Кэтрин Марч - Рыцарь для английской леди

Норманны не дрогнули перед этим вызовом. Их предводитель, весь в черном на черном коне – Джулия про себя окрестила его Черным Рыцарем, – взмахнул мечом так, словно тот был игрушечный. Черный Рыцарь снес голову саксу, и его тело упало на траву, извергая кровь. Рука Джулии взлетела к губам, останавливая готовый вырваться крик ужаса, а другая рука вцепилась в холодный камень зубца, за которым она пряталась.

Словно завороженные, люди на башне наблюдали за происходившей на их глазах резней, смотрели на изувеченные тела, которые были только что живыми, дышавшими, внушавшими робость мужчинами, а теперь валялись, такие нелепые, на зеленой траве.

Поддавшись охватившему ее гневу, Джулия, взглянула на пажа горящими глазами и закричала:

– Принеси мне лук!

– Миледи, – вмешался стоявший сзади Ульрик, – это неразумно – провоцировать норманнов.

– О господи! – воскликнула мать, леди Фредесвайд, прижав руки к груди.

Норманны между тем осматривали результаты своих трудов. Черный Рыцарь отер о чепрак свой окровавленный меч, с мрачным удовлетворением вложил его в ножны и о чем-то заговорил со своим поручиком, прежде чем развернуть коня и вернуться к остальным воинам.

Он подбирал поводья, когда услышал знакомый и все же такой неожиданный звук, и удивленно вскрикнул, когда о его щит ударилась и отскочила стрела. Голова у него дернулась, а взгляд устремился на башню не стоящей внимания крепостицы, к которой они ехали, маленького замка, в котором обитали женщины, невооруженные вассалы да слуги – во всяком случае, так ему говорили.

Норманн посмотрел на стрелу, лежавшую на траве и уже не выглядевшую опасной, и подумал, что выпущена она была слабой рукой и потеряла свою силу, пока летела к нему.

С бесстрашием, возможно, неоправданным, он пришпорил упирающегося коня и заставил его поскакать к замку, высматривая на башне лучника, осмелившегося выстрелить в одного из людей герцога Нормандского. Как же он был удивлен, когда увидел девушку со светлыми волосами, развеваемыми ветром, которая вставляла в лук новую стрелу, чтобы пустить в него.

Да как она смеет! Он услышал звон тетивы, потом… совсем близко… свист летящей стрелы. Ударив коня шпорами и резко натянув поводья, он попытался отскочить, но опоздал.

Рыцарь вздрогнул от боли и посмотрел на стрелу, торчавшую из икры ниже кольчуги, где нога была прикрыта лишь кожаной штаниной. Бормоча по-французски ругательства, он наклонился и, дотянувшись рукой до оперенья стрелы, проверил, как глубоко она в него вонзилась. Стрела вошла всего на ноготь, и рыцарь, сжав зубы, резко выдернул ее. По ноге тонкой струйкой потекла кровь, смешиваясь с грязью и кровью саксов, в которой он был перемазан.

Рыцарь бросил взгляд на отдаленную фигуру, светлые волосы и бледный овал лица и поклялся себе, что преподаст этой негодяйке хороший урок.

Пришпорив коня, он поскакал по лугу к голове колонны. Там его встретили хохотом. Ну как же, его, побеждавшего в стольких битвах под знаменами Вильгельма, ранила какая-то английская девка!

– Боже правый, госпожа, это же глупо! Накликаете беду на свой дом!

Эдвин, наоборот, весело приплясывал вокруг Джулии, поздравляя с метким выстрелом, и даже Кенвард как будто улыбался.

– Прости, милый Ульрик, я сама не ожидала, что попаду, – проговорила Джулия. Она и в самом деле отвела стрелу чуть в сторону, чтобы получился просто предупредительный выстрел, но судьба или ветер направили ее стрелу точно в ногу норманна.

Их спор был прерван командным окриком. Земля сотряслась от топота норманнских коней перед запертой дверью замка.

– Эй, лорд Фоксборн, мы пришли с миром!

– О, дьявол, оказывается, говорит на нашем языке! – прокричала Джулия, легкомысленно свешиваясь со стены.

– Придержите язык, миледи, – Ульрик оттащил ее назад, – если хотите сохранить свою милую головку на плечах.

– Да ничего они нам не сделают. – Джулия насмешливо скривила губы. – В конце концов, мы родня Годуинсона, а кто посмеет тронуть родичей короля Англии?

– Что им нужно? – спросила леди Фредесвайд. Все сгрудились, стараясь расслышать, что кричит на плохом английском Черный Рыцарь.

– Именем Вильгельма, герцога Нормандского, завоевателя Англии, сдавайтесь, и мы не причиним вреда этому дому!

– Что?! – воскликнула Джулия. – Этот невежда свихнулся, что ли?

– Миледи, откуда мы знаем, что произошло за последние дни? Может, Уильям стал правителем Англии, да и вообще, кто бы ни правил нашим королевством, перед нами два десятка мужчин, которые вырежут нас, а Фоксборн сожгут дотла, если захотят. Вы же видели зарубленных саксов у наших стен!

Слова Ульрика немного остудили Джулию.

– Мне это противно, – заговорила она медленно, – вот так взять и сдаться этим… этим… – Джулия махнула рукой в сторону норманнов, пытаясь найти подходящее слово и не желая поверить тому, что прокричал Черный Рыцарь. Как он сказал? Завоеватель Англии? Неужели это правда?

– Миледи, – увещевающе произнес Ульрик, в его голосе сквозило отчаяние, – Нам и в самом деле ничего иного не остается.

– Ладно, – вздохнула Джулия, – полагаюсь на тебя, милый Ульрик, на твою великую мудрость. Я соберу всех в зале, а ты объявишь этим рыцарям, что мы сдаемся.

Ульрик поклонился своей госпоже, глядя, как по лестнице спускаются Джулия, ее мать, юный Эдвин и следом Кенвард. Его взгляд упал на лук леди Джулии и колчан со стрелами. Он посмотрел по сторонам и засунул их в щель в каменной кладке.

– Эй, рыцари Уильяма! – закричал Ульрик, свешиваясь со стены. – Моя госпожа леди Фоксборн сдается при условии, что вы не причините вреда ни ей, ни кому бы то ни было еще в замке.

– Мы не собираемся стоять тут и вести разговоры, – ответили ему снизу. – Отпирайте, а не то мы вынесем дверь, и тогда вам не поздоровится!

– Не надо, сэр, погодите! Мы уже отпираем, пусть все будет мирно!

– Ладно. Откройте дверь! – нетерпеливо прокричал Черный Рыцарь и пробормотал себе под нос: – «Дьявол» желает получить аудиенцию у ее милости.

Джулия собрала всех в зале, что было нелегко. В замке царила паника, все с криками бегали туда-сюда, уверенные, что им не дожить и до заката.

– Тихо! – закричала Джулия, перекрывая гвалт. – Послушайте меня! С вами ничего не случится, но только, ради Бога, замолчите!

Норманны колотили в дверь все сильнее и сильнее.

– Спокойно, – приказала Джулия, стараясь не поддаваться общей панике. – Эдвин, иди сюда.

Паж с готовностью подбежал, и Джулия еле удержалась, чтобы не поцеловать его в гладкую щеку и не прошептать ему что-нибудь ободряющее, ограничившись тем, что сжала его хрупкое плечо и поставила мальчика перед собой, словно это он защищал свою госпожу, а не наоборот.