Ширли Грин - С первого взгляда

Позабыв закрыть за собой входную дверь, Абигейл вихрем вылетела из дома.

Облик Вашингтон-сити значительно изменился с тех давних пор, когда был спроектирован Пьером Л'Энфантом. Первоначально построенный из дерева, теперь город отделан мрамором. За это время большие изменения произошли не только в архитектуре Вашингтона, но и в самом сознании его жителей. Предрассудков теперь здесь значительно больше, чем самих людей, хотя население города всегда было более чем просто достаточным, ведь кроме самих жителей в Вашингтоне полно еще и туристов.

Все эти такие разные люди разъезжают по городу на своих таких разных машинах. Случается, что в неудачные дни все эти люди и машины никак не могут договориться друг с другом. И тогда к великому неудовольствию местной полиции, улицы Вашингтона превращаются в сплошные автостоянки.

Полдень, конечно, не самое удачное время для езды по Вашингтону, но выбирать не приходилось. По Арлингтонскому мосту Абби въехала в город. У мемориала Линкольну свернула на Индэпендэнс-авеню, проехала мимо торгового центра, вдоль декоративного пруда и повернула налево на Ферст-стрит.

Огромное, величественное здание во всей своей красе стояло по левую сторону от нее. Простирающееся с севера на юг здание Конгресса США парадным фасадом обращено на восток. Несмотря на это обстоятельство полиция на Капитолийском холме одинаково ретиво следит за порядком у всех его сторон.

Удрученная этим, Абби заметила, что некоторые служебные места для парковки около библиотеки Конгресса свободны. Ни секунды не колеблясь, она заняла одну из них — с пометкой «Директор».

Какая разница, успокаивала она себя, закрывая дверцу машины. Если не конгрессмен, то кто же тогда может поставить машину у библиотеки Конгресса. Небрежно насвистывая, но, тем не менее, все же периодически поглядывая назад, Абби решительно направилась к Капитолию. И хотя она двигалась довольно быстро, подойдя ко входу, Абигейл увидела, что женщина-полицейский уже прикрепляет к машине штрафной талон. Что ж, еще одна проблема, решать которую придется Селби, подумала она. Распрямив плечи, Абби решительно направилась по ступенькам восточного входа.

Стоящий у главного входа охранник попросил предъявить любой документ, удостоверяющий ее личность. С тех пор как группа пуэрто-риканских экстремистов ворвалась на галерею и открыла оттуда беспорядочную пальбу, система охраны Капитолия была ужесточена.

— Я — миссис Фарнсворт, — сообщила охраннику Абигейл.

— Очень рад за вас, — вежливо ответил он. — Пожалуйста, предъявите любой документ, который бы удостоверял вашу личность.

До слез расстроенная Абби полезла в свою сумочку. Выскользнув из ее рук, сумка упала на мраморные ступеньки, и все ее содержимое рассыпалось. Когда наплыв посетителей был не особенно велик и поблизости не было вездесущего ока начальства, даже охрана Капитолия была готова проявить галантность по отношению к хорошенькой женщине, особенно если та плакала. Нагнувшись, охранник быстро собрал все ее пожитки. Последнее, что попалось ему под руку, была карточка сотрудника «Миррор». Конечно, она была уже недействительна, так как Абби больше не работала там. Но охранника это вполне удовлетворило, и он, улыбнувшись, взмахом руки разрешил пройти. Абби приложила все усилия, чтобы как можно любезнее улыбнуться ему в ответ.

Удача сопутствовала ей и дальше. В холле она нашла весьма приятного молоденького посыльного. Занятый своими делами, он любезно вызвался попутно проводить и ее. Посыльный весело болтал с Абби, пока не подвел к массивной закрытой двери, у которой дежурил какой-то пожилой мужчина. Дружески распрощавшись с ней, посыльный отправился дальше.

— Мне нужно войти, — сказала Абигейл.

— В палате объявлен перерыв.

Неожиданно очень приятный пожилой человек мгновенно превратился в настоящего стража империи. Он предусмотрительно положил руку на ручку двери.

— Я вовсе не против этого. — Абби изо всех сил старалась выглядеть наивной. — Мне очень нужно кое-что сообщить моему мужу.

— Что ж, буду рад передать ему вашу записку.

— Вы неправильно меня поняли. Это не записка. — В этом месте Абигейл даже запнулась, что придало ее словам большую убедительность. — Он сегодня рано ушел из дома… Дело в том, что мы поссорились, и…

— Понятно. — Судя по выговору, мужчина был ирландцем.

Неожиданно дверь позади него распахнулась, и в холл торопливо вышел какой-то конгрессмен.

— А как зовут вашего мужа?

— Фарнсворт, — ответила Абби. — Такой высокий, крупный…

Дежурный махнул рукой, останавливая ее.

— Знаю-знаю. Можете не описывать, — ухмыляясь сказал он. — Это конгрессмен от Огайо. Он сегодня целый день занимается законопроектом по сельскому хозяйству. Наступает на «хвост» многим известным конгрессменам, оскорбляет старших по служебному положению и выражается так резко, что рискует быть удаленным из Капитолия за неэтичное поведение. Да, конечно же, я прекрасно знаю этого конгрессмена от Огайо. Мне кажется, что он единственный из членов палаты, кто не ушел на перерыв. Сейчас проверю.

С этими словами дежурный исчез за массивной дверью, но через мгновение появился вновь.

— Да, единственный, — подтвердил он. — Но уже скоро начнется следующее заседание палаты, если быть точным, то ровно через пятнадцать минут. Так что вам лучше поторопиться.

— Почему? — поинтересовалась Абби. — Здесь боятся не только за экологию сельского хозяйства, но и опасаются засорения мозгов конгрессменов?

— Пожалуйста, не ссылайтесь на меня, — попросил дежурный, — но мне кажется, нельзя засорить то, чего просто нет, по крайней мере, у некоторых. Вы можете пройти, леди.

Абби пришлось двумя руками открывать тяжелую, отделанную бронзой дверь. Она робко вошла в большой, почти пустой зал, и дверь позади нее плавно закрылась. Она внимательно осмотрела стоящие полукругом кресла. Молоденькая секретарша на подиуме перебирала какие-то бумаги, раскладывая их по папкам. Слева от нее, на самом верху, где расположены самые неудобные из всех четырехсот тридцати пяти мест палаты, слегка сгорбившись, сидел конгрессмен от штата Огайо собственной персоной. Прикрыв глаза от усталости, он легонько постукивал кулаком по столу.

— Селби! — Несмотря на то, что в зале не было никого, кроме них двоих и секретарши, от волнения Абигейл даже потеряла голос.

Тот факт, что это было то самое место, где заседает знаменитая палата представителей, привел ее в трепет. Сам Фарнсворт даже не шелохнулся. Поднимись к нему! — скомандовала себе Абби. Ее ноги сами направились наверх, неслышно ступая по застланному мягким ковром полу. Газеты часто обвиняют Конгресс в определенных излишествах, но этот конкретный ковер был довольно скромным и кое-где даже с пятнами. По мере продвижения по ступенькам Абигейл все больше нервничала.