Джулия Берд - Грезы любви

— Плохой воин? — спросил Перкинс, приподняв рыжеватые брови. — Вы имеете в виду королевский план захвата Нормандии?

Ричард посмотрел на юношу, такого внимательного, честного и благородного. Как он не любил врать Перкинсу!

— Да, именно это я и имел в виду. А сейчас скажи мне, мой мальчик, — произнес Ричард, обнимая юношу и направляясь обратно к лошадям, — где мне взять деньги, чтобы оплатить все, что я обещал монаху?

— Надо жениться. Дочь графа Хаддингтона — самая богатая наследница в Англии. Король повелел обручить вас с нею.

Бок о бок они пошли к лошадям, пощипывавшим раскрывающиеся почки на березовых ветках.

— Конечно, женитьба — это выход из положения. Но я не смогу получить деньги Хаддингтонов до свадьбы. Я их получу лишь тогда, когда богатая наследница станет моей женой. А невеста может затянуть это на месяцы. В любом случае до женитьбы у меня нет доступа к ее богатству.

— Милорд, леди и ее золото прибывают сегодня. Разве Годфри не сказал вам? Леди Тэсс Фарнсверс выслала вперед гонца, сообщающего о ее приезде.

Пораженный новостью, Ричард остановился и недоверчиво посмотрел на своего слугу.

— Леди Тэсс? Прибывает сегодня? О Господи! Почему я, граф, последним узнаю о том, что происходит в моем поместье? — возмущался он.

— Хорошо хоть, что вы свое поместье считаете графским. Быть графом почетнее, чем бароном, — радостно заявил Перкинс.

Ричарда так и подмывало стукнуть кулаком по его курносому веснушчатому носу. Но он проворчал и продолжил:

— Я с благодарностью приму все дары Хэла, будь то титул или невеста. Но деньги, которые везет леди Тэсс, мне мало что дадут. Ибо, как только золото засияет в моих руках, Хэл отберет его у меня. Он уже заложил одно королевство, чтобы завоевать другое. Будь прокляты его необузданные амбиции.

Хэл… С тех пор, как два года назад король был коронован, Ричард больше никогда не называл его по прозвищу. После коронации некогда разбитной Хэл мгновенно превратился в набожного короля Генриха. И тогда он повернулся спиной к своим старым закадычным друзьям, включая и Ричарда. Потеря дружеских отношений с Хэлом по-прежнему не давала Ричарду покоя. Он с радостью обменял бы свой новый титул на прежнюю любовь Хэла.

Отбросив в сторону эти мысли, Ричард взобрался верхом на своего грациозного жеребца. Кожаное седло поскрипывало под его сильной фигурой.

— Думаю, Годфри не сообщил о приезде леди, чтобы не расстраивать меня. Он знает, что я всегда относился к женитьбе с презрением. Интересно, как леди Тэсс выглядит? Как ты думаешь, Перкинс, она хороша собою? И по какой причине она спешит сюда? Король объявил о нашей помолвке месяц назад. И мы должны были жениться по доверенности. Ей вовсе не нужно было приезжать в Кадмонский замок. О Господи! Может, она беременна от другого? Я не приму ее. Прошли дни обмана и предательства. Правда, Перкинс?

— Я думаю, достоинства леди изменят ваше отношение к женитьбе, милорд.

— Только не в плане богатства, — вяло ответил Ричард.

Рядом с леди Тэсс что-то пронеслось, задев ее волосы. Она дернулась назад и чуть не упала с лошади. Испуганное животное рванулось вперед. Тэсс сильнее ухватилась за плечи своего любимого кузена Роджера.

— Что это было? — удивленно спросила она.

— Выстрелы, — прошептал Роджер.

Побледнев и нахмурившись, он огляделся по сторонам, потом повернулся в седле и крикнул эскорту:

— В нас стреляют из ружей! Ложись!

Началась суматоха. Тэсс замерла за спиной кузена. Она была не в силах осмыслить все происходящее. Только бы не разбойники, думала она. Только не сейчас, когда путешествие подходит к концу. Откуда взялась эта напасть, ведь Кадмонский замок совсем близко.

— Ничего не знаю. В укрытие! Мужчины, вооружайтесь! — закричал Роджер.

Полдюжины воинов обнажили мечи. Ругались слуги, попрятавшиеся за деревьями и в канавах. Лошадь Роджера рванулась вперед, а затем встала на дыбы. Тэсс в отчаянии закричала.

— Роджер, помоги мне!

— Тпррру! Стоять! — пыталась удержать испуганную лошадь Роджер. — Кузина, держись!..

Девушка вцепилась Роджеру в плащ. Ломая ногти, она поднималась по гладкой спине коня, пытаясь сесть в седло. Когда ей это удалось, она обернулась, тяжело дыша, и поискала глазами разбойников.

— Где же они? Почему они не показываются? Они что, трусы?

— Не знаю, может быть ружья перезаряжают, — ответил Роджер.

Тишина была угрожающей. Сердце Тэсс бешено билось. Она не смела повернуть назад. Никто не может ей помешать, когда она почти у цели, где должна свершиться ее месть. От жажды мести у Тэсс даже пересохло во рту.

Послышался новый выстрел, на этот раз так близко, что заложило уши. Слуги, беспорядочно толпившиеся на пыльной дороге, подняли крик.

— Что это? Сэр Роджер, спасите нас! Миледи, осторожнее! — кричали они.

Конь Роджера опять встал на дыбы. Тэсс не смогла удержаться. И снова стала сползать по гладкой, потной спине коня. Она падала.

— Только не сейчас! Я не могу, не хочу! Роджер, не дай мне упасть!

— Держись! — крикнул Роджер, поворачиваясь в седле и протягивая ей руку. Его лицо было белым от ужаса. Тэсс тянулась изо всех сил. Но их пальцы, слегка соприкоснувшись, вновь расцепились. Через плечо она увидела стремительно приближавшуюся землю. Тэсс летела вниз головой прямо на валун. Она сознавала, что ей грозит смерть. Умереть сейчас, на этой пустынной дороге, совсем рядом с графом Истербаем, который ждет ее? Ее суженый, ее враг. А ведь возможность рассчитаться с ним была так реальна!

Избитый дождями валун был все ближе и ближе. В последний момент Тэсс удалось отвести голову в сторону от камня. Это ее спасло. Удар был скользящим, но все же сильным. Боль пронзила ей шею. Тэсс упала на спину. У нее потемнело в глазах. И где-то в глубине сознания перед ней всплыли картины прежней жизни…

Она увидела себя пятилетней девочкой, играющей в шахматы с отцом. Любимый, дорогой отец. Его глаза гордо поблескивали, когда Тэсс объявляла шах.

Вот она, восьмилетняя, заботливо укутывает ноги отца одеялом, когда он дремлет перед камином, опустив на колени свой драгоценный «Светоч». Отец так много раз читал эту книгу вслух, что Тэсс почти помнила все его главы и строчки. Чтение было необходимым занятием для любого лолларда. Но книга никогда не затрагивала ее воображения. Она знала, что отца расстраивает полное отсутствие у нее интереса к религии. Но что было, то было. Вера, даже еретическая, была даром, которым Тэсс при рождении была явно обделена.

Вот она увидела себя в двенадцать лет на могиле матери. Там, на поросшем травой холмике, она молилась, плакала, мечтая о материнской ласке. Ей всегда было интересно знать, как выглядела ее мать, умершая при рождении Тэсс. Девочка всегда чувствовала, что была в долгу перед матерью.