Дениза Робинс - Негасимое пламя

Джоанна схватилась за край стойки. На щеках ее выступили красные пятна.

— Он… он убит?

— Говорят, бедняга едва дышал, когда его забирала «неотложка».

Джоанна замолчала — не было сил говорить. Девушка за стойкой посмотрела на нее с удивлением и любопытством. Что-то в этих бездонных карих глазах испугало и насторожило ее. Боль, нечеловеческая боль была в этом взгляде. Служащая оказалась сердобольной девушкой. Глядя на Джоанну, она участливо спросила:

— Послушайте, вам плохо? А вы случайно не миссис Конрад Оуэн? Кажется, вы останавливались у нас, а потом неожиданно выехали…

— Да, — прошептала Джоанна.

— Вам плохо?

— Да нет. Просто я… Не могли бы вы сказать… куда увезли мистера Стрэнджа?

— Ну конечно… — Служащая назвала ей одну из крупных городских больниц.

— А неизвестно, кто в него стрелял?..

— Нет. Все произошло так быстро. Никто толком ничего не видел. А к тому времени, как на место происшествия прибыл полицейский, стрелявший уже сбежал.

— Понятно, — сказала Джоанна.

— Может быть, хотите снова снять номер? — спросила девушка.

— Нет… — сказала Джоанна.

Она представила Ричарда лежащим на тротуаре и истекающим кровью. У него открыты глаза, а взгляд направлен в одну точку…

Затем глаза ей застелило каким-то туманом. Джоанна упала навзничь, чемодан выпал у нее из рук.

Когда она открыла глаза, то обнаружила, что лежит на кровати в одном из номеров. Над ней склонился неизвестно откуда взявшийся врач. Он держал ее за руку и щупал пульс. Откуда-то издалека понесся его голос:

— Приходит в себя…

За спиной врача Джоанна увидела какую-то женщину, видимо, служащую гостиницы. Она села на кровати. Сердце ее учащенно забилось. Кровь прихлынула к щекам.

— Ричард… — прошептала она.

— Вам уже лучше? — сказал врач.

— Да, — сказала Джоанна. — Да. Мне надо ехать… немедленно ехать в больницу.

— В какую еще больницу? — спросил врач.

— Она хочет навестить того англичанина, который останавливался у нас. Вчера он выходил из отеля и в него кто-то стрелял… — пояснила вполголоса служащая. — Кажется, она его подруга.

— Что, вчера здесь кого-то застрелили? — заинтересовался доктор.

— Мне надо немедленно ехать туда… Прошу вас… — горячо произнесла Джоанна, прерывая их разговор.

Ей совершенно не хотелось слушать, как какие-то двое посторонних людей обсуждают смерть Ричарда. Немедленно в больницу. Она должна убедиться, что все так и есть, как ей сказали. А может, он и не умер. Они ведь не знают наверняка. Надо ехать!

Однако к тому времени, как Джоанна, расплатившись с врачом и избежав длительных расспросов хозяина отеля, приехала в больницу, куда поместили Ричарда, было уже почти десять вечера. Так поздно! Если Ричард даже и был жив еще какое-то время, то теперь наверняка умер. Ей не удастся даже поговорить с ним перед смертью… Она уже никогда не увидит его живым.

Не помня как, она очутилась в приемной. Резко пахло какими-то лекарствами. Джоанне казалось, что перед ней обиталище боли и смерти. Она попыталась взять себя в руки и успокоиться. Затем, с трудом подбирая слова, объяснила дежурной медсестре, что ей нужно.

— Так-с… Мистер Ричард Стрэндж… пулевое ранение… отель «Саутленд»… гм… да, он у нас, — сказала медсестра, с сочувствием поглядев на Джоанну, у которой был такой вид, будто ей самой впору ложиться в больницу.

— Он… он умер? — спросила Джоанна.

— Нет, жив, но пока не приходил в сознание, — сказала дежурная.

Лучик надежды блеснул перед Джоанной. Значит, Ричард жив! Слава тебе, Господи! Он не умер.

— Он в очень тяжелом состоянии? — спросила она.

— Да нет, не то чтобы очень, — сказала сестра. — Он ранен в плечо. Пулю уже извлекли. Вот только упал неудачно. Покатился прямо по ступенькам и ударился головой о мостовую. В результате — сотрясение.

Джоанна судорожно схватилась за ворот платья. Ей было дурно. В ушах стоял звон.

— Понятно. Но он… он поправится?

— Да. Надеемся, что да.

— Могу я его видеть?

— Вы случайно не его жена?

— Нет… — Бледное лицо Джоанны залилось краской. — Я просто его хороший друг.

— Простите, но посещение разрешено только его жене, — сказала дежурная. — За ней уже послали. Мы обнаружили в его кармане письма — на них было имя и адрес его жены. Мы позвонили в клинику, где находится миссис Стрэндж, и она сказала, что уже достаточно здорова и может приехать к нему. Ждем ее с минуты на минуту. К сожалению, мы не могли разыскать родных мистера Стрэнджа раньше — в городе произошла крупная авария, и весь персонал был занят. Понимаете ли… — И женщина пустилась в какие-то бессвязные и никому не нужные подробности, видимо, ей просто хотелось с кем-нибудь поболтать.

Джоанна почти не слушала ее. Ей было ясно одно: они уже послали за Мэдж. Только ей, его жене, разрешается посещать Ричарда. Всегда она стояла между ними — и теперь, в этот тяжелый час, продолжает стоять. Ричарду так плохо. Если он придет в сознание и откроет глаза, то сразу захочет видеть ее, свою крошку Анну. А вовсе не Мэдж, с которой собрался разводиться. Ведь у Мэдж роман с местным врачом. Что ей понадобилось от мужа, почти что бывшего мужа? Зачем только она собралась поехать к нему!

В эту минуту Джоанна ненавидела жизнь. Вот всегда так бывает — у нее отнимают Ричарда, а она только стоит в стороне и смотрит.

— Но я должна его увидеть, сестра, прошу вас, — сказала она нетвердым голосом. — Мне очень нужно…

— Простите. Вечером это может быть позволено только его жене, — на этот раз довольно холодно сказала дежурная.

Джоанна вышла из больницы. Все ее тело ныло, ныло вместе с сердцем. На минуту она остановилась на крыльце и взглянула на звездное небо. Затем взгляд ее опустился вниз, на шумную, полную огней улицу. Сан-Франциско жил своей жизнью. Он веселился и пел, не обращая внимание на чьи-то страдания и на страдания Джоанны тоже…

К зданию больницы подъехал роскошный автомобиль, и из него вышла женщина, разодетая в дорогие меха. Джоанна почти сразу узнала надменное лицо, обрамленное светлыми локонами. Это была Мэдж Стрэндж. Приехала навестить Ричарда.

Мэдж тоже заметила Джоанну. На самом деле она приехала сюда, потому что этого требовали приличия, а вовсе не из-за того, что беспокоилась, жив Ричард или нет.

Адвокаты уже вовсю занимались их разводом. Сразу по окончании процесса Мэдж собиралась выйти за своего американца. Возможно, она даже любила его — как умела.

И все-таки в глубине души Мэдж сохранила ненависть к Джоанне, хотя та уже не была ее соперницей. Эта ненависть родилась еще там, на ледяном Севере, где невоспитанная малолетка брала над ней верх по всем статьям. И сейчас глубокая неприязнь выползла наружу, и на лице Мэдж появилась гадкая змеиная ухмылочка.