Она дана ему свыше (СИ) - Вэс Энжи

Разумеется, Джеку неоткуда было знать, что его сестра наняла компаньонку. В последнее время они не вели активную переписку. Вообще никакую. Джек скрывал от родных, что он был смертельно ранен, дабы уберечь семью от лишних переживаний. Они с Кевином достаточно хлебнули горя со смерти мамы. Но Миранда в силу своего ребяческого характера не могла знать, что компаньонку нельзя нанять просто с улицы. Для этого необходимо соблюсти несколько критериев.

Джек, откашлявшись, нарушил тишину:

- Что ж, мы с тобой еще поговорим об этом. Мисс Мадлен и ты, как видно, не знаете, что, нельзя просто так стать компаньонкой. К примеру, вы обладаете благородным происхождением?

- Нет, - тихо издала Мадлен.

- Это неважно! Я ее уже наняла и обратного пути нет. Мадлен будет моей компаньонкой.

Джек бросил суровый взгляд на сестру.

- Мира, тебе придется появляться в обществе вместе с компаньонкой. И у нее должно быть соответствующее происхождение, если ты хочешь выходить в свет. - Его взгляд метнулся к журнальному столику, он взял с нее книгу в твердой коричневой обложке. - Я сейчас отлучусь ненадолго. Когда вернусь, я распоряжусь, чтобы мисс Ривз подали экипаж. Правила придумал не я, сестра. - Джек толкнул ей в грудь книгу.

Миранда хотела вставить слово, но он не дал ей этой возможности: дверь за ним уже захлопнулась. Миранда вскипела. В руках она с неимоверной силой сжала непримечательную толстую книгу, которая от натиска чуть не уменьшилась в два раза. Ее глаза опустились на обложку.

- «Путь леди: светский этикет»?

Он взял другого коня и отправился на частное кладбище. Джек собирался навестить свою мать Жозефину. По дороге он размышлял над упрямством, которое проявила Мира, защищая свою, по всей видимости, новую подругу. Но больше всего его поразила ее привязанность, которая возникла к этой девушке спустя лишь две недели. Однако, какой бы хорошенькой не была мисс Мадлен, Джек не может позволить ей оставаться в их доме. Она должна уехать.

Пока Мира бушевала из-за брата, активно фыркая по комнате, Мадлен тихонько, но решительно собирала вещи на кровати. Она уже успела привыкнуть к уютной и даже богато обставленной спальне, хотя это и возбранялось. Ее убеждения не позволяли ей испытывать привязанность к материальным благам, за что Мадлен корила себя. Но это случилось и изменить ничего нельзя. Ее сожалеющий взгляд прошелся по полюбившейся комнате. Она со вздохом посмотрела на черное платье и торчащие нитки пришитого рукава. Сложив его в три раза, Мадлен придавила вещь на дно сумки.

Однако больше всего ее удручала неутешительная тоска по Миранде с Кевином, которая обещала обрушиться на нее сразу после выхода за порог особняка.

«Новая жизнь закончилась, не успев начаться».

- Перестань собирать вещи. Я запрещаю тебе уходить, слышишь! - Миранда заметалась из стороны в сторону. - Я поговорю с ним, и все будет хорошо. Он мне уступит, вот увидишь.

Но Мадлен будто не слышала, смиренно складывая свои неказистые поношенные платья. Она не желала становиться причиной раздора между братом и сестрой, тем более что тот только что вернулся с войны. Их ссора после долгой разлуки была последней, что Мадлен хотелось бы оставить после себя.

Кевин подбежал, накинувшись на сумку, и умоляюще взглянул на Мадлен.

- Мадлен, не уходи! Джек тебя полюбит, и мы будем жить все вместе. Я хочу, чтобы ты осталась. Пожалуйста, останься!

Сердце Мэд сжалось. Глаза Кевина покраснели от подступающих слез, и Мадлен сама была готова расплакаться и убежать. Ей стало невыносимо грустно. Она сильно привязалась к ним. Но Мадлен укротила свои эмоции. Она знала, что, если сейчас пустит слезу, то эту красивую комнату затопит общими стараниями.

Мэд даже не знала, как ей жить дальше и на что. Где теперь ей искать работу? Как она сможет справиться с тоской?

Мадлен была привыкшей к одиночеству. До встречи с Мирандой. Она запросто проводила уединенные вечера в своем маленьком доме, не подозревая, что когда-нибудь ей будет трудно вернуться к привычному образу жизни. Мадлен казалось, что это нормально. Теперь же ей было очень нужно, чтобы кто-то находился рядом, чтобы с кем-то можно было поговорить о чем угодно. Она с трудом представляла, как вернется в пустой домишко, в котором ее никто не ждет. И ей не к кому спешить.

Мадлен с грустной улыбкой накрыла ладонью руку Кевина и обратилась к Миранде:

- Ты же слышала его милость. У меня нет благородного происхождения, а это уже накладывает на меня запретную печать. Я хорошо знаю этикет, знаю, как вести себя при дворе, но чего у меня нет и никогда не будет, так это титула.

«Возможно, это как раз тот случай, чтобы исполнить волю мамы. Может, мне стоит обратиться за помощью?»

Лицо Миранды внезапно озарилось, а глаза загорелись. Мадлен это показалось подозрительным и настораживающим. Обычно, когда Мира загоралась, как свеча, это означало одно: авантюра. Мадлен вопросительно посмотрела на нее, и та оживленно оттаяла.

- А мы и не будем никому говорить. Мы придумаем историю, что ты… - Миранда подняла глаза к потолку, будто ждала, когда ответ упадет к ней сверху. - Ты дочь какого-нибудь старого барона, который никогда не показывается в свете. И вообще желательно подобрать такого, который бы жил где-то подальше от Лондона и отсюда. Скажем, барон… Килмарнок. Точно!

Мадлен встрепенулась. Она не поверила своим ушам.

Мадлен строго обратила к ней взор, словно пыталась внушить ей свои слова:

- Нет-нет-нет, Мира! Лгать? Никогда и ни за что!

Миранда присела рядом, вложив ее руку в свои тонкие ладони.

- Это единственная возможность. Никто ни о чем не узнает, я тебя уверяю. Барон Килмарнок закоренелый домосед, который никогда никуда не выходит. Все это знают. Мама мне рассказывала о нем. Доверься мне.

Мадлен не могла решиться на это. Она ненавидела ложь, а Миранда предлагала ей жить под чужим именем и выдавать себя за аристократку. Надо сойти с ума, чтобы решиться на это. Такая жизнь не для нее, все это слишком ей не нравилось.

- Мира, я никогда не пойду на это. Разве я смогу спокойно жить, каждый день дрожа от страха, что все вскроется? Его милость тоже будет против.

Миранда сильнее сжала ее руку, заглянув в глаза.

- Джек согласится. Сейчас главное, чтобы ты решилась пойти на это. Мы не хотим тебя терять. Мы слишком долго были одни до приезда Джека. Не исключено, что он через неделю снова уедет. Кто тогда скрасит наше существование в огромном пустом доме?

Мадлен засомневалась. Ей самой не хотелось оставлять их. Но чтобы остаться, она должна будет врать. А если уйдет, придется обратиться к Смитам… Мадлен в отчаянии накрыла лицо руками. Она впервые не знала, как поступить.

Очевидно, лучше было вернуться домой с чистой совестью. Однако тогда Мадлен будет вынуждена написать письмо Сэмюэлу или Саймону. Она не могла опуститься до этого. Да, Мадлен обещала матери написать им, что она есть и жива-здорова, но просить у них помощи… Нет! Ее гордость была слишком сильной для этого. Работу в Херефорде ей так просто и быстро не найти. Вполне возможно, что Мадлен ее и не найдет. Оставался лишь один вариант - лгать всем, вопреки своим принципам.

- Хорошо, - тихо прошептала Мадлен. - Если его милость виконт Херефорд согласится, я останусь.

Глаза Миранды и Кевина засветились от счастья. Оба прильнули к ней, понимая, что теперь все зависит от решения Джека. Но это уже не было так значимо для них, словно он непременно прогнется под их давлением. Мадлен только надеялась, что им не придется часто выходить в свет.

«При других обстоятельствах я могла бы спокойно жить в каком-нибудь доме, похожим на этот. Возможно, даже лучше, чем этот. И мне бы не пришлось делать выбор между копьем и мечом» - думала Мадлен, сидя на кровати в обнимку с теми, кто уже стал дорог ее сердцу.

Джек вернулся домой. Второй раз за день. Он надеялся, что мисс Ривз уже успела собрать свои вещи и, приготовившись, стояла на крыльце его дома. Но оно было пусто. Сказать по правде, он обошел половину дома и не нашел ни единой души. И только в семейном крыле в гостиной Джек застал умиротворяющую идиллию в компании читающей Мадлен, которую внимательно слушала Мира, и Кевина, который испытывал свой деревянный меч на невидимом сопернике. Войдя в комнату, их действия разом прекратились. Джек поневоле приковал к себе три пары глаз.