Трудный выбор (ЛП) - Хедланд Джоди

Паника внутри меня резко прекратилась:

— В монастыре? — Я неуверенно рассмеялась.

Теперь я тоже узнавала ее. Родители отправили меня в монастырь на вершине холма, чтобы защитить от чумы. Я не находила себе места и хотела быть чем-то полезной, поэтому пробралась в лазарет, чтобы помочь монахам ухаживать за больными.

— Мы позовем аббата, — сказал я, успокоившись. — Он сможет помочь нам в этой странной ситуации в кратчайшие сроки.

Труди поднялась на ноги и поджала губы. Я прислонилась к двери и прислушалась к звукам в коридоре. Приближались шаги, медленные и размеренные. Наконец, они остановились перед дверью, и я отступила назад.

В замке заскрипел ключ, и дверь распахнулась, открывая аббата. Он стоял передо мной, высокий и худой, в простой коричневой одежде.

— Святой отец, — сказала я с облегчением, прогоняя все страхи.

Я хотела упасть в его объятия и позволить ему убрать мои волосы со лба, как он часто делал. Но при виде двух рабочих за его спиной я застыла.

Это были те самые люди, которые шли за Джеймсом в главном зале. Люди, которые похитили Труди и меня.

— Вот и вы, ваша светлость, — мягко произнес аббат. — Я ждал, когда вы проснетесь.

— Это были вы?

Он кивнул и засунул руки в рукава:

— Надеюсь, вы простите меня за то, что я напугал вас и за то, как грубо мои люди доставили вас сюда. Я прикажу их наказать, ваша светлость.

Рабочие побледнели, но не двинулись с места, и только тогда я заметила, что их запястья закованы в цепи и, что их сопровождают несколько стражников. Я проглотила страх, подступивший к горлу.

— Зачем они это сделали?

— Не стоит беспокоиться, ваша светлость. — Аббат коротко кивнул, и один из стражников вытолкал похитителей в коридор.

— Теперь, когда вы здесь и в безопасности, — продолжал аббат, улыбаясь мне, — я отведу вас в пансион, где вы будете жить, пока аббатство не будет построено. Мои слуги уже распаковывают ваши вещи.

Он кивнул мне, указывая на коридор и пропуская меня. Но я не могла пошевелиться. Все мое тело протестовало против мысли о пансионе. Мое сердце кричало, требовало вернуться к Деррику. Я хотела его больше всего на свете. Я поняла, что наконец-то сделала свой выбор. Я люблю его. Без сомнений. И я хотела выйти за него замуж и провести с ним всю жизнь. Я не могла уйти в монастырь. На самом деле, я даже представить себе не могла, как буду жить без него.

— Отец настоятель, — сказал я, протягивая к нему руку. — Думаю, произошла ошибка.

Выражение его лица оставалось спокойным:

— Я знаю: вам исполнится восемнадцать только завтра. Но теперь, когда вы здесь, мы должны подобрать вам место, не так ли?

Я покачала головой. Мое сердце болезненно сжалось от новости, которую я должна была сообщить аббату. Я не хотела его разочаровывать.

Но я слишком сильно любила Деррика, чтобы упустить шанс быть с ним.

— Я не пойду в монастырь. Я решила выйти замуж за Деррика.

Если он согласится. Я подозревала, что он все еще не считает себя достойным, особенно теперь, когда над его головой нависла угроза. Но я буду доказывать ему, пока не лишусь голоса, если понадобится, что все это не имеет значения.

Аббат промолчал. Но взгляд стал резким.

— Простите меня. — Я шагнула к нему, надеясь, что он не слишком рассердился на меня. — Я знаю, вы думали, что для меня будет лучше жить здесь. Но я полюбила Деррика.

Как только я произнесла эти слова, они заполнили комнату и проникли в мое сердце. Осознавая их красоту и правду, я не смогла удержаться от улыбки.

— Я люблю его.

— Мне жаль это слышать. — Аббат отступил в коридор. — Я думал, что как только вы избавитесь от искушений этого человека, вы поймете, что ваше будущее в служении Богу, здесь.

— Но мы с Дерриком можем служить Богу вместе, — сказала я, вспоминая наши разговоры о переменах, которые могли бы мы вместе сделать на благо людей.

— Ваше место здесь, — сказал аббат, не моргая, тоном, не терпящим возражений. — Я достаточно долго шел на поводу интриг герцога. И теперь пришло время положить этому конец.

Я уставилась на аббата, пытаясь понять его.

— Но разве не вы говорили, что хотели бы, чтобы я сама нашла свою любовь?

— Я не верил в то, что вы настолько глупы, чтобы отдаться похотям плоти.

Его слова ужалили меня в самое сердце. С одной стороны, я желала мира с аббатом, желала слушаться его, следовать его советам, как я всегда делала раньше. Но с другой, и это была более важная сторона для меня, я должна стать настоящим правителем. Я должна сама принимать решения и править уверенно, как мечтала.

— Я не думала, что у меня будет шанс влюбиться, — сказала я, стараясь, придать голосу ровное звучание и властность. — Даже когда мне рассказали об исключении из Древнего обета, я продолжала думать, что это маловероятно. Но, несмотря ни на что, это случилось. Я нашла любовь всей моей жизни. А теперь, если он захочет, я выйду за него замуж. Сегодня.

Лицо аббата исказилось:

— Я надеялся, что вы будете благоразумны, как раньше. Но теперь я вижу, что страсть, затуманила ваш здравый ум.

С этими словами он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Мой пульс остановился, и я молча уставилась на дверь с открытым ртом.

Когда ключ заскрежетал в замке, меня охватила паника и заставила действовать. Я бросилась на толстую дверь и дернула ее:

— Вы должны освободить меня, Святой Отец.

— Это для вашего же блага, ваша светлость, — крикнул он, с другой стороны. — Потом будете благодарить.

— Я приказываю вам выпустить меня из этой комнаты! — Крикнула я.

Я хозяйка Эшби. Как он смеет принимать такое решение за меня?

— Простите, дитя мое. — Проговорил он голосом родителя, наказывающего провинившегося ребенка. — Это самое лучшее для вас, даже если вы еще не осознали этого.

— Нет!

Аббат не собирался меня отпускать. Я была его пленницей. Паника все поднималась, и я колотила руками по двери:

— Пожалуйста! Я люблю его.

— Вы должны выбросить его из головы раз и навсегда. Он недостоин вас.

Я прижалась к прохладному дереву, и рыдание душило меня, сжимая грудь:

— Я не хочу его потерять!

— Это уже произошло, — возразил аббат, удаляясь. — За все свои преступления он приговорен к четвертованию. Завтра. Считайте это подарком на день рождения, ваша светлость.

Я сидел на том же месте. И не знал, сколько прошло времени: часы, дни или недели. Мне было уже все равно. Единственная мысль, снова и снова проносившаяся в моей голове: Розмари отвергла меня. Я даже не отреагировал, когда заключенный в противоположной камере зашевелился.

— Эй, — раздался хриплый шепот заключенного, вероятно, окончательно очнувшегося от пьяного оцепенения.

Я не ответил, молча благодарил темноту, которая скрывала меня. Я не хотел ни с кем разговаривать, не хотел, чтобы кто-то пытался подбодрить меня ненужными банальностями.

— Есть кто-нибудь? — Раздался снова голос, на этот раз громче, зашелестела солома.

Правила вежливости требовали, чтобы я ответил, но я не мог заставить себя произнести хоть слово. Заключенный издал протяжный стон:

— Отец Всемогущий, помоги мне.

Что-то в голосе мужчины проникло в мое сознание, и я подался вперед.

Крысы разбежались в разные стороны.

— Эй, — позвал мужчина. — Вы здесь, сэр Деррик?

Я напряг зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте подземелья, но наткнулся лишь на зловонный воздух.

— Да, — сказал я нерешительно. — Это я, сэр Деррик. Ты кто?

— Это я, сэр. Бартоломью. Охрана леди Розмари.

Не знаю, кого я ожидал увидеть, но, услышав это имя, прислонился к стене. Бартоломью был последним человеком, с которым мне хотелось разговаривать. Одно присутствие старой гвардии напомнило мне о леди