Конни Мейсон - Вкус рая

— Которые ты промотал изумительно быстро.

Колдуэлл прокашлялся:

— Сэр Оскар…

— Даже не смей заикаться об этом борове! Я ни за что не выйду за него! Нет, нет и еще раз нет!

— Сэр Оскар сказал, что порвет все мои долговые расписки, если ты проведешь с ним ночь, — словно не слыша ее, продолжал Колдуэлл. — Ты ему очень приглянулась.

— Да как ты смеешь! Ты должен был вызвать его на дуэль за такое оскорбление или, по крайней мере, вышвырнуть за дверь!

Губы Колдуэлла стянулись в узкую линию, а глаза стали ледяными.

— От тебя никогда не было толку. Мало того, что ты уже давно сидишь в невестах, так ты еще запятнана тем скандалом.

— Я этого не сделаю, Рэй. В твоей опеке и поддержке я не нуждаюсь — у меня прекрасное образование, и, если понадобится, пойду работать гувернанткой.

— А Клэр? Ее ты тоже собираешься оставить без моей поддержки? Поместье ведь обанкротилось.

— Этого я не буду делать даже для Клэр. У нее есть родители, а у меня никого нет. И я не собираюсь становиться проституткой ни для тебя, ни для кого другого. Завтра же дам объявление в «Таймс», что ищу работу гувернантки.

Повернувшись, она вихрем выскочила из кабинета.

Весь остаток дня София избегала брата, а когда он присоединился к ней за ужином, то, к ее огромному облегчению, больше не касался этой темы.

После ужина она ушла спать и не видела брата до ужина следующего дня.

— Я сегодня отпустил слуг, — сказал Колдуэлл, когда она поднялась из-за стола, чтобы уйти к себе.

София с недоумением взглянула на него. Колдуэлл никогда не отличался щедростью или добрым сердцем.

— Они что, просили об этом?

— Служанка попросилась провести ночь с матерью, поэтому я отпустил и Дживса. А повариха и так каждый день уходит домой после того, как приготовит и подаст ужин.

— Что ж, спокойной ночи, — сказала София. — Кстати, мое объявление в «Таймс» появится уже завтра.

Рэйфорд никак не отреагировал на эту новость. Поэтому София пожала плечами и ушла, оставив его сидеть за столом.

У себя в комнате она весь вечер читала, пока глаза не начали слипаться. Тогда София разделась, умылась, почистила зубы и надела чистую, ставшую почти прозрачной от многочисленных стирок ночную рубашку. Перед тем как лечь, она пошевелила угли в камине, чтобы грели подольше, и улеглась в постель.

Устраиваясь под одеялом, она думала, откликнется ли кто-нибудь на ее объявление в газете. Решив, что это займет несколько дней, она заснула, мечтая о том времени, когда не будет зависеть от Рэйфорда. Его возмутительное предложение было последней каплей, и отвращение к нему достигло точки, откуда уже нет пути назад.

Пока она засыпала, внизу Колдуэлл открыл дверь Ригби и впустил его в дом.

— Она ждет меня? — похотливо спросил Ригби.

— Не совсем, — пробормотал Колдуэлл. — Она, вероятно, заснула. Я ухожу и предоставляю вам самому укротить ее. Дурочка отказалась от нашего предложения, но это не имеет особого значения. Она всегда была упрямой, но человек с вашим опытом наверняка знает, как обращаться со строптивицами.

Ригби, разодетому, как денди, и благоухающему одеколоном, пришелся по вкусу комплимент Колдуэлла. Выпятив грудь, он самодовольно кивнул.

— Только покажите мне, где ее комната. Я уж возьму свое.

— Минуту. Слуги ушли, и я тоже сейчас уйду, но прежде хочу получить свои долговые расписки.

— Вы что, думаете, я дурак? Вы получите их завтра, после того как я проведу ночь с вашей очаровательной сестрой. Если думаете обмануть меня, то вы просчитались. Я человек злопамятный.

— Да какой обман? Ее комната на втором этаже, первая по коридору, справа. Желаю вам приятной ночи. Я вернусь только утром и надеюсь получить мои расписки.

Едва Колдуэлл ушел, Ригби отправился наверх, охваченный предвкушением ночи с Софией. За те дни, что он пробыл в Лондоне, у него было несколько шлюх, но они были просто коровами по сравнению с мисс Софией Карлайл. Если она окажется еще и девственницей, он будет считать, что заключил неплохую сделку и с пользой потратился. Конечно, пятьсот фунтов деньги большие, но ведь он сделал состояние на торговле рабами.

Внезапно София проснулась, сама не понимая, что разбудило ее. В коридоре были слышны шаги. Решив, что это Рэйфорд, она снова закуталась в одеяло. Затем услышала, как дверь открылась и снова закрылась, на этот раз на засов.

София села на кровати, вглядываясь во мрак, чуть подсвеченный тлеющими в камине углями.

— Рэйфорд, это ты?

Ответа не последовало, но шаги приближались к кровати.

— Рэйфорд! Что ты здесь делаешь?!

Черный мужской силуэт возник на фоне тлеющего камина, и она с ужасом поняла, что это не Рэйфорд. Эта черная квадратная низкорослая фигура не могла принадлежать ее высокому стройному брату. А когда до нее дошло, кто вошел к ней в комнату, она громко и пронзительно закричала.

— Мы одни в доме, так что никто не услышит вас, милочка, — сказал Ригби и, чиркнув спичкой, зажег свечу у ее постели.

София, не веря своим глазам, смотрела на него. Губы Ригби кривились в похотливой усмешке, а глаза горели от возбуждения.

— Убирайтесь!

— Ну, нет, я заплатил за вас большие деньги и не собираюсь от них отказываться.

— Если вы говорите о какой-то грязной сделке с моим сводным братом, то я не имею к этому никакого отношения. Рэй может сгнить в долговой тюрьме, мне нет до этого дела. А теперь убирайтесь, пока я не позвала городскую стражу.

Ригби взялся за одеяло и сдернул его с постели.

— Никуда я не уйду, милочка. Давай, сними эту рубашечку, чтобы я видел, за что заплатил.

На секунду сознание Софии помутилось, но она быстро пришла в себя и лихорадочно прикидывала, как ей избежать той участи, которую готовил для нее сэр Оскар. Они были одни в доме, и можно было полагаться только на саму себя.

— Подождите! — воскликнула она. — Я буду сопротивляться, если вы собираетесь изнасиловать меня. Какое же от этого удовольствие? Гораздо приятнее, когда это делают по собственной воле.

Ригби уставился на нее:

— И вы это сделаете?

«Да ни за что на свете!»

— Конечно, — ей даже удалось улыбнуться. — Это ведь спасет мою семью.

Зато следующие слова дались куда труднее.

— Знаете, я ведь так люблю брата.

— Признаюсь, я поражен, — ответил Ригби. — После разговора с Колдуэллом я решил, что вы будете против.

Он снял сюртук и галстук и уже собирался снять штаны и башмаки, когда София подняла руку, останавливая его.

— Погодите, давайте я вам помогу.

Пытаясь выглядеть соблазнительно, хотя смутно представляла, как это делается, она встала с постели, позволив ему увидеть голое колено. Заметив, что он еще глазеет на ее ноги, она подошла и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Глаза у него едва не вылезли из орбит, когда она расстегнула все и приспустила рубашку с плеч так, что его руки оказались связаны.