Барбара Картленд - Свет луны

— Мы должны… поговорить об этом, — тихо ответила Неома.

Правда, внутренне она не была готова все рассказать брату. Например, о том, что маркиз предлагал ей в подарок дорогостоящее ожерелье.

— Значит, ты говоришь, что он не дотронулся до тебя? — яростно спросил Перегрин.

Неома отрицательно покачала головой. Она не могла сказать Перегрину о поцелуе маркиза. Он непременно стал бы расспрашивать, было ли еще что-нибудь, кроме поцелуя.

— Пойду наверх, переоденусь, — быстро сказала она, убегая от дополнительных вопросов Перегрина. — Потом я постараюсь что-нибудь приготовить на обед.

Ничего не ответив, Перегрин сел в кресло, а Неома вышла из гостиной. Наверное, он с большим сожалением думал о пропущенном у сэра Эдмунда обеде, а еще больше переживал, что не увидел боксерского состязания, так как вынужден был спасать ее. Уехав на рассвете, он, видимо, провел бессонную ночь, думая о том, что сказал ему лорд Дадчетт, переживая за нее и проклиная маркиза.

«Это все лорд Дадчетт. Он виноват», — подумала Неома, представив, что было бы с Перегрином, если бы тот узнал, что маркиз целовал ее.

«Я поступила очень нехорошо», — подумала Неома, пожалев, что прошлое изменить нельзя.

Неома ставила в вазу сорванные в саду розы и плакала. Она прощалась со всем, что было ей дорого и что она любила еще с детства. Рано утром Перегрин с документами на поместье уехал. Внутренне он также переживал и не хотел расставаться с тем, что осталось от родителей. У него был крайне подавленный вид, которого Неома не помнила со дня смерти матери.

— Я вернусь вечером с каким-нибудь экипажем, чтобы мы смогли увезти на нем кое-какие вещи.

— Неужели маркиз не даст нам времени… собрать вещи? — тихо спросила Неома.

— Зачем нам нужно это время? И что вообще мы можем отсюда забрать? — грубо спросил Перегрин. — Ты же понимаешь, что дом почти ничего не стоит. Не можем же мы вывезти отсюда все, оставив лишь полуразрушенное здание.

Неома всхлипнула.

— Я хотела бы забрать кое-какие мамины вещи. Ты же знаешь, как они мне дороги. Я не могу с ними расстаться!

Перегрин пожал плечами.

— Не думаю, что эти вещи будут представлять какой бы то ни было интерес для маркиза. В то же время я не желаю чем-либо быть обязанным ему.

Неома была растрогана, что ради нее Перегрин пошел на жертвы. Она хотела многое объяснить брату, однако его ненависть к маркизу не позволит ему всего понять. Неома была уверена в том, что маркиз не такой скверный, каким его все считают. Прошлым вечером, когда она умоляла маркиза понять ее, он вытер ей слезы и отправил спать. В подобных обстоятельствах такой, например, как лорд Дадчетт, повел бы себя иначе. Но пока Перегрин испытывает лишь ненависть к маркизу. Нет смысла что-то объяснять ему. Вечером Перегрин уехал, попросив у местного фермера лошадь, которая, конечно, проигрывала обитательницам конюшен Сита. Их собственные кобылы были такими старыми, что не смогли бы выдержать долгий путь до Лондона. Когда Неома зашла в конюшни, лошади сразу же узнали ее. Она с горечью подумала, что, как только их усадьба станет собственностью маркиза, он непременно распорядится убить их за ненадобностью.

Возвратившись в дом, она начала собирать вещи к отъезду. Вынося в вестибюль охапку разных вещей, Неома подумала, что, может быть, действительно нет смысла увозить все это с собой. Если им придется менять дом на Ройял-авеню и переезжать в другой, то будет крайне неудобно перевозить с собой много груза. Только подумав об этом, Неома заплакала, осознавая, что, лишившись поместья, они потеряли все.

Живя в Лондоне, она все время надеялась, что в один прекрасный день они вернутся домой. Как же она мечтала, что опять сможет любоваться садами и полями. Наслаждаясь ароматами цветов, она смогла бы говорить со стариками Бриггз об отце и матери, вместо того чтобы постоянно объяснять Эмили, что надо делать и как делать.

Поднявшись наверх в спальню матери и не в силах более сдерживать себя, Неома бросилась на кровать и громко заплакала. Она плакала не только из-за потери поместья, но и из-за того, что навсегда потеряла маркиза!

«Я люблю его! Мама, я люблю его!»— отчаянно произносила Неома. Будущее без него не имело для нее никакого смысла. Она знала, что никогда больше никого так не полюбит и не почувствует такого восторга от поцелуя, который испытала в тот звездный вечер при свете луны.

Пускай Перегрин думает, что маркиз грубый и безжалостный к другим, однако с ней он был внимательным и ласковым. Она никогда не забудет нежного прикосновения его губ, его рук, когда он вытирал ей слезы, и не забудет мягкого и приятного голоса, когда он желал ей доброй ночи.

«Зачем я полюбила его? Этот человек так же далек от меня, как луна от земли».

Неома вспомнила, как ей было хорошо, когда он назвал ее Светом Луны. Воспоминания заставили ее вновь заплакать. Затем она просто лежала на кровати своей матери, прислушиваясь через открытое окно к пению птиц, зная, что, как только они уедут в Лондон навсегда, она никогда больше не услышит этих прекрасных звуков. Наконец, взяв себя в руки, она умылась холодной водой и пошла вниз, чтобы приготовить Перегрину обед. В доме почти ничего не было из еды, поэтому Неома дала старику Бриггзу несколько шиллингов, и он отправился в деревню, чтобы что-то купить. Утром она съела только кусок хлеба с сыром. Но к приезду Перегрина она должна была приготовить что-нибудь вкусное.

«Надо постараться провести оставшиеся здесь часы в хорошем настроении», — убеждала себя Неома.

Чтобы как-то скрасить неуютный вид заброшенного дома, она пошла в сад за розами. Розы были любимыми цветами ее мамы, поэтому розарий в свое время содержался в идеальном порядке и считался семейной гордостью. Сейчас розарий зарос сорняками и травой, однако розовые, белые и желтые розы уже набрали бутоны. Прекрасный аромат и нежность лепестков первых бутонов очаровали Неому, заставив на время забыть о своих горестях. Но мысли о маркизе нахлынули вновь, и Неома задумалась о том, что же он стал делать после ее отъезда. Наверное, из-за грубости Перегрина он обрадовался, что наконец избавился от нее. А вдруг он поехал в Лондон к Вики Вейл? При этой мысли Неома опять чуть не заплакала.

«Я люблю его! Люблю больше всего на свете. Но какой… смысл в этой любви? Я должна его забыть».

Подумав об этом, Неома с силой стала заталкивать цветок в вазу, как будто тем самым хотела отвлечься от своих мыслей. От укола шипом розы она вскрикнула. Больно кольнуло в сердце и заныло в груди. Она заплакала и сквозь слезы услышала, как кто-то вошел в дом. «Наверное, вернулся Перегрин. Он не должен видеть, как я плачу».