Элизабет Чедвик - Наследница Магдалины

— И впрямь, — смешок Ото прервала громкая отрыжка. Чмокнув губами, он продолжал: — Но ведь все мы должны чем-то жертвовать в жизни. Разве не так? То-то и оно. Эй, мальчик, наполни до краев мой кубок! — И он повелительно махнул рукою в сторону виночерпия, в данный момент с каменным лицом обслуживавшего отца Рауля. — Смею заметить, господин, погребок у вас великолепный.

Беренже де Леонвальн брезгливо улыбнулся в ответ, его ледяные глаза были полны отвращения.

— И он опустошит его еще до наступления утра, — прошептал Рауль, когда служитель церкви обратил все свое внимание на молодую и очень симпатичную служанку, прислуживавшую невесте.

— Если б он не был моим вторым кузеном и я не обещал его отцу, что предоставлю ему кров, я бы вышвырнул его из замка давным-давно. — Беренже потрогал рукой свежеподстриженую бороду.

— Неудивительно, что учение катаров у нас цветет пышным цветом, в то время как подобные этой свинье ублюдки правят церковью. Господи, да вы только на него посмотрите. Опять набивает свою утробу. — Глаза Рауля пробежали по пухлым пальцам, потянувшимся к засахаренному миндалю, поднесшим орехи к влажным губам и запихавшим их в жадный рот.

В нем закипала ярость, он окинул взором трапезную и заметил только что прибывших гостей — трех пилигримов. Их пропыленные плащи и широкополые шляпы имели довольно жалкий вид. Он увидел, как Ален, распорядитель отца на сегодняшнем пиршестве, провел их к свободному столу в нише в самом конце зала. То были двое мужчин. Одному около сорока, другой лет на десять старше. Между ними села девушка, горячо поблагодарившая Алена. Холщовый плат обрамлял лицо редкой красоты, вовсе не безупречное, но как бы подсвеченное изнутри неким божественным сиянием. Рауль с любопытством разглядывал ее. Интересно, откуда она и куда держит путь. Пилигримы порой останавливались в Монвалане по дороге в Тулузу, но обычно пищу и кров им предоставляла Вильмурская обитель. На мгновение служанка, подавшая к столу вино и хлеб, скрыла от взгляда Рауля прекрасную странницу. Музыканты, неторопливо игравшие в течение предшествовавших перемен блюд пиршества, сменили темп, и в трапезной зазвучал веселый народный танец.

Беренже тронул сына за локоть:

— Ты что, так и не потанцуешь со своей невестой?.. Все ждут, когда ты выведешь ее в центр зала.

Рауль ощутил на себе испытующие взгляды собравшихся в зале гостей. Они не понимали, почему он до сих пор сидит за столом, когда молодоженам полагалось первыми начинать танцы. Он быстро встал и, повернувшись к Клер, протянул ей руку. Зардевшись от скромности, она коснулась его своими пальчиками. Золото нового свадебного кольца блистало обещанием еще неведомых ему радостей. Рауль забыл о девушке-пилигримке, выводя невесту в центр зала. Сейчас он следил только за божественными ножками Клер, выводившими сложные па свадебного променада.

— Может, еще хлеба, Брижит? — поинтересовался Кретьен, подвигая к племяннице глиняное блюдо с хлебцами.

— Нет, я уже сыта, — облокотившись на стол, она внимательно следила за танцующими. Это был другой мир, на который она могла лишь иногда смотреть со стороны и стать частью которого ей так и не было суждено. А ведь порой ей так хотелось этого, так тяжело было оставаться собой. Танцующие уже кружились в непосредственной близости от нее. Молодого жениха окружили симпатичные молодые люди. Он громко смеялся, пытаясь без особого успеха избежать их крепких объятий. У Брижит перехватило дыхание от его гордой мужской красоты и магнетизма горячего молодого тела, той радости, что сейчас пульсировала в нем. Ее тело отреагировало на Рауля подобно струне арфы, которой коснулись мудрые пальцы менестреля. Потупив взор, она уставилась на темную лужицу вина на деревянном столе, сердце бешено забилось в груди, восприятие обострилось. Его глаза были бирюзовыми, как перышки на крыле сойки. Внезапно весь зал взорвался одобрительными возгласами и криками, и жениха повели к винтовой лестнице, ведущей в башню.

— Что происходит? — спросила Брижит у соседки по столу.

— Точнее было бы спросить, что будет происходить! — рассмеялась та, повернувшись вполоборота. — Это постельная церемония. Пришло время господину Раулю и его невесте познакомиться поближе.

— Понятно, — кивнула Брижит. Так вот почему в этот вечер она столь сильно чувствовала его привлекательность. Новобрачную повели к лестнице напротив. У нее была грациозная походка, но на щеках рдел румянец застенчивости. Брижит мысленно пожелала дальнейших успехов этой паре. Зависть была ей не свойственна, но сегодня она как никогда ощущала ее разящее жало.

— В чем дело? — с озабоченным видом наклонился к ней Кретьен.

Брижит вымученно улыбнулась и покачала головой. Ну как она могла рассказать о том, сколь алчет ее тело оказаться в эту ночь на месте невесты?..

— У меня голова кругом идет от всей этой пестроты. Я очень устала. Мне уже давно пора как следует выспаться. Нет… нет… допивайте свое вино. Я хочу немного прогуляться.

Кретьен согласился, но на его лице отразилась тень озабоченности.

— Если что — зови нас.

— Конечно, конечно, — рассмеялась она и поспешила прочь.

За дверями трапезной теплый ночной воздух был напоен запахом горячих углей и румянящегося на вертелах жаркого. Ночные бабочки стремились к своей гибели в пламени укрепленных на стенах замка факелов.

Звуки свирелей и лютни, монотонный рокот тамбуринов продолжали преследовать Брижит эхом невыразимой тоски. Она прислонилась лбом к холодной стене замка и тяжело вздохнула.

— Брижит? Никак это ты, дорогая.

Девушка быстро обернулась и увидала спешившую к ней высокую женщину, второпях наступавшую на подол синего шелкового платья. Капюшон ее плаща был слегка отброшен назад.

— Жеральда!

Брижит не успела сделать и шага, как попала в крепкие объятия матроны.

— Я только что повстречала на свадьбе Кретьена и Матье, и они сказали мне, что ты где-то здесь. Дай хоть на тебя полюбуюсь! — не выпуская Брижит из объятий, Жеральда Лаворская внимательно всмотрелась в глаза девушки. — Ты так похожа на мать, — промолвила она, и слезы появились в ее темных с поволокой глазах. — Кретьен рассказал мне, что Магду убили… Какой ужас…

— Теперь она стала частичкой Света. — Внезапно в глазах Брижит потемнело. — Два странствующих монаха видели, как она излечила страждующую в одном из горных селений. О, если б ты знала, каким пыткам ее потом подвергали, — голос ее сорвался на шепот. — Мне так ее не хватает.

Жеральда еще крепче, по-матерински прижала к себе Брижит, матрона успокаивала ее словно маленького ребенка. Наконец, взяв себя в руки, девушка высвободилась из объятий.