Дебора Мей - Аромат жасмина

– Я уже сказала, что хочу остаться свободной. Но… если все-таки попытаться представить моего избранника… – Элиза на мгновение задумалась. – Он должен быть достойным и уважаемым человеком. Он не станет слишком обременять меня… Возможно, он будет заниматься каким-нибудь искусством, у нас в таком случае найдется тема для разговора. Наверно, за такого мужчину я бы вышла замуж.

Аманда отшатнулась и принялась нервно обмахиваться веером.

– Бог мой… О чем ты думаешь? Да знаешь ли ты, что замужество – это холодная сделка, утомительный долг и скука. Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, какие оскорбления приходится сносить женам так называемых достойных и уважаемых мужчин, – она сокрушенно покачала головой. – Этим бедняжкам приходится забывать о своих чувствах только потому, что муж вручает жене знатный титул. Они всю свою жизнь проводят в обществе надоедливых родственников, рассуждающих о морали, и вынуждены мириться со сплетнями и злословием завистливых соперниц и близких подруг. А нежность и забота их мужей достаются тем женщинам, которые владеют умением дарить безграничное счастье и восхитительное блаженство. И женщины эти – любовницы, а не жены.

– Скажи лучше – забавные игрушки, которых часто заменяют более молодыми и красивыми, – жестоко заявила дочь, глядя прямо в глаза матери. – Меня не устроит судьба роскошной куклы.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Аманда была так ошеломлена, что не могла выговорить ни слова. Слова дочери больно задели любовницу князя фон Рудельштайна.

– Да, я согласна с тобой. Отнюдь не все содержанки способны пробуждать в мужских сердцах истинную любовь, – печально проговорила она и осторожно промокнула платочком уголки глаз. – Но это удалось твоей бабушке. Когда она умерла, барон Эгль едва не сошел с ума от горя, хотя был всего лишь ее любовником. Он ненадолго пережил свою возлюбленную… – Аманда замолчала и, прищурив глаза, посмотрела на дочь, пытаясь понять, какое впечатление произвели на девушку ее слова. На лице Элизы застыло выражение смятения, и мать, довольная этим, продолжила: – Меня с твоим отцом также связала сильная страсть, которая длится уже почти четверть века. Я буду счастлива, если и ты, в свою очередь, встретишь настоящую любовь. Но сначала тебе следует научиться владеть своими чувствами. Пойми: я пытаюсь спасти тебя от боли разбитого сердца. Мечты о вечной любви прекрасны, но… моя бедная девочка, любовь – не для таких, как мы с тобой. Слишком ранняя любовь разобьет твое сердце, а я не могу этого допустить.

– Я не думаю о любви, мама! – девушка судорожно сглотнула и решительно заявила: – Мне вовсе не нужна возвышенная и страстная любовь! Я хочу всего лишь свободы…

– Ты не хочешь слышать ничего, о чем я тебе говорю! – в отчаянии воскликнула мать. – Похоже, ты и впрямь еще слишком молода, а потому не хочешь понять, какие трудности ожидают девушку, осмелившуюся жить самостоятельно. Поэтому советую предоставить матери решать, что лучше для тебя, – сердито заметила Аманда. – Я день и ночь думаю о твоем будущем. И поверь мне, не каждой дочери мать сумеет найти такую отличную партию. Как можно быть такой бессердечной и неблагодарной!

– У меня есть сердце! – горячо воскликнула Элиза. – Но я предпочитаю жить так, как считаю нужным, и никогда не соглашусь быть полусветской красоткой! Я не собираюсь продавать себя, подобно уличной девке. Похоже, фрау Розенмильх, вам не терпится выставить меня за двери, да еще и нажиться на этом деле? – не удержавшись, язвительно заметила Элиза. – Быть может, вы ожидаете, что я упаду перед вами на колени, неустанно благодаря за столь трогательную материнскую заботу?

Аманда испуганно заморгала. Она никак не ожидала услышать от единственной дочери упрека в жестокости.

– Наглая девчонка! – не сдержав негодования, рассерженно заявила она. – Как ты смеешь говорить гадости своей матери? Отправляйся к себе в комнату и подумай о своем поведении. Советую подготовиться к новой встрече с тем, кого я для тебя выбрала, – сердито приказала она. – Я не намерена больше слушать весь этот бред, и в самое ближайшее время ты станешь любовницей барона… или другого подходящего богача. Прочь с глаз моих.

– Матушка… я не могу, – попыталась спорить девушка, но Аманда с суровым лицом повелительно указала ей на дверь. Элизе ничего не оставалось, как повиноваться, но, покидая покои матери, она постаралась сильно хлопнуть дверью.

Как только эхо девичьих шагов затихло в глубине коридора, Аманда устало упала на диван и недоуменно пробормотала:

– Бог мой… Что происходит? Девчонка с детства была окружена роскошью, общалась с девушками из лучших семей, получила отличное образование. И вот чем она мне платит! Уму непостижимо… – голос ее надломился, и она с трудом восстановила дыхание. – Моя дочь желает свободы… Ох, пожалуй, мне следовало раньше привезти ее домой… это все последствия этих новомодных французских веяний…

Фрау Розенмильх внезапно подумала о том, что еще пару месяцев назад представляла свою дочь совсем иной. Но выяснилось, что Элиза совершенно не интересуется своими нарядами, равнодушна к духам и драгоценностям, предпочитая всему этому бесконечное изучение толстенных книг. Аманда как-то заглянула в них, но ровным счетом ничего не поняла – сплошное философствование: Вольтер, Дидро, Монтескье. Аманда считала, что для женщины намного приличнее читать любовную лирику, нежели те научные трактаты, которыми уставлены полки в библиотеке Элизы. Подумать только – ведь она сама по просьбе дочери выписала из-за границы эти толстенные фолианты!.. Впрочем, некоторые книги оказались весьма милы. Если пропускать скучные рассуждения, то вполне можно прочесть перед сном занимательные истории, которые сочинили Бальзак, Гёте, Жорж Санд…

– Нет, конечно же, всему виной этот французский пансион! – сделала она решительный вывод. – Именно он испортил мою дочь. Кто бы мог подумать, что там прививают любовь к таким глупым вещам!.. Милостивый Боже! – внезапно ахнула Аманда. – Как я не подумала! Моя бедняжка оказалась там, где воспитывали будущих жен князей, баронов и банкиров. Конечно же, Элизе стало обидно, что она никогда не сможет сравняться с ними, и поэтому малышка решила, что в пику им станет хозяйкой своей судьбы…

Одиннадцать лет назад Аманда отправила девочку во Францию, мечтая дать дочери хорошее образование. Князь фон Рудельштайн лично выбрал для Элизы пансион, где преподавали не только рисование, музыку, танцы и верховую езду, но также читали лекции по истории, литературе и искусству, философии и естественным наукам. Регулярно получая письма от директрисы, Аманда искренне радовалась успехам дочери – все учителя отмечали наличие у девочки отличных способностей, наперебой хвалили тонкий художественный вкус Элизы, ангельский голос и редкий музыкальный талант. Не было никакого повода для волнений. До сегодняшнего дня.