Айрат Севийорум - Наследница Роксоланы

И вот его отец мертв, а он, Селим, жив и, более того, должен вступить на престол. Но зачем ему эта власть? Чего в нем никогда не было, так это честолюбия и тщеславия. Ему никогда не хотелось быть властелином мира. Ведь, по сути, он просто был вынужден защищаться. Нурбану права, если бы он не стал убийцей, то был бы убит. Он спасал себя, свою жену и сына – и это даровало ему власть. Но только вот что теперь делать с этой властью? Решать государственные вопросы? Всю жизнь проводить в военных походах, подобно отцу? Приумножать могущество империи, законы которой сделали из него преступника? Он осознавал, что никогда не сможет достичь славы Сулеймана Великолепного. Тем более у него, Селима, уже была своя слава – он знал, что среди подданных слывет отъявленным пьяницей. Что ж, пусть будет так. Но что теперь делать? Он стоял, выпрямив спину, и задумчиво поглаживал рыжую бороду. В его голове крутилась одна мысль, он понимал, что для него это лучший выход. Но сможет ли он воплотить в жизнь свое решение? Отважится ли?

Нурбану удивилась раннему приходу своего шехзаде. Обычно он приветствовал ее гораздо позднее. Она проснулась совсем недавно и сидела у туалетного столика в легком белом халате, внимательно разглядывая себя в зеркало. Две служанки помогали ей приводить себя в порядок, расчесывали ее роскошные, густые и черные как смоль волосы. Услышав шаги Селима, она тут же поднялась, кинулась ему навстречу и поклонилась. Селим подал знак служанкам, чтобы они удалились, и сразу же приступил к делу.

– Нурбану, я хочу, чтобы ты первая узнала. Вот эту депешу от Мехмеда Соколлу мне доставили вчера вечером.

Умная и прозорливая Нурбану тотчас все поняла только по одному взгляду шехзаде, и письмо лишь подтвердило ее догадки. Темные брови-ниточки взлетели вверх, она глубоко вздохнула и, с трудом сдерживая не подобающую моменту ликующую улыбку, прошептала:

– На все воля Аллаха.

Она склонила голову, упала перед ним на колени, поцеловала подол кафтана и припала к руке.

– Повелитель, – произнесла она одними губами. – Твой век настал. Наше время наступило.

В ответ Селим не проронил ни слова. Он смотрел на нее туманным, невидящим взглядом, и Нурбану показалось, что мыслями он находится где-то очень далеко.

– Мой Повелитель, что с тобой? Ты не рад? Да, нас постигло большое горе, я вместе с тобой скорблю о твоем отце. Но сейчас не время давать волю чувствам, и ты должен это осознавать – ведь свалившаяся на тебя ответственность очень велика. Сейчас ты отвечаешь не только за себя, но и за всю империю.

Она взглянула на Селима, пытаясь сквозь пелену, окутавшую его взгляд, прочесть, о чем думает сейчас ее шехзаде, нет, уже не шехзаде, ее султан. В его зеленых глазах она увидела пустоту и усталость. Нурбану знала о терзавших его кошмарах, но не придавала им значения, полагая, что рано или поздно все пройдет. Наконец он заговорил:

– Нурбану, я принял решение. Я намерен отказаться от престола в пользу шехзаде Мурада.

Эти слова словно разрезали воздух вокруг Нурбану. На мгновение она лишилась всех чувств разом – не видела, не слышала, не могла сделать вдох. Земля уходила у нее из-под ног.

– Нет, это невозможно, Селим! Как ты можешь? После всего, что мы пережили! Я не знаю, что сказать… Прошу, ответь мне на один вопрос: чем вызвано это решение?

– Такова моя воля.

– Я чувствую в твоих словах ложь, мой султан. Ты очень изменился за последнее время. Эта поездка в Стамбул очень повлияла на тебя. Здесь ведь не обошлось без Михримах-султан, верно? Это ведь ее рук дело? Она надоумила тебя?

– Никто не может указывать мне, как поступать. Никто. Это мое решение.

Нурбану открыла рот, чтобы возразить, но Селим развернулся и стремительно вышел, захлопнув за тобой дверь, не позволив ей вымолвить ни единого слова. В изнеможении она опустилась на диван. За свою не слишком долгую, но насыщенную яркими событиями жизнь она прошла через многое. Обида, грусть, ненависть, ярость, злость – все эти чувства были ей знакомы. Однако то чувство, которое она испытывала сейчас, не поддавалось описанию. Его нельзя было определить одним словом… Разочарование, страх, бешенство разрывали ее на части, но при этом ей хотелось громко расхохотаться. Ведь этого момента она ждала много лет, рисковала жизнью, свободой, не останавливалась ни перед чем. Нурбану была абсолютно уверена, что за годы жизни с Селимом она в совершенстве подготовила его к роли султана, а это была очень непростая задача. Ведь до нее никто, в том числе сам Селим, и мысли не допускал о том, что он взойдет на престол, а вот она поверила в него и вдохнула в него силу. Нурбану родила ему детей, сначала девочек Гевхерхан, Эсмахан и Шах Султан, а затем и мальчика, Мурада, который стал бы невинной жертвой в этой войне, будь она проиграна.

Но они победили. Да, пролилось много крови, в том числе крови детей. Ей пришлось переступить через себя, заглушить голос совести. Когда она еще совсем юной девочкой оказалась в гареме, то сразу поняла, что отныне у нее два пути – либо богатство и могущество, либо забвение и смерть. И вот когда цель так близка, она оказалась на волосок от гибели. Селим, похоже, настроен решительно. Но ей уже неоднократно удавалось переубеждать его. Нет, она не может потерять все, к чему она стремилась, из-за какой-то нелепой глупости, наваждения, минутной слабости…

Ее размышления прервал стук в дверь. На пороге показалась верная Джанфеда-хатун. Она была приставлена к Нурбану сразу, как только та стала фавориткой шехзаде, и с того времени преданно ей служила. Джанфеда отличалась исполнительностью и покорностью, к тому же обладала находчивым, сметливым умом и не раз выручала свою госпожу в сложных ситуациях. За долгие годы, проведенные вместе, Джанфеда научилась безошибочно определять, в каком настроении пребывает ее хозяйка. Вот и сейчас, не прошло и доли секунды, как проницательная служанка догадалась, что с Нурбану не все в порядке.

– Госпожа, что случилось? Вы очень бледны.

– И на то есть причина. Султан Сулейман умер.

– О, Аллах! Мир праху его.

– Да, Джанфеда, но пока об этом следует молчать. Проблема в том, что шехзаде Селим намерен отказаться от престола.

– Как? Разве это возможно?

– Думаю, он просто устал. И еще его усилившаяся тяга к вину… Я всегда знала, что до добра это не доведет.

– Он хочет уступить престол шехзаде Мураду? Но, может, это к лучшему, ведь тогда Вы сразу станете валиде-султан.

Нурбану задумалась. Да, разумеется, она мечтала о том, чтобы стать валиде, она видела себя валиде, она чувствовала, что ей суждено примерить на себя роль первой женщины империи. Конечно, она будет валиде, именно ее запомнят как первую наложницу, которой удалось достичь такого высокого звания. В этом она превзойдет даже свою свекровь Хюррем-султан! Когда-нибудь… Но не сейчас.