я должен выяснить мнение церковников по этому делу. Вы ведь согласитесь, что это нужно сделать?

Роган Фитцджеральд уже полностью пришел в себя и был готов снова начать спор.

— Что, черт возьми, это значит? — спросил он и снова повторил:

— Что это значит, черт возьми?!

— Это значит, — ухмыляясь, сказал Конн, — Что церковь должна определить, за кем была замужем Эйден, и только тогда мы должны решать все остальное.

— Эйден вышла замуж за Кевена Фитцджеральда по законам святой католической церкви! Это единственная настоящая вера, и поэтому никакой другой брак не может считаться законным и имеющим силу, — рявкнул старик.

— Как верноподданный королевы я не могу согласиться с тобой, Роган Фитцджеральд, — сказал лорд Глинн. — Наш покойный правитель, Генрих VIII, старался освободить нас не столько от католической веры, как от влияния Рима. Англичане не потерпели бы, чтобы ими правил чужеземец.

— Очень жаль, что англичане не задумываются о чувствах ирландцев, хотя о себе они заботятся, — сказал старик. Конн О'Малли усмехнулся.

— Вот здесь, Роган Фитцджеральд, я с тобой согласен.

— Если ты согласен со мной, тогда почему же ты живешь в Англии, сын великого Дубдхара О'Малли, пусть Господь упокоит его душу?

— Потому что, не в пример тебе, Роган Фитцджеральд, я реалист. А ты — мечтатель. Ирландцы не будут свободными до тех пор, пока они не смогут объединиться и стать единым народом, как это было когда-то в древности. В то время, когда человека ценили за его личные достоинства и было не важно, поклонялся ли он старым богам, был ли христианином или евреем. В то время, когда женщин уважали и считали, что они имеют одинаковые с мужчинами права. В то время, когда мы шли, сражались и умирали за единый народ! Эти времена ушли, старик, и мы раскололись, и каждый провозглашает, что его род идет от старых королей, и никто не доверяет друг другу. Эта слабость позволила англичанам покорить нас. Я думаю, что при моей жизни ничего не изменится, Роган Фитцджеральд, поэтому я предпочитаю жить в Англии с моей женой-англичанкой и растить своих детей в безопасности. Любой отец хочет, чтобы его детям ничто не угрожало, и в этом отношении я остаюсь ирландцем, старик.

Пока они разговаривали, в Большой зал вошел слуга, и, увидев его, лорд Глинн сказал:

— Эти разговоры не помогут нам решить наши проблемы, джентльмены, но я надеюсь, что сейчас мы можем подойти к их решению. — Он повернулся к слуге и что-то сказал ему. Человек торопливо вышел. — Епископ Мид-Коннота только что прибыл, и я надеюсь, что как служитель церкви он поможет распутать клубок наших противоречивых споров.

— Епископ Мид-Коннота из семьи О'Малли, — запротестовал Имон Фитцджеральд.

— Это так? — Эйден взглянула на Конна.

— Это мой старший брат, — шепнул он в ответ. — На самом деле сводный брат. Он был последним ребенком первой жены моего отца, и ее единственным выжившим сыном, Скай была самой последней из ее дочерей.

— Я возражаю! — заорал Роган Фитцджеральд. — Как можно надеяться на справедливый разбор дела, если его будет решать О'Малли?

В комнату широкими шагами вошел высокий красивый мужчина в алой длинной рясе. Эйден подумала, что, увидев его один раз, она узнала бы его везде. Не было никаких сомнений, что он был из рода О'Малли.

— Ты утверждаешь, Роган Фитцджеральд, что я не умею выполнять свои церковные обязанности? — резко спросил он.

— Вы из Коннота! А здесь Мюнстер! И судить меня будет только епископ Мюнстера! — сказал Роган Фитцджеральд.

— Тогда тебе придется долго ждать, господин, потому что епископ Мюнстера умер два дня назад, и пройдет чертовски долгое время, прежде чем эта новость дойдет до Рима, и папа назначит нового епископа Мюнстера. Церковь не очень дорожит Ирландией, Роган Фитцджеральд, поэтому решать ваш спор буду я, и если тебе не понравится мое решение, можешь обращаться в Рим. — Он посмотрел на Конна. — Прекрасно выглядишь, братец.

— Майкл, это моя жена Эйден.

— Это еще надо посмотреть! — завопил Роган Фитцджеральд.

— Сиди и молчи! — загрохотал Майкл О'Малли.

— Святой отец, не хотите ли вина? — спросил лорд Глинн. Майкл О'Малли подкупающе усмехнулся и сказал:

— Это первые любезные слова, сказанные мне с тех пор, как я вошел в Глиншеннон. Да, милорд. С удовольствием выпью немного вина. Благодарю вас.