Диана Гэблдон - Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы

Забыв о молитве, Джейми мысленно представил себе лицо Клэр, изгиб щеки и виска, высокий чистый лоб, который ему всегда хотелось поцеловать в маленькое гладкое местечко между бровями, у верхушки носа, между ясными янтарными глазами. Он сосредоточил внимание на форме ее рта, тщательно представляя полные нежные губы и их несравненный вкус. Звуки молитвы, шорох перьев и едва слышные всхлипывания Джайлза Макмартина стихли в его ушах.

Мелтон вернулся после полудня. На сей раз кроме лейтенанта его сопровождали писарь и шестеро солдат. И снова майор задержался на пороге, но Макдональд поднялся раньше, чем он успел заговорить.

— Я пойду первым, — сказал он и ровным шагом направился через дом.

Когда он пригнул голову, чтобы пройти в дверь, лорд Мелтон положил руку ему на плечо.

— Будьте любезны назвать свое полное имя, сэр. Мой писарь занесет его в реестр.

Макдональд взглянул на писаря, и уголок его рта дрогнул в слабой горькой улыбке.

— Список трофеев? — Он пожал плечами и выпрямился. — Дункан Уильям Маклеод Макдональд из долины Ричи. — Он вежливо поклонился лорду Мелтону. — К вашим услугам, сэр.

Затем Макдональд вышел за дверь, и вскоре неподалеку раздался звук одного–единственного пистолетного выстрела.

Юношам разрешили пойти вместе. Они вышли, крепко держась за руки. Остальных выводили по одному, каждого просили назвать имя, чтобы пополнить реестр. Писарь сидел на табурете у двери, склонившись над разложенными на коленях бумагами, и не поднимал головы, когда люди проходили мимо.

Когда наступил черед Эвана, Джейми с трудом оперся на локти и сжал руку друга так крепко, как мог.

— Мы скоро встретимся, — прошептал он.

Эван лишь улыбнулся, наклонился, поцеловал Джейми в губы и ушел.

Наконец в помещении остались шестеро пленников, которые не могли самостоятельно передвигаться.

— Джеймс Александр Малкольм Маккензи Фрэзер, лэрд Брох–Туараха, — медленно произнес Джейми, четко выговаривая каждую букву, чтобы писец успел записать, после чего поднял глаза на Мелтона. — Милорд, я должен просить вас оказать мне любезность и помочь встать.

Вместо ответа Мелтон уставился на него, и выражение отстраненной неприязни на лице лорда сменилось чем–то похожим на подступающий ужас.

— Фрэзер? — повторил он. — Из Брох–Туараха?

— Так оно и есть, — терпеливо сказал Джейми, мысленно негодуя из–за этой нелепой задержки.

Смириться с тем, что тебя ждет расстрел, — это одно, а слышать, как убивают твоих друзей, — другое, и нервы это отнюдь не успокаивает. Мало того что ему приходилось опираться на дрожавшие от напряжения руки, так еще и внутренности, явно не разделявшие высоких устремлений духа, тоже начинало пробирать предательской дрожью.

— Черт побери, — пробормотал англичанин.

Он наклонился, вгляделся в лицо лежавшего в тени у стены Джейми, потом повернулся и поманил к себе лейтенанта.

— Помоги мне перенести его на свет, — велел майор.

Они сделали это довольно бесцеремонно, и Джейми застонал, потому что движение вызвало в ноге резкую боль, пронзившую его до макушки. На миг у него закружилась голова, и он упустил то, что говорил ему Мелтон.

— Ты тот самый якобит, которого прозвали Рыжим Джейми? — нетерпеливо повторил англичанин свой вопрос.

На Джейми накатила волна страха: если признаться, что он и есть пресловутый Рыжий Джейми, они его не расстреляют. Они отвезут его в Лондон, чтобы судить как важного государственного преступника и казнить публично. Сначала вздернут на виселицу, а потом, полузадушенного, сбросят на эшафот, чтобы вспороть живот и вырвать внутренности. Внутренности откликнулись на эту мысль бурчанием — похоже, их подобная перспектива тоже не радовала.

— Нет, — сказал он как можно тверже. — Давайте побыстрее с этим. Не тяните, а?

Оставив его слова без внимания, Мелтон опустился на колени, рванул ворот рубашки Джейми, схватил за волосы и откинул назад его голову.

— Проклятье! — сорвалось с уст Мелтона, и его палец уткнулся в шею шотландца чуть выше ключицы.

Там находился маленький треугольный шрам, почему–то чрезвычайно взволновавший майора.

— Джеймс Фрэзер из Брох–Туараха. Рыжие волосы и треугольный шрам на шее.

Мелтон отпустил волосы и откинулся с колен на пятки, рассеянно потирая подбородок. Потом он пришел в себя, повернулся к лейтенанту и, указав жестом на пятерых оставшихся пленных, приказал:

— Забери остальных.

Его люди подняли и вывели оставшихся шотландцев, а сам он остался стоять над Джейми, сдвинув брови в угрюмом раздумье.

— Мне нужно подумать, — сказал Мелтон. — Черт, мне нужно подумать!

— Подумайте, — откликнулся Джейми, — если есть о чем. А я прилягу.

Они усадили его, прислонив к дальней стене, раненая нога была вытянута перед ним, но оказалось, что, пролежав два дня пластом, он уже не имел сил сидеть. Перед глазами заплясали огоньки, и он повалился на бок, припав к земляному полу и закрыв глаза, чтобы справиться с накатившим головокружением.

Мелтон бормотал что–то себе под нос, но Джейми не мог разобрать ни слова, к чему, впрочем, вовсе и не стремился. В сидячем положении, на солнечном свету, он в первый раз ясно рассмотрел свою ногу и теперь был совершенно уверен, что в любом случае не доживет до виселицы.

От середины бедра вверх распространялась зона воспаления, болезненная краснота была ярче, чем разводы засохшей крови. Сама рана гноилась: теперь, когда смрад от немытых тел и гниющих ран других людей уменьшился, он ощущал слабый сладковатый запах собственной разлагающейся плоти. Мгновенная смерть от пули в голову казалась куда предпочтительнее, чем долгое, мучительное умирание от гангрены. С этой мыслью, припав горячей щекой к прохладной, успокаивающей, как материнская грудь, земле, он соскользнул в полузабытье.

То был не сон, лишь некая отрешенность, из которой его вырвал и вернул к действительности настойчиво звучавший в ушах голос Мелтона.

— Грей, — произносил голос, — Джон Уильям Грей! Вы знаете это имя?

— Нет, — сказал он, плохо соображая из–за слабости и лихорадки. — Послушайте, сударь, стреляйте и уходите, ладно? Я болен.

— Это было близ Кэрриарика. — В голосе Мелтона звучало тревожное нетерпение. — Юноша, светловолосый юноша лет шестнадцати. Вы повстречали его в лесу.

Джейми, прищурившись, поднял глаза на своего мучителя. Жар уже сказывался на его зрении, но да, в этом тонком лице с большими, почти девичьими глазами действительно угадывалось что–то знакомое.

— А–ф, — сказал он, выхватив одно лицо из потока образов, хаотично круживших в его сознании. — Тот мальчишка, который хотел меня убить. Да, припоминаю.