Бертрис Смолл - Залог страсти

– Да, милорд. Я доверюсь вам.

Ее называли некрасивой, и все же ему казалось, что серьезное маленькое личико с настороженными глазами обладает сладостной притягательностью, которая его тронула. Подавшись вперед, он коснулся ее губ губами, но нежность этих губ разбудила в нем жажду, которую было трудно контролировать. Он положил руку на ее затылок и стал целовать жестко, требовательно. К его невероятному удивлению, она стала отвечать на поцелуи с такой же страстью, пока он не отстранился.

– Мадам, желаю вам доброй ночи, – сказал он и, поднявшись, ушел через маленькую дверь.

Анабелла потрогала горящие губы и легла на пышные подушки. Она не знала, радоваться или плакать. Девушка очень мало знала о постельных играх, и все же не следовало бы ей узнать больше? Мать сказала, что невеста не должна проявлять чересчур большую осведомленность. Она очень мало что объяснила дочери. Неужели откровенные признания Мирры ближе к правде?

Но когда она повторила их мужу, тот с сожалением рассмеялся. Почему?

Однако нужно признать, что ей стало легче при мысли о том, что эту ночь она проведет одна. Хотя она не выказывала своих чувств, боясь, что ее сочтут слабой, все же очень боялась покидать Рэт и ехать через всю Шотландию к абсолютно незнакомому человеку, известному как колдун и первый красавец на границе. Какое счастье, что Ангус оказался добрым и внимательным.

День был удивительный, и столько всего произошло сегодня! Замок Дун так прекрасен! По сравнению с ним замок, где она росла, казался бедным и убогим. И все же она никогда не испытывала ни в чем недостатка. И ее родной дом был полон любви и счастья. Она надеялась, что за недели, месяцы и годы, которые ждут впереди, она сумеет принести такое же тепло в Дун и передать мужу и детям.

Наконец, избавившись от неуместных мыслей, Анабелла прочитала молитвы и заснула глубоким сном.

Но по другую сторону маленькой двери, где располагалась комната графа Дуна, лежал без сна Ангус, которому не так повезло. Вернувшись в спальню, просторную, такую же, как у жены, комнату, он не переставал думать о выражении лица Анабеллы, когда он предложил получше узнать друг друга. Она явно испытывала облегчение. По правде говоря, он тоже был счастлив тем, что не придется лишать Анабеллу девственности в эту ночь. Она совсем чужая. Интригующая женщина. Но тем не менее совершенно ему не знакома. Он никогда не жалел времени, чтобы узнать женщину, прежде чем стать ее любовником. Его мать-француженка всегда считала, что охота и обольщение приносят больше наслаждения, если над ними хорошенько потрудиться. Быстрого соития необходимо избегать любой ценой, а насилие над женщиной непростительно.

Его жена была воистину невинной. Кто, черт возьми, наговорил ей, что требуется только лечь на спину и раздвинуть ноги? Ее мать? Служанка? Пусть Анабелла не красавица, но заслуживает самого бережного обращения. Ее положение жены требует его величайшего уважения.

Она не сознавала, что одеяло, в которое так судорожно вцепилась, сползло и он успел увидеть ложбинку между грудями под прозрачным шелком и кружевом сорочки. Груди были изящными, маленькими, идеально круглыми, с горошинами сосков. Он поспешно отвел глаза, чтобы она не заметила его интереса, но руки так и чесались сжать эти упругие округлости. Даже сейчас он представлял их вес в своих ладонях.

Ангус отпустил слугу на ночь, чтобы никто не знал, что он не исполнил супружеский долг. Кроме Джин. Как все в Дуне, она с нетерпением ждала, когда на свет появится законный наследник Дуна. Она может расспрашивать его, но если узнает, наверняка поймет. Конечно, все в Дуне будут довольны, если в середине лета нового года родится первый из следующего поколения Фергюссонов. Однако он не станет торопить события. Анабеллу стоит медленно обольщать, чтобы, когда настанет нужный момент отдать ему девственность, она сделала это с радостью и без слез. Он хотел, чтобы она была полна страсти, которую пообещали сегодня ее губы.

Ранним утром он нашел Джин в зале.

– Передай госпоже, что сегодня мы поедем на прогулку.

– Хватит ли у нее сил после вчерашней ночи? – удивилась Джин.

– Хватит, – коротко ответил он, предупреждая взглядом, что не стоит задавать слишком много вопросов.

Джин сделала, как было велено, и, разбудив Анабеллу, помогла ей одеться. Она увидела, что простыни чисты, и взглянула на покрасневшую молодую женщину. Именно в этот момент Джин сообразила, что Ангус не коснулся жены. Но ничего ему не сказала. Поняла, что брат дает жене возможность получше его узнать. Видимо, следует советам, данным ему и остальным детям леди Адриенной. Только Мэри убегала, не желая слушать.

С этого дня Ангус и Анабелла почти каждое утро уезжали вдвоем, прогуливаясь в холмах над замком и на берегу. Они ездили без эскорта, поскольку только глупец мог осмелиться напасть на графа Дуна в его землях. Ангус Фергюссон хотел быть со своей женой. Хотел узнать о ней больше. Поняв его намерение, Анабелла свободно и без стеснения говорила с ним. При этом она узнавала о муже столько же, сколько он о ней. Они быстро становились друзьями.

Мэтью было велено помочь Анабелле познакомиться с хозяйством, которым она отныне должна была управлять. Мэтью с радостью согласился, радуясь, что в Дуне наконец появилась госпожа.

Анабелла неожиданно для себя обнаружила, что уже обсуждает с кухаркой меню обедов и распределяет обязанности между служанками. Как-то утром она увидела на кухне маленькую девочку и, узнав Уну, малышку, подарившую ей букет невесты, поздоровалась.

Маленькое личико Уны осветилось радостью при виде леди. Она немедленно присела.

– Что привело тебя на кухню, малышка? – спросила Анабелла.

– Я принесла чистые тряпки, чтобы вытирать мебель. Моя ма – прачка в замке, миледи.

Только сейчас Анабелла поняла, что постоянно видит деревенских детей за какими-то занятиями. Однако наступала зима, и скоро эти дети будут все время проводить взаперти, в маленьких деревенских коттеджах, в праздности и безделье. И тогда она решила научить их по крайней мере писать свои имена. С этим она подошла к Мэтью Фергюссону.

– Есть ли в деревне место, где бы я могла учить детей зимой?

– Учить? Чему? – удивился он.

– Писать свои имена, а может, и читать, – пояснила Анабелла.

– Но зачем вам учить их читать и писать? Им подобные вещи ни к чему. Вы говорили с братом о ваших планах, миледи?

– Я не думала, что это необходимо, – пробормотала Анабелла, раздраженная словами Мэтью. Пусть он управитель Дуна. Но она была его госпожой! – Однако теперь, когда вы упомянули об этом, пойдемте спросим Ангуса, что он думает, – кивнула она.