Невеста князя - Арина Теплова

Остальные девочки, стоящие чуть в стороне, захихикали, довольно переглядываясь друг с другом. Лиза же с серьезным видом начала вглядываться в зеркальное пространство.

– Ну, видишь что-то? – не удержалась восьмилетняя Алина, самая младшая, теребя голубой бантик на платье.

– Нет пока, – отмахнулась Лиза от них. Девочки опять захихикали, и Лиза недовольно добавила: – Лукерья Потаповна сказала, что тихо должно быть. А вы все смеетесь.

Лиза опять устремила напряженный взор в зеркало, видя лишь свое прелестное отражение в розовом платье. Девочки затихли. Лиза замерла между зеркалами и вновь повторила нужные слова. Около пяти минут девочка, нахмурившись, всматривалась в зеркало и вдруг воскликнула:

– Вижу! Вижу! Светловолосый гусар! Какой красивый! – воскликнула Лиза. Девочки вмиг сорвались с места и начали заглядывать в зеркало к Лизе.

– Пропал! – недовольно заявила Лиза. – Что вы прям неугомонные какие!

– Теперь я! Теперь я, – затараторила Софья, легко отталкивая Лизу и вставая между зеркал.

Лиза недовольно отошла к Алине и Тане.

Софья быстро протараторила слова и, подмигнув подружкам, устремила свой взор в зеркало. Она увидела длинный коридор, который создавался двумя направленными друг на друга зеркалами, а посередине него себя. Девочки замолкли и Софья, поджав губки, усиленно смотрела в зеркала. Она стояла долго, несколько минут, но ничего не было видно. Она вновь повторила заветные слова уже медленнее и более осознанно и устремила пытливый взгляд в длинный зеркальный коридор, но опять ничего не разглядела.

– Не получается! – воскликнула Софья, не видя ничего, кроме своего отражения.

В это мгновение пробило полночь. Софья невольно обернулась на каминные часы, а затем вновь посмотрела в зеркала, нахмурившись. В следующий миг девочка похолодела, и ее зрачки расширились от увиденного.

На сером фоне, посреди зеркального коридора, едва озаренного светом нескольких свечей, что стояли в ее спальне, отчетливо была видна высокая фигура мужчины. В черном длинном камзоле, доходившем ему почти до колен, в мягких сапогах, в высокой мохнатой темной шапке, он показался Софье зловещим. Его лицо, неприятное, суровое, смуглое, с черной короткой бородой, с яркими красными губами и жесткими высокими скулами, казалось хмурым и мрачным. Широкоплечий, дерзкий и мощный мужчина держал затянутую в перчатку руку на эфесе длинной сабли. От его взгляда, горящего, угрожающего и яркого, по телу девочки прошел ледяной озноб. Весь облик устрашающего незнакомца показался ей невероятно опасным и пугающим. Похолодев от ужаса, Софья невольно глухо вскрикнула и упала на ковер, потеряв сознание.

Когда она пришла в себя и раскрыла глаза, то увидела над собой всех трех подружек.

– Софьюшка? – тараторили они, хлопая ее по щекам. – Что с тобой?

Помотав головой, Софья медленно села, диким взором смотря на девочек, и вымолвила:

– Ужас! Я видела… – она замялась и закрыла лицо руками.

– Кого ты видела? – спросила Лиза.

Но Софья быстро вскочила на ножки и бросилась на постель. Уткнувшись лицом в подушку, девочка расплакалась. Ее подружки тихо стояли около зеркал и переглядывались, ничего не понимая.

С влажной розы ты, сбросив стыдливый покров.

Принесла мне сумятицу в виде даров.

С волосок твоя талия! Лик покажи мне!

Я расплавлен как воск и к страданьям готов.

О.Хайям

Санкт-Петербург, Фонарный переулок,

1815 год, Март, 25

Смеркалось. Девушка в сером платье из простого сукна и в темном плаще быстро поднялась по грязной лестнице на второй этаж доходного дома. Подойдя к дальней двери, которая располагалась в самом конце темного коридора, она тяжело вздохнула и, нажав на дверную ручку, вошла. Маленькая комнатушка, наполненная смрадным запахом спиртного, с единственным небольшим окном, тут же вызвала в ее существе чувство брезгливости. Преодолев в себе гадливое отвращение, она прошла дальше, в темную комнату, и устремила тревожный взор на узкую койку, стоящую у стены. Она приблизилась к кровати и озабоченно наклонилась над стариком, лежащим на грязной постели без одеяла. Сильный винный запах, исходивший от него, воспаленная и отечная кожа вызвали на красивом лице девушки страдальческое выражение, и она тихо произнесла:

– Вы опять пили, батюшка?

Старик медленно раскрыл красные глаза и уставился осоловелым мутным взором на юную девушку, которая склонилась над ним. Вдруг его взгляд стал напряженным.

– Катенька… радость моя… – пролепетал нежно он.

Софья замерла, понимая, что отец спьяну принял ее за покойную мать.

– Батюшка, это я, Софи, – печально произнесла девушка по-французски.

Глаза старика раскрылись сильнее. В следующий миг он нахмурился и взглянул на дочь более осознанно.

– Софьюшка! – вымолвил старик и чуть приподнялся на локтях. – Прости, доченька, – добавил он по-французски и вновь перешел на русский: – Я не узнал тебя, милая. Ты так похожа на свою матушку…

Старик нахмурился и кряхтя сел на постели. Видя, что Николай Александрович пытается встать на ноги, Софья быстро помогла ему. Замятин, шатаясь, приблизился