Барбара Картленд - Дар любви

Евгения не отрывала от него взгляда.

— Почему? Как вы вообще там оказались? Я не понимаю. Когда вы вышли из дома в лесу, вы ведь направлялись в Бакбери?

Маркиз замер у окна.

— Я не поехал в Бакбери, — коротко сказал он. — Я поехал в ближайший город и нашел двух офицеров полиции. Видите ли, когда Бродоски попытался заставить меня переводить... деньги... на его имя, я тут же заподозрил неладное, хотя и постарался это скрыть. Я опасался за вашу безопасность.

— Правда?

— Как опасался бы за безопасность любой женщины в такой ситуации, — уточнил маркиз, будто стараясь пресечь любую надежду Евгении на возврат его нежных чувств. Он снова принялся шагать по комнате. — Я вернулся с офицерами в дом, намереваясь вырвать вас из рук Бродоски, но там уже никого не было. Догадавшись, что этот жулик направится к ближайшему порту, чтобы отплыть во Францию, я с офицерами последовал за ним. В порту мы разделились, чтобы полностью его обследовать. Вскоре мы выяснили, что Бродоски ищет человека, который согласится перевезти его на фрегат. Мы не знали, с какой стороны он подплывет к кораблю, поэтому наняли лодку и ждали его у входа в гавань, надеясь перехватить его там. Потом спустился туман. Счастье, что мы наткнулись на вас в самый последний момент!

— Да, — робко согласилась Евгения. Она колебалась, прежде чем задать следующий вопрос. — А вы... схватили его?

Маркиз бросил на нее быстрый взгляд.

— Нет. Он утонул.

Евгения задохнулась от этого шокирующего известия. Глаза ее наполнились слезами. Она оплакивала безумие Грэгора и свою собственную глупость, но маркиз этого не знал.

Черты его лица застыли.

— Я вижу, мадам, что вы глубоко опечалены, — сдавленно произнес он.

Евгения вытерла скатившуюся по щеке слезу.

— Не по той причине, о которой вы подумали, милорд.

— Не имеет значения, что именно я подумал, — заметил маркиз, снова отвернувшись к окну.

— А что насчет... Бриджит? — спросила Евгения.

— Воспользовавшись суматохой, она села на весла и быстро уплыла с места событий. Ни ее, ни драгоценностей, — да, я думаю, драгоценности были у нее, — так и не нашли.

Евгения поняла, что больше маркиз ничего ей не скажет. Он спас ей жизнь, но не простил. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее, проявил свою нежность, но теперь он был от нее так же далек, как король от повседневной жизни подданных.

А чего еще она могла ожидать? Он был уверен, что она... отдала Грэгору не только свою душу, но и свое тело. Даже если она попытается сказать правду, он ей не поверит. Теперь, когда Грэгор мертв, ее слова уже некому будет подтвердить.

Кроме того, оставался волнующий ее вопрос о леди Уоллинг.

Хотя Евгения была уверена, что именно ее собственное безобразное поведение подтолкнуло маркиза к измене, тем не менее где-то в глубине души она не могла простить мужу, что он так быстро нашел ей замену!

Она не знала, что теперь будет с ней. Ее привычка противостоять желаниям матери теперь казалась ей совершенно чуждой.

Наверное, отныне всю оставшуюся жизнь она проведет в скромных съемных комнатках, таких, как в таверне «У моряка».

Но маркиз, который, казалось, услышал ее мысли, предложил ей вернуться в «Парагон». Когда она попыталась возражать, что об этом не может быть и речи, он одним суровым взглядом заставил ее замолчать.

— Надевайте платье и спускайтесь во двор таверны, — велел он. — Я прикажу подать карету.

Он почти не разговаривал с Евгенией во время поездки, кроме обычных учтивых замечаний или вопросов, не хочет ли она остановиться и перекусить.

Он ничего не говорил о будущем, которое ожидает Евгению, до тех пор пока они не вышли из кареты возле ее любимого «Парагона». Отведя ее подальше, чтобы не слышал кучер, он сообщил ей о своем решении.

— Вы можете жить здесь, — сказал он. — Я буду продолжать обеспечивать вас, но не желаю никакого дальнейшего общения между нами. Объясняйте это своей матери как хотите. Я никогда не произнесу ни слова о том, что произошло между вами и Бродоски. Ваша репутация в связи с этим приключением не пострадает. Вы вольны выдумать любую другую причину нашего... раздельного проживания.

— Может, леди Уоллинг? — пробормотала Евгения с горечью, чуть не плача.

— Что вы имеете в виду?

Евгения прикусила губу.

— Ничего, милорд.

— Я уже не милорд для вас, Евгения. Отныне я для вас никто, и вы для меня никто.

Маркиз повернулся к ней спиной и пошел к карете. Евгения стояла на улице до тех пор, пока в темнеющем воздухе не затих стук колес. Потом она открыла дверь «Парагона» и вошла внутрь.

Это было два дня назад. Два дня! Самые одинокие в ее жизни. Ее единственными компаньонами были совы и дикие голуби, которые жили в их лесу. С ней не было даже пони Бада, потому что он теперь жил в конюшне Бакбери, а она не смела приближаться к дому маркиза из страха, что он может ее увидеть.

Неожиданно Евгения услышала тихий стук в дверь. Она подумала, что ей почудилось, но стук повторился. Наконец она подошла к двери, осторожно приоткрыла ее и выглянула наружу. Увидев Бриджит, девушка в изумлении отступила назад.

— Мне нужно увидеться с вами, мисс, — торопливо проговорила служанка. — Это очень важно.

Бриджит выглядела измученной, одежда ее покрылась грязью, чулки были порваны, шерстяную накидку своей хозяйки она, видимо, где-то потеряла. Евгения жестом пригласила ее войти. Бриджит с облегчением скользнула в дом. Она прошла следом за Евгенией в гостиную и со стоном опустилась на диван. Евгения, окинув ее взглядом, пошла на кухню и вернулась с хлебом, джемом и кружкой эля. Бриджит с жадностью набросилась на еду.

— Спасибо вам, мисс, спасибо! Я вам так благодарна! Я не заслуживаю такого обращения!

— Нет, — честно признала Евгения, — не заслуживаешь.

Она сама не знала, зачем помогает Бриджит. Может, просто из жалости?

— Чего ты хочешь от меня? — наконец спросила она Бриджит.

Служанка сделала глоток эля и вытерла губы рукавом.

— Я хотела вернуть вам вот это, — она бросила кожаный мешочек с драгоценностями на маленький столик возле дивана. — Они все тут, — добавила она.

Евгения уставилась на мешочек.

— Почему ты их возвращаешь, Бриджит? За них дали бы много денег — достаточно для того, чтобы ты могла начать новую жизнь где-нибудь далеко отсюда. Возможно, ты даже стала бы леди.

Бриджит залилась слезами.

— Я больше не хочу начинать новую жизнь, мисс. Я не хочу становиться леди. Я хочу просто вернуться в Лондон и, как раньше, присматривать за миссис Дьюитт, как было до появления Грэгора, который вскружил мне голову. Он вечно дразнил меня вами, мисс, даже когда занимался со мной любовью.