Враг мой любимый - Ульяна Соболева

продать? Что я мечтаю о вас с той самой первой минуты, как только увидел. Я буду за вас бороться, я не сдамся и никому вас не уступлю. И вы станете моей женой, нравится вам это или нет. Пусть это займет чуть больше времени. Вы сделали из меня ревнивца и безумца, я даже готов пойти на убийство.

– Уходите. Мы поговорим с вами завтра, когда вы протрезвеете, и оставьте мне ключи от комнаты.

– Я пришлю к вам Анну.

Я убрала руку с ножом от своего горла, Николай больше не был мне страшен.

Просто в нем горел тот же безумный огонь, что и во мне. Он любил меня и в этом я больше не сомневалась.

– Мне нужно время, князь, может вы, и привыкли вести себя с женщинами иначе, но не со мной. Дайте мне время или отпустите.

– Отпустить?…Я дам вам время, Екатерина Павловна, столько времени, сколько нужно, но не отпущу так и знайте.

Он ушел и не запер за собой дверь. Впрочем, этого можно было не делать, с самого начала я бы больше не смогла вернуться в тот дом, да и расторгнуть помолвку с Потоцким без покровительства Гриши тоже не могла.

Я с шумом выдохнула. Ноги тряслись от напряжения. Но я выиграла это сражение, не стоит, конечно, расслабляться, но сегодня все же победила. С Потоцким нужно быть очень осторожной, он ужасно непредсказуем и опасен. Как долго мне удастся его сдерживать одному богу известно.

Дверь тихонько отворилась, и Анна зашла в комнату. Я бросилась к ней как к своему спасенью и расплакалась. Впервые за все это время.

–Он не обидел вас, сударыня?

–Нет, твоя спица мне помогла, но надолго ли?

–Утрите слезы мне нужно вам рассказать что-то очень важное. Я слышала как они говорили между собой, про того мужчину с которым вы хотели сбежать. Он важный гонец, бумаги вез какие-то. При вашем венчании что-то должно случиться. Не иначе как тут пахнет заговором, задумали они что-то. Только что не знаю.

Чтож вполне возможно, что помимо всего прочего вокруг меня завязалась политическая интрига. Грише угрожала опасность, я это еще тогда поняла, когда отряд черных всадников рыскал по моему саду. Но как все это может быть связано с моей свадьбой я понять не могла. Да от политики я была слишком далека. Значит я просто пешка в чье-то игре, и дело было даже не просто в моих землях. Но в чьей игре? Что затеял этот старый лис Потоцкий, а в том, что это его затея я даже не сомневалась.

Что ж в любом случае я на стороне Гриши. И нужно его предупредить пусть уезжает из дома на озере.

– Анна, милая, помоги мне я напишу письмо, найди гонца, который сможет доставить его в дом на озере. То, что ты мне рассказала очень важно для одного человека, возможно это может стоить ему жизни. Он должен знать, что ему угрожает опасность.

– Да вы влюблены, моя деточка, вон как глазки заблестели и щечки разрумянились. Я сделаю, что вы просите, пишите письмо, я сейчас же сына Семена пошлю в дом на озере.

Я сжала руки служанки в своих. Как же иногда бывает, что помощь приходит оттуда, откуда ее совсем не ждешь.

– Как мне благодарить тебя? У меня пока что ничего нет, но я..

– Старой Марте я много чем обязана, так что ничего мне не нужно, может когда-нибудь…. Я принесу вам бумагу и чернила.

Утром погода изменилась, солнце сияло и нежно грело, багряные листья сверкали хрустальными каплями росы. Я тоскливо посмотрела на дорожки в княжеском саду, усыпанные опавшими листьями. Стало невыносимо на душе, мерзко. Я посмотрела на молоденькую прислужницу, которая держала на вытянутых руках наряд.

Я сбросила ночное одеяние, и с помощью служанки облачилась в принесенный ею наряд. Села у зеркала, но даже не посмотрела на свое отражение. Какая теперь разница как я выгляжу. Чем хуже, тем лучше. Но восторженные щебетания молоденькой прислужницы говорили об обратном. Варя расчесывала черепаховым гребнем мои золотые локоны, неустанно восхваляя их необычную красоту. Наконец туалет был окончен, и я спустилась к завтраку в столовую. Стол, застланный кружевной белой скатертью, ломился от разных кушаний. Булочки. Блинчики, творожники, чашечки с вареньем и вазочки с медом. Посреди стола дымился клубами пара нарядный самовар.

Отец и сын уже начали завтракать, Петр Владимирович пил чай и читал книгу, а Николай смотрел на пустую тарелку и нервно постукивал по фаянсу кончиком серебряного ножа. Этим утром он совершенно не походил на пьяного безумца, каким явился мне вчера ночью. Князь был аккуратно причесан, тщательно побрит и одет в дорогой бархатный зеленый камзол с белоснежным жабо и такими же лацканами. Он мог бы быть хорош собой, но презрительная складка у рта, следы от перенесенной оспы и рыбьи глаза портили всю картину.

Николай вежливо встал из-за стола и направился ко мне, чтобы поприветствовать. Его глаза горели восхищением.

Старый князь оторвался от чтения и заметил:

– Вам очень идет голубой цвет, дитя мое – он снова уткнулся в книгу и продолжил – надеюсь, вы пришли в себя? Судя по- вашему выражению лица, то скорей всего да. Вот и хорошо, потому что завтра вы приглашены самой царицей, вы и ваш жених, ее Величество желает познакомиться с вами. Я очень надеюсь, что вы будете вести себя надлежащим образом.

– У меня для вас сюрприз – сказал Николай и поднес обе мои руки к своим губам – я хочу, что бы вы меня простили!

Князь на минуту выпустил мои запястья, он хлопнул в ладоши, и дверь залы распахнулась, в комнату зашло бессчетное количество слуг, у каждого в руках корзина с алыми розами.

– Вы простите меня за мою грубость, сударыня? – Николай поцеловал мои холодные пальцы и с надеждой посмотрел мне в глаза.

– Да, – кивнула – о, боже, где вы достали столько цветов?!– Воскликнула и достала из корзины благоухающий бутон, поднесла к лицу. С Самого детства я любила цветы у нас в усадьбе была целая оранжерея и три садовника. Что там теперь происходит? Кто знает…Невыносимо захотелось домой, а потом обожгло сознание пониманием, что дома у меня нет. Отец никогда не считал меня своей.

– Утром ездил в лавку цветочника и скупил все розы.– Самодовольно сказал князь и подставил мне локоть, что бы проводить к столу.

Я недоумевала, откуда такие перемены,