Карин Эссекс - Лебеди Леонардо

Изабелла в совершенстве знала латынь и, к радости именитых отцовских гостей и своих учителей, читала наизусть отрывки из «Эклог» Вергилия. Беатриче, несмотря на то что все четыре года после возвращения из Неаполя ее заставляли заниматься науками вместе с Изабеллой, до сих пор писала с ошибками. Беатриче могла продекламировать пару строф на латыни, но Изабелла сомневалась, что младшая сестра задумывается о смысле произносимых ею слов. Старшая превосходно играла на музыкальных инструментах и пела, словно ангел. Беатриче хоть и любила музыку, но предпочитала слушать, как поют другие. Изабелла изучала риторику и математику и могла привести аргументы по крайней мере одного из диалогов Платона. Беатриче нравилась поэзия, но вслух она стихов не декламировала. Изабелла танцевала лучше всех в Ферраре, с особым изяществом поворачивая шею то вправо, то влево. Она не только обладала необходимыми для танцев координацией движений и чувством ритма, но всегда точно знала, когда нужно улыбнуться, поклониться или опустить голову, не подымая скромно опущенных век и упрямо не отрывая глаз от партнера. Младшая сестра хоть и умела танцевать, но ей было далеко до грации старшей. Изабелла прочла все книги в библиотеке отца и рыцарские романы матери, повествующие о славных днях старины. Она живо интересовалась работами известных живописцев, которые заказывали и приобретали родители.

В дополнение к интеллектуальным талантам Изабелла была красавицей: копна золотых волос, большие широко расставленные темно-карие глаза и стройный стан. Полные бедра и толстые лодыжки Беатриче суждено было лицезреть только сестре, служанкам и будущему мужу, если, конечно, он не передумает и не откажется от обручения. Круглолицая, с маленьким невыразительным носом и тусклыми волосами Беатриче завязывала свои черные тонкие пряди в длинный хвостик. Младшая из сестер д'Эсте ненавидела сидеть взаперти и всем досугам предпочитала верховую езду и охоту. Да не будь Беатриче ее сестрой, Изабелла никогда бы не бросила в ее сторону даже беглого взгляда!

В общем, Изабелла превосходила сестру по всем статьям, кроме верховой езды. Именно поэтому старшая боялась, что младшей все-таки удастся затмить ее в глазах жениха.

Внезапно Франческо осадил коня, развернул его и оглянулся. Изабелла тут же отбросила тревоги: Франческо не забывал о ней даже посреди бешеного галопа!

Беатриче тоже остановилась, не желая в отсутствие соперника продолжать состязание. Изабелла услыхала слова Франческо:

— Кажется, вы собирались показать мне красоты города, а не расшибиться насмерть на моих глазах.

— Просто вам не нравится проигрывать женщине, — парировала Беатриче, покраснев от собственной смелости и смущенно поправляя сбившуюся набок бархатную шапочку.

— Разве я когда-нибудь отказывался проиграть даме? — галантно осведомился Франческо.

— Угомонись, Беатриче. — Изабелла изо всех сил старалась не выглядеть занудной старшей сестрой, не желающей принимать участие в забавах младшей. — Нам велено показать Франческо город!

— Если не будете слушаться, я заберу Драго с собой, — добавил Франческо в тон Изабелле.

Беатриче прижала поводья к груди.

— Он не оставит меня! Мы ускачем от вас далеко-далеко!

— Не будьте так уверены в этом, маленькая принцесса, — отеческим тоном заметил Франческо.

Хвала Господу, он видит в Беатриче всего лишь непослушную девчонку! Довольная тем, что ей удалось снова завоевать внимание своего суженого, Изабелла направила коня через мост обратно к городским воротам.

— Советую тебе прислушаться к моим словам, Беатриче. Ты должна знать, как себя вести и что говорить, когда будешь показывать город своему жениху.

Беатриче застонала. Изабелла коснулась больного места.

Снова почувствовав себя хозяйкой положения, старшая из сестер д'Эсте повела рассказ о тех изменениях, которые привнес в городскую архитектуру ее отец, увлеченный идеями генуэзца Леона Батисты Альберта. Изабелла поведала слушателям (демонстрируя знание не только архитектуры, градостроительства и математики, но и политической ситуации), что герцог Эрколь раздобыл рукописи «De re aedificatoria»[3] у своего флорентийского союзника Лоренцо Великолепного. Улицы расширяли до проспектов, новые здания возводили с соблюдением классических пропорций. Эстетическое совершенство основывалось на строгом математическом расчете.

Наблюдая, как старый город стрельчатых арок и остроконечных шпилей уступает место новому, Изабелла чувствовала, что меняется и сама жизнь. Узкие улочки, темные залы с низкими потолками и тесные коридоры остались в прошлом. Некогда мрачные комнаты ныне заливал свет факелов и свечей. Люди до поздней ночи читали и беседовали в этих ярко освещенных гостиных. Древние рукописи, которыми раньше владели монастыри и редкие собиратели предметов старины, теперь переводились с греческого и латыни в университете Феррары, а типографии Венеции и Милана печатали их и продавали по всей Италии. За годы, что прошли после того, как ее отцу удалось подавить сопротивление врагов и установить мир с Венецианской республикой, старый замок д'Эсте с его знаменитыми башнями превратился из мрачной крепости в роскошный дворец. Солдаты со всей своей амуницией и артиллерией были вынуждены разместиться в старых, холодных частях замка, а герцогский двор занял просторные залы и апартаменты, украшенные произведениями художников, которые в разное время состояли при дворе, — Пизанелло, Пьеро делла Франчески, венецианца Джакопо Беллини, Козимо Туры.

Приводя пример здания, построенного в соответствии с новыми веяниями, Изабелла указала на палаццо деи Диаманте — резиденцию герцога, названную в честь его прозвища. Двенадцать резких алмазных граней выступали на мрачном фасаде — не слишком тонкий намек на то, в каких железных руках держал Феррару Эрколь д'Эсте.

— Вашего отца называют Алмазным за его неоценимые добродетели? — спросил Франческо.

— Нет, за худобу и мускулистое сложение. Он словно вытесан из цельного куска камня, — тонким голосом промолвила Беатриче, неожиданно присоединяясь к разговору.

— Скорее, из-за его твердости при заключении сделок и торговых соглашений, — отвечала Изабелла. — Когда придет время подписывать брачный контракт, ваша семья убедится в этом на собственном примере.

— И все же это самая невыгодная сделка из всех, что заключил ваш отец, — продолжил Франческо.

— Почему? — тут же бросилась на защиту отца Изабелла.

— Если бы вы были моей дочерью, я считал бы любого мужчину недостойным вас, ибо вы поистине бесценны.