Джойс Брендон - Изгнание из рая

— Приведите его ко мне! — прогремел тот, и его густой баритон, казалось, наполнил весь город. У Тиа по спине побежали мурашки.

Бандиты стремительно оседлали своих усталых коней, резко хлестнули по крупам несчастных животных и исчезли, оставив позади себя облако пыли. Тиа стиснула зубы от гнева и бессилия, увидев, как жестоко они обращаются с лошадьми.

— С удовольствием отделал бы мерзавцев плеткой, чтобы их родная мать не узнала, — пробормотал незнакомец.

Тиа одарила его взглядом, полным одобрения. Толпа на улице напряженно ждала в полном молчании, слышалось лишь слабое поскрипывание деревянного тротуара под ногами людей, позвякивание оружия всадников, да редкое постукивание железных подков на пыльной ухабистой улице.

Человек уселся на пол рядом с Тиа, прислонился спиной к стене и скрестил длинные ноги. Не прошло и нескольких секунд, как его дыхание стало ровным. Тиа толкнула его.

— Вы что, спите?!

Один черный глаз медленно открылся и с досадой посмотрел на нее.

— Теперь уже нет.

— Глазам не верю, как это человек, за которым гонятся пятьдесят разбойников, может спать.

— Поверила бы, если бы знала, какая жара стоит в пустыне и как давно я слез с седла.

— И что же теперь с вашей лошадью?

— Видишь вон там, через дорогу, невысокого жеребца серой масти?

Тиа медленно приподнялась и посмотрела на жеребца со свисающими со спины черными поводьями.

— Да. Он немного кривоногий?

— Совсем нет. У него лишь низковаты бабки, но в остальном — это самый чистокровный конь, которого я когда-либо имел. Ни разу он не оступился подо мной и ни разу его копыто не попало в дорожную канаву. — Незнакомец в гневе покачал головой, возмущенный тем, что она пыталась критиковать его коня. — Я, как последний негодяй, загнал его чуть не до смерти. Это единственное близкое мне существо, которое я люблю, он так устал, что не мог больше ступить ни шагу. Ему необходимо отдохнуть, хорошо отдохнуть, а еще его надо напоить и накормить. Разрази меня гром, если я уведу его из этого города.

— Что вы натворили?

— Ничего.

— Они не устроили бы за вами такую погоню просто так! Пожалуйста, не обманывайте меня, если хотите, чтобы я помогла вам.

— Я даже представить себе не могу, как ты можешь помочь мне. Да они набросятся на такое милое создание, а мне придется перебить их всех, чтобы спасти твою жизнь.

Тиа усмехнулась.

— Пока их интересует вовсе не моя жизнь.

Простота и прямота ее ответа заставили Джонни Браго внимательно присмотреться к ней. Насмешливые глаза девушки сверкали таким дерзким огнем, что он невольно проникся к ней симпатией. Они явно думали и чувствовали одинаково. Джонни понял это, заметив, как исказилось ее лицо, когда она увидела, что бандиты жестоко обращаются с лошадьми. Глаза у нее были голубые — он бы даже сказал пронзительно голубые, — на щеках — яркий румянец, а губы — полные… И он неожиданно подумал, что вряд ли когда-нибудь видел губки красивее этих. Легкий белокурый завиток выбился из-под милой шляпки.

— В общем-то, ничего особенного… Один из людей Черного Кота заехал в салун, где я сидел за стаканом пива, и мне пришлось выстрелить в него.

— Вам пришлось выстрелить в него? Но почему?

— Он пытался силой увезти одну из женщин.

— А вы в это время мирно спали, да?

Джонни удивился ее проницательности. Он действительно в тот момент дремал в дальнем углу — выпитое пиво, как всегда, сморило его. Некоторые индейцы не могли пить пиво вообще — им становилось плохо. Он был редким исключением — его лишь начинало клонить в сон. Правда, он был индейцем только на четверть и выглядел точной копией своего отца, в котором вообще не было ни капли индейской крови.

— Но я сразу же проснулся.

— А бандит въехал в салун прямо на лошади? — спросила Тиа, мило приподняв светлую бровь.

— Как ты догадалась? — Джонни смотрел на эту блондинку с красивым ротиком со все возрастающим уважением. Она оказалась не только красивее, но и умнее всех женщин, которых он до этого встречал. Мексиканец действительно появился в салуне прямо на лошади, схватил одну из проституток и уже был почти у двери, когда Джонни проснулся и припугнул похитителя. Все потом спрашивали его, зачем он это сделал, но Браго и сам, не знал, вероятно, ему было неприятно смотреть, как женщину умыкают. Его друг Том сказал тогда: «Черт возьми, да она всего лишь шлюха!» Но Джонни было все равно, кто она. Ведь ее увозили насильно. К тому же он терпеть не мог бандитов. Джонни тогда не всадил пулю в мексиканца. Вероятно, именно в этом и заключалась его ошибка. Если бы он пристрелил пьяного мерзавца, тот не смог бы собрать и натравить на него всю банду.

Тиа негромко рассмеялась, заметив, что он удивился ее осведомленности, хотя в этом не было ничего удивительного. В каждом городе есть салун, который совмещает в себе бар и своего рода публичный дом. Из разговоров маминых подруг она знала, что ковбои заезжают в такие заведения прямо на лошадях по крайней мере раз в неделю, а то и чаще, подражая картежникам и бандитам, которые только этим и занимались, когда у них были деньги.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Джонни. А тебя?

— Тиа.

Тут раздался громкий выстрел, от которого задрожало оконное стекло. Тиа отвернулась и попыталась сквозь занавески рассмотреть, что происходит на улице. Она боялась раздвинуть их и привлечь внимание. Один из людей Черного Кота опустил ружье — это он только что выстрелил в воздух. Теперь все, кто был на улице: худые юноши, розовощекие девушки, сутулые старики, темнолицые полногрудые женщины и таращащие глаза дети, затаив дыхание, замолкли по другую сторону улицы, подойдя к своему защитнику настолько близко, насколько у них хватило смелости. Высокий и широкоплечий Черный Кот восседал перед ними на лошади, как король. Тиа могла бы безумно влюбиться в человека только за то, что он так хорошо держится в седле. Девушка очень хотела увидеть его лицо.

Короткий резкий звук, похожий на внезапный крик койота, заставил Тиа посмотреть немного левее. Она увидела обмотанного веревкой, распластавшегося на земле Безила Джонсона. Второй конец был прикреплен к седлу лошади одного из бандитов. Безил закрывал руками лицо, защищаясь от камней и ухабов. Над ним поднималось облако оранжевой пыли.

Тиа никогда не любила Джонсона — всякий раз, встречая ее на улице, он похотливо облизывался, как тетушки на именинный пирог. Но сейчас ей стало страшно за него. Где же его помощники? Обычно двое из них всегда были рядом. Тут она почувствовала, что плечо Джонни коснулось ее плеча. От прикосновения по всему ее телу пробежала дрожь.